А Аттанасио - Темный Берег

С тех пор как она умерла, ее благоухание разлито повсюду.

Теперь, после смерти Лары, меня ничто больше не привязывает к этому миру. Ничто, кроме несокрушимых цепей времени. Но я не сижу сложа руки и скоро сумею разбить их.

Это я виноват, что она погибла. Ты выбрал меня из многих, чтобы я помогал тебе. Ты считал меня достаточно сильным, чтобы поддерживать порядок среди моих соплеменников. Ты доверял мне. Хуже того, она мне тоже доверяла.

Я потерпел неудачу, потому что недооценил опасность. Я так сильно любил Лару, что не замечал, как боялись ее в округе.

Еще бы она их не пугала! Ветер разговаривает с небом, деревья - с ветром, а Лара говорила с деревьями и рассказывала их тайны любому, кто спрашивал. В лунные ночи она собирала звездное молоко и могла одним только пением отогнать боль и вылечить рану. Как бы она ни старалась помочь, они не могли не бояться ее.

Но я не оправдал надежд Лары. Я убил ее своей любовью. Надо было быть внимательнее. Да и ты мог бы приглядывать за Ларой - но тебя интересовала только твоя алхимия. Только золото.

Да и потом, как я мог заметить, что кто-то боится Лару, если меня все боялись гораздо сильнее? Ты ведь сам этого хотел, верно? Ты искал сильного помощника, который собирал бы алхимические ингредиенты и держал всех подальше от твоей темной магии.

Ты - как ветер. Пришел и ушел.

Страсть, сон, смерть - вот что видели в Ларе окружающие. Я должен был раньше обратить внимание на их испуганные взгляды. Но я не замечал очевидного, поскольку привык видеть то, что невидимо другим.

Море одряхлело в своей каменной постели - но меня уже не волнуют подобные мелочи. Я сбросил оковы времени и вознесся выше самих небес.

Те крохи алхимического золота, что ты позабыл когда-то в нашем мире, дали хорошие всходы. Теперь у меня достаточно магии, чтобы превратиться в такого, как ты, - в создание света. И я уже достаточно силен, чтобы покинуть Темный Берег и подняться по звездной лестнице в твой блистающий мир.

Дух Лары ведет меня за собой, и я не тоскую по тому темному миру, что остался позади. Я отбросил тоску, как огородник выбрасывает выполотый сорняк. И теперь я поднимаюсь все выше и выше, туда, где льются потоки яркого света. Передо мной - новый мир, мир за краем смерти.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИРТ

17. В цепи творения первым рожден Ирт. Первым вышел он из горнила огненного Начала, первым утвердился среди холода и мрака.

18. Ирт - изначальное место. Он лежит в преддверии Начала и сотворен из утренних теней мироздания первыми лучами Бытия. Вознесенный между неизреченной мощью Начала и непостижимой пустотой Бездны, Ирт, вращаясь, прядет день и ночь, удачу и гибель.

- Начала, 2; 17 - 18

Молчание слушает.

- Висельные Свитки

1

ЗМЕЕДЕМОНЫ

Во времена Завоевания коврига хлеба почти везде стоила одинаково один глаз тритона. Этот черный с изумрудным и алым отливом заговорный камушек не больше детского ногтя несет в себе крошечный заряд Чарма. Глазом тритона можно на одну ночь отогнать сон или вылечить небольшую рану, можно вскипятить три чашки голубого чая, протянуть нить света через семь ночей, раздуть небольшой ветерок - а можно купить за него у пекаря душистую с пылу с жару ковригу орехового хлеба.

Бродяжка Тиви выбрала последнее. Двадцать семь дней таскала она магический камушек в нагрудном кармане жилета - обычного одеяния медника. Двадцать семь дней этот крохотный наговорный талисман впитывал тепло ее тела. Тиви взяла камушек на счастье - она искала работу. Но ни на больших фабриках, ни в жалких хибарах кузнечного квартала ее услуги никому не требовались. А значит, питаться приходилось на помойках.

Когда муки голода стали невыносимы, Тиви решила проесть свой талисман.

Это случилось в Заксаре, крупном промышленном центре графства Зул, чудом примостившемся на крутых прибрежных утесах. По одну сторону города шумело море, по другую простиралась бесплодная пустыня Каф. Над трубами многочисленных фабрик и мастерских поднимался серый дым. В маленькой пекарне на улице Иноходцев не было даже окон. Но хлеб, который пекарь протянул Тиви, был горячим и душистым.

Быть может, разумнее было бы воспользоваться магическими свойствами талисмана и отогнать на одну ночь сон и усталость - спать на городских улицах небезопасно. Но Тиви утешала себя тем, что будет клевать носом с полным желудком.

Сын пекаря укрепил камушек Тиви на острие плоской треугольной скорлупки стреловидного ореха. Три расположенных треугольником глаза тритона составляли простейший магический амулет - квойн. Основание амулета можно было делать из чего угодно, было бы только плоским. Конечно, богачи использовали специальные золотые пластинки, но для сына пекаря из Заксара годилась и скорлупка. Он все равно собирался израсходовать свой квойн на ближайшем празднике.

Достаточно одного-единственного амулета, чтобы проплясать до утра и с рассветом выйти на работу свежим и отдохнувшим. Сын пекаря сделал их дюжину. Он хотел участвовать в праздничном шествии.

Так амулет с камушком Тиви оказался в руках громилы, который охранял вход в зал для танцев. Утром этот громила укрепил амулет в основании призмы - несложного амулета в виде пирамидки, основанием которой служит квойн. Он сделал целых семь призм и отдал их фабричному управляющему. Взятка должна была обеспечить ему хорошее место у конвейера.

Нечистого на руку управляющего звали Вороний Хлыст. Добавив к подношению еще тринадцать призм, он, в свою очередь, дал взятку секретному агенту по прозвищу Сто Колес, чтобы она не слишком усердствовала с охраной складов, которые управляющий потихоньку разворовывал.

По заказу Ста Колес мастер-чармодел сделал из этих призм наплечный охранный талисман для бургомистра. Тот принял дар благосклонно и продлил контракт агента. А замысловатый амулет поспешил преподнести ее милости чародейке Альте, присовокупив этот дар к обычной городской дани. Муж Альты, маркграф Хазар, известный покровитель искусств, заметил оригинальную вещицу. Ему понравилось, что такой хитроумный амулет собран из простых грубых призм. А заметив, что некоторые квойны амулета сделаны из ореховых скорлупок с улиц Заксара, маркграф решил подарить амулет Наместнику в качестве эмблемы своего бедного графства.

Так глаз тритона попал в летающий город Дорзен, столицу богатой южной провинции Укс, перекочевав из кармана безработной жестянщицы к самому Наместнику лорду Дриву, правителю всех провинций Ирта. Поначалу новый хозяин не обратил внимания на очередной амулет. Новые подношения каждый день появлялись на главном дворцовом алтаре - и каждый день Знающие уносили их прочь, чтобы извлечь заключенный в амулетах Чарм и наполнить силой могущественные талисманы Наместника. Но перед этим лорд Дрив всегда приходил взглянуть на подарки. Он считал это долгом вежливости.