Яна Дубинянская - Козлы

— Ну, лет сорок… сорок пять… Пятьдесят где-то.

Пацаны хором присвистнули.

— Такой пожилой папик?

Я резко поднялась с гальки, содрав с колена размягченную морем корочку. Граф ткнулся в живот мокрым носом; я оттолкнула его. Меня оскорбили!

— Если хотите знать, — мой голос взвился над обрывом, — он в сексе супер! Не то что некоторые сопляки… малолетки недоделанные! — ещё громче. И никаких взглядов в сторону высокого камня, похожего на постамент…

Кирюха приподнялся на острых локтях. Его глазенки за веснушчатыми облезлыми щеками превратились в щелочки.

— А ты откуда знаешь, Лизун? Ты ж ему вроде ещё не дала… в смысле ответа?

Петька переломился пополам, словно ему заехали под дых. Пару секунд беззвучно катался по гальке — ну точно заехали! — и только потом взорвался диким, сумасшедшим хохотом. Кирилл смеялся негромко, но тоже от души. И во всю глотку, перекрывая рокот и плеск волн, захохотал-залаял предатель Граф.

Ненавижу!!!

Я рывками подобрала с земли джинсы, футболку и босоножки. Ноги моей!.. Спотыкаясь, устремилась к тропинке: как-нибудь влезу, не переживайте! Крупная обжигающая галька впечатывалась в подошвы. Палец врезался в большой пористый камень, и я зашипела от жуткой боли; черт, кажется, и кожу содрала…

Хохот за спиной не умолкал. И чего ради я вообще повелась и пришла к этим…

И вдруг — резкое, грубое, мужское:

— Да заткнитесь вы, козлы!

… Я сбросила с плеч его пальцы. Два раза подряд… Но он снова догнал и обнял — в третий раз. Теплые сильные руки с запахом солнца… И жаркий шепот, щекочущий шею:

— Лиза… ну Лиза… Я их поубиваю, честное слово!.. Я люблю тебя. Правда, люблю!.. Я сам козел был, я знаю. Ну что сделать, чтобы ты… Слушай, мы тут грот открыли… там, за скалой. Пошли, покажу! Ты ж меня простила?.. простила, да?

Горячая красно-кирпичная грудь — надежная, как скала среди волн.

Олежка…

Шершавые-шершавые губы вкуса морской соли.

Немигающие желтые глаза. Дьявольский гипноз черных горизонтальных зрачков. Ухмылка торжествующего зла…

Козла.

Человеческий разум сильнее, — лихорадочно внушал себе Василий. Особенно разум, восходящий к пятой ступени просветления… Установить тройную духовную защиту. И, преодолев оцепенение, отважно двинуться вперед, прямо на него…

Козел наклонил голову — белесая борода, крепкие зубы и гофрированные основания рогов. И, мотнув обрывком привязи, шагнул навстречу. Словно принимал вызов на поединок.

Поединок?!..

Нет. Василий остановился. Вскинул глаза и несколько раз отчаянно сморгнул, прогоняя наваждение. Нет!!!

Они шли. Шли неровным, нестройным, неисчислимым стадом. Черные и грязно-белые, рогатые и безрогие, взрослые и детеныши. У каждого на шее болтался, будто в насмешку, кусок оборванной веревки…

Козлы. Враждебная туча, сотканная из суммы темных астралов. Неудержимая и сокрушительная, как лавина…

Внезапно, словно под током, дернулась сонная рыба в садке.

Они приближались.

Скала нависала над нами. Волны прокатывались по ногам, захлестывая грот, разбивались в его конце, — и брызги тоже возвращались к нам, отраженные каменной стеной.

— Лиза, — жарко шептал Олежка. — Лиза, Лиза, Лиза… Лиза…

Его руки никак не могли справиться с застежкой моего купальника. Очень простая застежка… вот она отскочила к дальней стене грота, коротко звякнув о камень. Купальник жалко… нет, не жалко… нет…

Холодные брызги на груди. Горячие пальцы. Обжигающие губы…

Олежка!..

Боже мой, как я люблю тебя… Не могу высказать, ну не бывает таких слов, что я поделаю… Только целовать — всюду, куда достанут губы, и ласкать, и прижимать к себе так крепко, что…

… вонзается в кожу янтарный кулон на груди.

Как стыдно… Старый, толстый, маленький, лысый. Ненормальный, поведенный на дешевой цацке. Нет, я не могла, этого не было, не было!.. Не верь, Олежка, если кто-то когда-нибудь тебе скажет. Я люблю тебя, тебя одного… я… сейчас я докажу…

— Возьми, Олежка… Это тебе. Возьми!..

— Ты чего? Зачем?..

— Возьми!!! Я люблю тебя.

Проскользнув сквозь ушко, струйкой стекла в море оборванная цепочка. Между двумя дрожащими пальцами — черная змейка в янтарной капле.

Василий не бежал. Пока не бежал. Смотрел им в глаза — в ожерелье глаз! — не мог не смотреть. Надеялся… все ещё надеялся на чудо.

«Оберег оградит тебя от чужих астралов, увеличит троекратно духовную защиту твою…» Так говорил святой человек, который не мог ошибаться. Если даже он ошибся — в мире нет ничего, чему можно верить…

Лиза. Неважно, где она сейчас… Не рядом.

Козлы не спеша подходили все ближе, слаженно распределяясь полукругом. Василий отступил на шаг назад. Еще на шаг…

Не бежал. Пока не бежал…

Она ещё могла прийти. Встать перед ним, излучая ослепительное сияние из ложбинки на груди. Обратить их в бегство. Спасти.

Главный козел вышел вперед, ритмично двигая бородатой челюстью. Ухмыльнулся, оглядывая жертву, у которой не осталось ни одного шанса на спасение. Стадо выстроилось веером, ожидая последнего приказа.

— На фига оно мне?..

Я хотела ответить — не знала, что именно, но хотела. Чтобы понял, осознал, снял с меня хотя бы половину этой немыслимой тяжести… Но мы уже снова целовались: губы, языки, слова, дыхание, — все сплелось и растворилось, расплавилось, не имело значения… Волны унесли мой купальник; скала до пояса была мягкой и шелковой от водорослей, а выше просто мокрой и шершавой…

— Лиза… Лиза… Лиза…

На моих пальцах — его кожа и морские брызги… больше ничего. Олежка, ты взял оберег?.. ты его не потерял?! Кажется, я слышала маленький всплеск воды… или показалось? Нет, это невозможно… в сплошном плеске волн о скалы…

— Я люблю тебя…

Черные зрачки в желтых злорадных глазах. Словно изогнутые змейки в янтаре.

Беспардонный, уверенный в своей победе и власти, козлиный вожак потянулся мордой… к рыбе, все ещё трепыхавшейся в садке.

И тогда Василий побежал. Отчаянно, из последних выдыхающихся сил, не догадываясь бросить рюкзак, ружье или хотя бы эту кефаль, неизвестно почему заинтересовавшую козла…

Они оставили ему только один путь к отступлению… к бегству. Они просто не знали об этом пути.

Он бежал. По тропе, извивавшейся вдоль моря, — туда, где невидимая непосвященным тропка спускалась вниз, в его бухту. Умеют ли козлы лазать по скалам?.. кажется, да, умеют. Но, так или иначе, у него будет несколько секунд форы… чтобы надеть акваланг.