Фриц Лейбер - Странник

Землю окружало красное кольцо — солнечный свет, преломленный густой атмосферой планеты, — которое должно было сохраниться до конца затмения. Ярче всего кольцо светилось у того края, за которым только что скрылось Солнце.

Дон засмотрелся на центральные районы Земли, которые казались сегодня совсем черными. В течение затмения молочный свет Луны не падал на Землю.

Он сидел на корточках, немного отклонившись назад, и опирался на левую руку — в таком положении он мог лучше видеть Землю, находящуюся на полпути к зениту. Однако теперь он оттолкнулся одной рукой, и этого движения в условиях малой гравитации Луны оказалось достаточно, чтобы встать на ноги.

Дон внимательно посмотрел по сторонам.

Свет звезд и блеск окружающего Землю кольца придавали темно-серой равнине, покрытой мягкой пылью порошкообразного пумекса и магнитного феррита, медный оттенок.

Давным-давно, когда кромвелевская Армия Нового образца правила Англией, Гевелий назвал кратер Платона Большим Черным Озером. Даже при полном свете Солнца Дон не смог бы увидеть стен Платона. Этот естественный круглый вал, почти что полуторакилометровой высоты, простирающийся на пятьдесят километров на восток, север, юг и запад от Дона, согласно направлениям на Луне, полностью скрывался за изгибами лунной поверхности, поверхности значительно более шероховатой, нежели земля.

Этот же суженный горизонт заслонял нижнюю часть Лунной станции, находящейся в каких-то ста метрах от Дона. Было приятно видеть между темной равниной и звездным полем пять маленьких блестящих иллюминаторов, а рядом с ними, на фоне звезд — очертания срезанных конусов трех космических кораблей, стоящих на трехножных опорах.

— Как ты себя чувствуешь в этой тьме египетской? — раздался в динамике тихий голос Йохансена. — Прием.

— Тепло и уютно. Наша любимая Луна приветствует тебя, — ответил Дон. — Прием.

— А температура?

Космонавт посмотрел через стекло в шлеме на увеличенные фосфоресцирующие циферблаты.

— Понизилась до двухсот градусов Кельвина, — заявил он, передавая почти точный эквивалент семидесяти трех градусов ниже нуля по шкале Цельсия.

— Система С ОС действует? — продолжал надоедать Йохансен.

Дон нажал кнопку, и в шлеме раздалось тихое мелодичное гудение.

— Громко и четкое дорогой капитан! — весело доложил он.

— Слышу, — кисло заверил его Йохансен.

Дон языком выключил сигнал.

— Ты уже собрал урожай? — прозвучал следующий вопрос.

Йохансен имел в виду маленькие металлические ловушки, регулярно выставляемые наружу на разных расстояниях от базы и собираемые для того, чтобы определить пути перемещений лунной пыли и других субстанций, в том числе и специально помеченных атомов.

— Я еще не наточил косу, — ответил Дон.

— И не спеши, — посоветовал ему капитан и, многозначительно кашлянув, отключился. Расстановка и сбор ловушек, как они оба хорошо знали, были предлогом для того, чтобы выслать кого-либо из космонавтов за пределы станции во время наибольшей угрозы сейсмических сотрясений — то есть тогда, когда Солнце и Земля притягивали Луну с одной или с двух противоположных сторон. Это происходило каждые две недели. Считалось, что коль скоро сила гравитации вызывает землетрясения, то она может быть также причиной и лунотрясений. Правда, на Лунной базе до сих пор еще не отмечали значительных колебаний лунной поверхности, только легкое сотрясение почвы, во время которого указатель сейсмографа, прикрепленного к покрытой пылью скале под станцией, почти не проявлял активности. Но, несмотря на это, Томперт решил высылать кого-нибудь из персонала базы наружу на несколько часов каждые две недели — когда была «молодая Земля» или «полная Земля» (т. е. во время полной или молодой Луны, согласно земной терминологии, или, попросту, во время приливов). Так что если бы все же случилось что-то непредвиденное и станция оказалась серьезно поврежденной, кто-то все равно мог бы спастись.

Это было одно из тщательно продуманных мероприятий, которые проводились на Лунной базе в целях безопасности. Более того, это было хорошей и систематической проверкой сопротивляемости комбинезонов и способности персонала работать в одиночку.

Дон снова поднял глаза и посмотрел на Землю. Окружающее ее кольцо приобрело более правильную форму. Он не смог заметить в темном круге ни одного знакомого очертания, хотя и знал, что восточная часть Тихого океана и обе Америки находятся с левой стороны, а Атлантика и восточное побережье Африки и Европы — справа. Он подумал о любимой, безрассудной Марго и о старом друге, веселом невротике Поле, но тут же они показались ему чем-то несущественным — чуть ли не маленькими жучками, бесцельно снующими под защитой земной атмосферы.

Он посмотрел вниз — он стоял на сверкающей белизне. Поверхность Луны в действительности не была белой, но у Дона создалось впечатление, что свежевыпавший снег в Миннесоте, поблескивающий в свете звезд, воссоздан здесь с дьявольской точностью. Двуокись углерода, постоянно сочившаяся через пылевидный пумекс и ферриты со дна Платона, кристаллизовалась в сухие хлопья непосредственно на слое пыли.

Дон улыбнулся, на мгновение чувствуя себя более близким к жизни на Земле. Луна еще не стала для него матерью — ей до этого было далеко, — но она начинала слегка напоминать ему надменную старшую сестру.

Свежий морской воздух врывался в кабину автомобиля, на котором Пол Хегболт, Марго Гельхорн и кошка Мяу ехали по шоссе вдоль побережья Тихого океана. Через равные промежутки времени в свете фар откуда-то издалека выныривал старый желтый дорожный знак, медленно бежал им навстречу, вырастал, пока наконец не показывалась надпись: «Опасно!» или «Внимание — лавины!», после чего знак исчезал в темноте ночи. Шоссе бежало по узкой полоске между пляжем и почти вертикальным скалистым обрывом, наслоения которого указывали на очень раннюю геологическую эпоху — окаменевший ил, песок, гравий и другие осадочные породы, хотя кое-где торчали и большие камни.

Марго сидела боком, поджав ноги, чтобы удобнее было наблюдать за задумчивой медной Луной Ветер развевал ее волосы, на коленях лежала разложенная куртка, на которой со вкусом спала, или, по крайней мере, прекрасно притворялась, что спит, свернувшаяся в серый клубок Мяу.

— Приближаемся к Вандербергу-Два, — сказал Пол. — Мы могли бы наблюдать затмение с помощью телескопа, а?

— Мортон Опперли там? — поинтересовалась Марго.

— Нет, — с легкой улыбкой ответил Пол. — В последнее время он находится в Долине, на Вандерберге-Три, и разыгрывает роль великого волшебника перед другими теоретиками.