Эрик Рассел - Оса

Теперь — ноги в руки и ходу — успеть, пока здешние политиканы, скопировав тактику пертейнцев, не оцепят город.

Как бы сейчас пригодился мандат Салланы или хотя бы бляха Саграматолу! Но первый погребен под руинами гостиничного номера в Редайне, а вторая гуляет где-то со своим новым обладателем — Скривой. Правда, Моури в настоящий момент походил на агента Кайтемпи не больше, чем еж на дикобраза, тем не менее, располагай он этими могущественными причиндалами, мог бы остановить первую машину и приказать шоферу ехать куда заблагорассудится.

Немного успокаивало, что никто не заподозрит немолодого чиновника в убийстве Саграматолу, и вряд ли кто-нибудь догадается, что плешивый очкарик и неуловимый полковник Халопти — одно лицо. Другое дело, что патруль может задержать любого, покидающего город, будь он сама невинность, а если дойдет до обыска — Моури обречен: пистолет и банкноты — весомые улики, а фальшивые документы Министерства Морских Сообщений еще туже затянут петлю на его шее. Посему, использовать междугородный автобус или поезд — это все равно, что самому лечь в гроб: любой транспорт, пересекающий границу города, будет обыскан по всем правилам. Моури ставил десять против одного — вся полицейская рать бросится в погоню за всяким угонщиком, исходя из того, что преступник, потеряв одну машину, тут же схватится за другую. О том, чтобы купить динокар, не могло быть и речи, не успеть. Хотя… Да, действительно, почему бы не воспользоваться уже опробованным методом и не взять автомобиль напрокат.

Только к вечеру Моури нашел подходящее агентство. Оно и лучше, что к вечеру — поздний час мог оправдать нетерпение спешащего домой клиента.

Моури вошел в контору проката.

— Я хотел бы взять вон тот, тупорылый, — он ткнул пальцем в окно, — спортивного вида. Дня на четыре.

— Пожалуйста.

— Сколько в день?

— Тридцать. Всего сто двадцать гульдов.

— Мне подходит.

— Вы забираете его сегодня? — поинтересовался заведующий.

— Да-да, сейчас же.

— Тогда подождите минутку, я выпишу квитанцию. Присядьте. Заведующий вышел в соседнюю комнату, притворив за собой дверь. Моури прильнул ухом к замочной скважине.

— Клиент торопится, — услышал он за дверью. — С виду вроде в порядке, но знаешь, Сискра, ты позвони на всякий случай…

Моури, наверное, находился уже в двух кварталах, когда невидимый Сискра кончил набирать номер.

Его опередили на целый ход — все пункты проката предупреждены. Моури спасла замочная скважина да тонкая дверная обивка.

Впервые в жизни он бежал так быстро, спина взмокла от пота, но ноги несли с быстротой ветра от проклятого агентства. Моури сдернул с носа очки и с ненавистью отшвырнул их прочь.

Навстречу проехал автобус с табличкой «Аэропорт». Моури бросился за ним, благо, остановка оказалась рядом. В самом аэропорту ему, безусловно, делать нечего, аэропорт под колпаком, но он и не собирался ехать до конечной: на дороге, по которой он въезжал в город, стоял указатель «В аэропорт», вряд ли в таком городишке два аэропорта. Он вскочил в автобус.

Моури неважно знал Аляпертейн, но все же, пробродив полдня в поисках проката, он приблизительно представлял границы города, там, по его расчетам, и должны располагаться полицейские кордоны: там дороги выбегают на загородный простор, там все на виду, там каждого пассажира можно выволочь из машины, чтобы допросить и обыскать.

Покинув автобус за милю до предполагаемой границы, Моури, стараясь не спешить, двинулся вперед. День был на исходе. Он шел медленно, надеясь под покровом ночи полями выбраться из ловушки. Свернув с главной дороги, Моури до темна попетлял по боковым улочкам, прикидываясь усталым аляпертейнцем, возвращающимся с работы, и лишь когда на город опустилась ночь, снова вышел на центральную улицу и зашагал к границе.

Позади остались освещенные окна жилых кварталов, скрылись и погасли вдали уличные фонари: со всех сторон его обступила темень, и только где-то по правую руку полыхало зарево огней аэропорта. Опасность подстерегала за каждым бугорком, Моури было не по себе, так и хотелось пойти на цыпочках.

Вдруг, разрывая ночную тишь, его обогнал автобус и, сверкнув тормозными огнями, остановился невдалеке. Моури быстро сошел с дороги и подкрался поближе.

Вот он — кордон. Двое полицейских влезли в автобус и приступили к проверке документов, третий блокировал выход.

На обочине, совсем рядом с притаившимся Моури, стояла патрульная машина; дверь — широко распахнута, огни — выключены, и, если бы не свет, падавший из окон автобуса, ее бы вовсе не было видно. Это — судьба, в темноте он натолкнулся бы на пост и пришел в себя, только ощутив холодный металл наручников.

Моури неслышно подобрался к машине, скользнул за руль и включил стартер. Тем временем, в автобусе разъяренный легавый распекал перепуганного насмерть пассажира, другой — наблюдал за сценой с прямо-таки садистским удовольствием, третьего Моури не видел, но за громким потоком брани никто из них не услышал приглушенный рокот двигателя.

Моури включил фары, два мощных прожектора вспыхнули в ночи, ослепив на мгновение сидящих в автобусе. Динокар рванул с места.

Он гнал по шоссе и благодарил небеса за ниспосланную удачу. Пока полицейские очухаются, он уже будет далеко. Скорее всего они приняли его за лихого автомобилиста, улучившего момент проскочить без проверки. Если так, то, оттягивая хороший нагоняй, они, возможно, не станут спешить с докладом о сумасшедшем гонщике, а еще некоторое время будут трясти автобус. В этом случае у Моури есть небольшая фора. Но могут, во избежание подобных инцидентов, послать третьего караулить на дорогу; тогда пропажа обнаружится куда быстрее.

Моури дорого дал бы, чтобы увидеть, как вытянутся их рожи. Легавые — одни-одинешеньки, посередь поля, ни машины, ни рации. Придется им, несчастным, либо бежать до телефона, который неизвестно еще на каком краю света, либо гнать в аэропорт автобус, если он к тому времени, конечно, не уедет. А как будут трепетать, набирая номер своего патрона! А какая их ожидает славная взбучка!

Моури еще немного покуражился над бедолагами-полицейскими и вдруг спохватился… А ведь в машине обязательно есть рация!

Он нашел на панели нужный тумблер, щелчок — и радио сразу ожило.

— Говорит машина номер десять, — затрещал динамик. — Задержанный утверждает, что забыл, где припарковал свой динокар. Он облапал все автомобили на стоянке, но своего так и не обнаружил. Болтает всякий вздор, еле держится на ногах — за три дены от него разит зитом. Может, придуривается, а?