Виталий Забирко - Теплый снег

- Я, конечно, человек посторонний, - нарушил молчание Бронер, - и не мне, как говорится, судить. Я не знаю, как расценят на Земле происшедшие здесь события. Но мне кажется - это подвиг.

Кронс недоумённо посмотрел на него, вздохнул и принялся есть. Бронер смешался. Кажется, он сморозил глупость.

- Скажите... - медленно проговорил он, пытаясь перевести разговор на другую тему. - А этот, третий пассажир... Он кто?

Кронс поморщился.

- Одам Косташен, - сказал он, не прекращая есть.

- Родственник известного крелофониста?

- Нет. Он сам.

Бронер удивлённо вскинул брови.

- Скажите, пожалуйста!.. - недоверчиво покрутил он головой и тоже взялся за вилку. Он был рад перемене разговора.

- Вы знаете, - доверительно сообщил он, - моя жена просто мечтает попасть на его концерт.

- Не знаю, - безразлично буркнул Кронс. Затем вдруг поднял голову и внимательно посмотрел в глаза капитану. - Вряд ли. По-моему, у него всё-таки проснулась совесть.

Капитан непонимающе посмотрел на него.

Но Кронс оказался прав. Года через два Бронеру с женой удалось попасть на концерт крелогруппы, в который раньше выступал Косташен. Им понравилось, несмотря на то, что критики отмечали весьма посредственное исполнение, сетуя на отсутствие лидера. Но никто и никогда больше не слышал имени крелофониста Одама Косташена.

1976 г.