Александр Борисов - Там, где упал

– Пойду-ка отсюдова! А то еще люди подумают, что я тебя знаю!

Впереди были сутки свободы и шанс на реванш, а в кармане – сберкнижка. За три года без отпуска на нее что-то много "накапало".

"Двина" – это ад для советского рыбака, – место безденежья и черной ремонтной пахоты. Прешься к семи на морской вокзал, – не выспавшийся, с похмелья, – садишься на рейдовый катер, и только-только успеваешь на вахту. Можно доехать автобусом, но это намного дольше, – через Колу вокруг залива. В автобусе не покуришь, к тому же, от остановки придется спускаться вниз. Целых полкилометра по крутой, разбитой дороге. Летом терпимо, а зимой в гололед?! Есть еще один вариант. – Не успел ни туда ни сюда, – изловчись, да поймай "мотор". Но это накладно. В лучшем случае, четвертак, в худшем, – таксист скажет: "Плати-ка, браток, за туда и обратно!" А откуда такие бабки, если ты на ремонте? – Оклады у нас смешные. – Настоящие деньги водятся только в море, если, конечно, сумеешь их взять!

Но с другой стороны, когда ты вернулся с рейса, – нет на земле места прекрасней, чем та же "Двина"! На плавмастерской отсутствуют проходные. Там нет ни ментов, ни начальс тва, а есть кореша и свобода! Нужно вывезти "левую" рыбу? – Без проблем подгоняй грузовую машину! Нужно затовариться водкой? – При сколько влезет в багажник! Не пускают в гостиницу с пьяной бабенкой? – Тащи на "Двину"! Здесь всегда можно рассчитывать на свободную койку, и на помощь друзей.

К последнему катеру, идущему в Мурманск, редко приходят местные жители. Зато собирается вся "Двина": рабочие, тетки из местной столовой, экипажи ремонтных судов. В каютах остаются лишь те, кому некуда ехать и нечего пропивать, ну, и естественно, – вахта.

Стараясь ступать потверже, я плелся к причалу. Где-то на полпути меня обогнал тот самый патлатый парень. Был он в чистой, цивильной одежде, причесан и тщательно выбрит. Наверное, сменщик приехал заранее.

– Не газуй! – крикнул я в широкую спину. – Поплавишь подшипники!

Он чуть не споткнулся, и сразу же сбавил ход. Узнав, улыбнулся:

– А, это ты! Старший механик просил передать, если увижу, чтоб за шмотки не беспокоился. Он занес их в радиорубку.

Тоже мне, повод для беспокойства, – грязные носки да рубашки! Надо будет, в артелке еще наберем! Было, конечно, приятно, что дела мои сдвинулись с мертвой точки, но это такие мелочи…

– Завтра отход, – сказал я о самом главном, – водки поможешь купить?

– А что, много надо?

– Сколько упрем.

– Не вопрос!

…В сберкассе на улице Траловой я снял полторы тысячи. Здесь же поймал "частника".

– Поехали на "Больничку", – вдруг предложил мой добровольный помощник. – Я там вырос. Знаю всю местную шелупонь.

Предложение было дельным, так как сулило ряд перспектив.

– Рули, – сказал я ему. И вырубился.

Меня разбудили у магазина. Туда мы проникли через служебный вход. Парень шел впереди, а я "прикрывал тылы". Перед дверью с табличкой "Главный бухгалтер" он еще раз спросил:

– Четыре ящика хватит?

– Возьми еще несколько штук. Выпьем с тобой за знакомство…

Обратно мы вышли богатыми, как арабские шейхи. Нас провожали грузчики в синих халатах, и дородная рыжая тетка. Та, что "жила" в кабинете с таким полезным названием.

– Счастливо тебе, Игорек! – щебетала она. – Пусть все у тебя будет нормально! Если что… Если надумаешь возвращаться, мы все будем рады!

"Каждая хата своим горем напхата" – вспомнил я старинную поговорку. Люди сходятся и расходятся, как слова в походя брошенном предложении. И за каждым случайным взглядом – человеческая судьба. Только тот, кто сумеет понять это все изнутри, когда-то напишет историю нашего времени.

Грузчикам я "зарядил" по флакону, хоть они и отнекивались. А тетке, пока я спал, Игорь умудрился купить букетик цветов. Это хорошо. Это правильно. Когда на земле улыбаются люди, у ангелов меньше проблем.

Нормальный мужик этот Игорь, – думал я, садясь в погрузневшие "Жигули", – жаль что "вербованный"!

– Ну что, погнали ко мне?

Конечно погнали! Дело святое, как не отметить?!

Частник попался с понятием. Он честно мотался по городу, честно ждал, сколько скажут, и даже помог с выгрузкой. За все накладные расходы, включая моральный ущерб, он честно "слупил" четвертак.

Мой добровольный помощник жил в деревянном доме, на втором этаже. Обстановка в квартире типичная, холостяцкая: все покрыто легким налетом пыли. Разместились на кухне, втроем. – На последнем этапе к нам подключился сосед по лестничной клетке, – молодой выпивоха и баламут. Он лучился подобострастием. Все рассказывал бородатые анекдоты, над которыми сам же заискивающе хихикал, и тем самым мешал разговору двух взрослых людей. Я сделал ему небольшое внушение. Он все с полуслова понял, ослабил свое присутствие, и тихо сидел в углу, набирая вес.

– Тебя ведь Игорь зовут? – уточнил я, когда все замолчали.

– А ты Антон! – уверенно констатировал он. – Я знаю, ребята болтали…

– Ну, со знакомством!

Что там болтали ребята, я уточнять не стал. Замечу без лишней скромности, что входил я тогда в пятерку самых узнаваемых лиц нашей конторы по линии разгильдяйства. Рассказы о моих похождениях обрастали авторским домыслом, и в самых веселых красках расходились наряду с анекдотами.

– Это правда, что ты любого мента можешь загипнотизировать? – не унимался Игорь.

– Конечно брехня! – поморщился я. – Не так дело было!

– А как?! – в унисон встрепенулись мои собутыльники.

– Я ведь раньше работал в Архангельске, в пароходстве. Там вместо порта лесозаводы, на проходных вахтеры, – чаще всего, – тетки в фуфайках. Ночь-полночь: никто у тебя документов не спросит, а тем более, – не станет обыскивать. Хочешь, – проезжай на такси, хочешь, – иди пешком! В общем, привык. Думал, – и в Мурманске так. И вот, перед Новым Годом, я получил направление. Иду на первую проходную, как обычно, с парой "флаконов"… Тут мент. Проверяет удостоверение:

– Что несешь?

– Водку!

– Раз водку, – поставь туда! – и пальцем в "подсобку" тычет.

Захожу, а там канцелярский стол на десять персон! Открываю ящик, смотрю, – все забито битком. Справа водка, слева, – коньяк. Взял я оттуда четыре бутылки "Белого аиста", рассовал по карманам, а на свободное место водочку притулил. Погромче, так чтобы звякнуло. И опять к турникету:

– Поставил?

– Поставил!

– Тогда проходи!

Ребята на пароходе за головы похватались: "Как ты пронес?!!". А я ничего не пойму, и сам себе думаю: "Чего они так удивляются?"

Игорь трезво смотрел на вещи. Отсмеявшись, он все-таки уточнил:

– Я ходил через первую проходную. Там всегда четыре мента. А перед Новым Годом бывает и больше. Остальные что? Тоже ничего не заметили?!