Грэхэм Мастертон - Сфинкс

- Он очень хорошо выполняет свои обязанности. Мама говорит, что он самый добросовестный слуга, какого она когда-либо встречала. И еще он специалист по кравмаге.

- Кравмага? Что это, черт возьми?

- Ну, это вид самозащиты, типа кун-фу. По-моему, это придумали израильтяне. Задача этого вида борьбы - уничтожить противника всеми возможными способами.

Гин приподнял брови:

- Не лицемеря, то же самое можно сказать и о политике.

Они стояли на мокром от дождя тротуаре и ждали, пока машину Гина выведут из парка. Лакей в желтой ливрее стоял поблизости, покуривая сигарету. В нескольких сотнях ярдов, через лужайку, поднимался в небо освещенный шпиль памятника Вашингтону, он напоминал призрачное надгробие в сыром вечернем воздухе. Где-то вдалеке раздался звук сирены.

- Вы не должны злиться на Матье, он выполняет свою работу, - сказала Лори.

- Матье? Так зовут вашего шофера?

- Он немой, не может сказать ни слова. Он работал на французскую спецслужбу в Алжире. Повстанцы вырвали ему все ногти и отрезали язык.

- Вы, наверное, шутите.

- Нет, это правда.

Гин повернул голову и долгим задумчивым взглядом обвел черный лимузин, который все еще стоял у обочины с включенным двигателем. В машинное зеркальце он увидел устремленные на них глаза Матье, суровые и настороженные.

- Да, такое любого сделает раздражительным.

Лори кивнула:

- Я тоже так думаю. Это ваша машина?

Белый "нью-йоркер" Гина коснулся обочины, и лакей открыл перед ними дверцу машины. Гин сунул по доллару лакею и официанту и сел за руль.

- Вы будете показывать мне дорогу? - обратился он к Лори.

Она покачала головой:

- Матье будет ехать впереди. Вы должны только следовать за ним.

- Никаких отклонений от курса?

- Никаких, если не хотите, чтобы он пустился вдогонку за нами, и я вас уверяю - он не даст нам удрать.

Гин включил фары и отъехал от обочины.

- Вам не надоедает, что вас постоянно держат в узде? - спросил он. Ведь вы уже взрослая девушка.

Лори расстегнула застежку, и накидка соскользнула с ее плеч. В мерцающем свете уличных фонарей он видел блеск ее влажных губ, сверкание изумрудного ожерелья и переливы облегающего грудь щелка. В машине запах ее духов был еще сильнее. Слишком неистовый и манящий аромат для девушки, которая вела себя так скромно и рассуждала о морали. Почему-то этот запах напоминал ему что-то звериное.

- Полагаю, мы вам кажемся странными, - хрипло промолвила Лори. - Но вы должны помнить, что мы не американцы. Мы в чужой стране. Это заставляет нас держаться вместе. Не говоря уж о...

- О чем?..

Она опустила глаза:

- Мы не такие, как все. А когда вы не похожи на других, то стремитесь уединиться в своей компании.

Лимузин с включенными задними фарами повернул налево, Гин последовал за ним. Снова пошел дождь, несколько капель упало на ветровое стекло. Гин включил дворники.

- Можно задать вам вопрос? - обратился он к Лори.

Она кивнула:

- Спрашивайте, если это не очень личное.

- Я думаю, что это довольно личное, и вы можете не отвечать. Это вопрос, о котором думает любой мужчина, когда встречает такую красивую девушку, как вы.

- Вы опять мне льстите.

- Черт возьми, я делаю вам комплимент! Вам когда-нибудь делали комплименты? Неужели никогда раньше вам не говорили ничего подобного?

Она отрицательно покачала головой.

- Так или иначе, - сказал он, - вот мой вопрос. Я хотел бы узнать, есть ли у вас постоянный друг, поклонник. Вы связаны с кем-нибудь или вы свободны?

Лори смотрела в сторону.

- Это имеет значение? - произнесла она.

- Ну, я не знаю. Это имеет значение для многих девушек. Если девушка серьезно встречается с кем-то, она не собирается встречаться с кем-нибудь еще. Все-таки существует верность на свете, хотя вы, возможно, так не думаете.

Она долго ничего не отвечала, даже когда Гин быстро обвел ее взглядом, она не шелохнулась и не улыбнулась. Наконец, когда они проезжали Уотергейт, она сказала:

- У меня нет мужчин, вообще никаких.

- Никаких? - переспросил он удивленно. - Нет даже пожилых обожателей, которые надоедают приглашениями на ужин и покупают вам изумрудные ожерелья?

Она потрогала ожерелье.

- Его никто не покупал, это фамильная драгоценность. Нет, у меня нет ни пожилых, ни молодых обожателей...

То, как она это сказала, заставило его недоверчиво нахмуриться.

- Не хотите ли вы сказать, что у вас вообще никого нет?

- Нет, Гин, и никогда не было.

Он смотрел вперед на дорогу, на светящиеся задние фары ее лимузина. Он не мог поверить, чтобы девушка с такой внешностью и фигурой, как у Лори, никогда ни с кем не встречалась. Ей было лет девятнадцать-двадцать, большинство вашингтонских девиц в ее возрасте уже переспало с половиной Госдепартамента и с целой плеядой конгрессменов и сенаторов. Он понимал, что она не такая, как эти девицы, но даже самая добропорядочная девушка из самой хорошей семьи обычно встречается с парнем, хотя бы с каким-нибудь положительным студентом из Гарварда.

- Вы девственница? - спросил он.

Она подняла подбородок и посмотрела на него. Ее взгляд был таким же холодным и равнодушным, как и тогда, когда он впервые увидел ее у Ширра.

- Вы это так называете? - спросила она.

Он был взволнован.

- Я не знаю, как это назвать иначе. Я очень удивлен.

- Это такая редкость в наше время, что незамужняя девушка невинна?

Он отвернулся в смущении:

- Да, наверное. Возможно... Но вы не...

- Я не похожа на невинную девушку?

- Я этого не говорил.

- Но вы мне начали говорить о том, как я сексуальна, как только подошли ко мне. Если вы находите меня сексуальной, значит, вы думаете, что я сплю с мужчинами.

- Вовсе нет! Когда я говорил, что вы сексуальны, я имел в виду, что лично я так вас воспринимаю. Когда я увидел вас, приблизился к вам, я почувствовал сексуальное возбуждение. Это комплимент, а не оскорбление. Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли.

Лори ничего не ответила. Он подумал, что смутил ее, но когда взглянул на нее снова, то увидел легкую улыбку на ее лице.

- Бог мой! - воскликнул Гин. - Мне попадались странные девушки, но вы самая необычная, какую я когда-либо встречал.

Она засмеялась и указала на машину впереди:

- Вы должны лучше следить за дорогой, мы почти приехали.

Они находились в четырех-пяти милях от центра города. Это был престижный зеленый пригород, застроенный довоенными домами с колоннами и белыми ставнями. Матье ехал впереди по узкой извилистой дороге, которая в одном месте стала похожа на туннель из-за нависающих крон деревьев, затем они проехали вдоль высокой стены, заросшей мхом и плющом, с острыми ржавыми шипами наверху.