Сэмюэль Дилэни - Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов

— Я, возможно, смогу дать вам все, кроме оригинала записи…

— Постарайтесь. Я должна сама составить транскрипцию, тщательно и на своем оборудовании.

— Мы сделаем все заново, так как вы укажите.

Она покачала головой.

— Я должна все проделать сама, иначе я ничего не могу обещать. Вся проблема в фонематических и аллофонических противопоставлениях. Ваши люди даже не поняли, что это язык, поэтому не заинтересовались…

Он прервал ее:

— Что это за противопоставления?

— Вы наверное слышали как некоторые люди из Азии путают звуки Р и Л, когда говорят на западных языках? Это потому, что во многих восточных языках это аллофоны, они слышат и пишут их одинаково. Или, например, сочетание th в английских словах they и theater.

— И в чем же различие?

— Произнесите их и прислушайтесь. Один — звонкий, другой — глухой. Они различаются как В и Ф; только это аллофоны в английском языке и вы пользуетесь ими как одной фонемой.

— О…

— Как видите, проблема «иностранца» в транскрибировании языка, на котором он не говорит: он просто не слышит различий, которых нет в его собственном языке.

— Как вы собираетесь сделать это?

— Применить свои знания звуковых систем различных языков, и интуицию.

— Опять таинственное «озарение»?

Она улыбнулась.

— Надеюсь.

Она ждала от него поддержки, одобрения. Чем может он поддержать ее? На какой-то миг генерал увлекся нежным звучанием ее голоса.

— Конечно, мисс Вонг, — сказал он. — Вы наш эксперт. Приходите завтра в криптографический отдел и получите все необходимое.

— Спасибо, мистер Форестер. Я принесу вам свой официальный доклад.

Он застыл, окаменев от ее улыбки. Я должен идти, с отчаянием подумал он. Ах, да, нужно еще что-то сказать…

— Прекрасно, мисс Вонг. Там мы еще с вами побеседуем.

Что-то еще, что-то…

Он вздрогнул, не в силах уйти (я должен отвернуться от нее). Надо сказать что-то более важное — спасибо, люблю… Он пошел к двери, успокаивая свои мысли. Кто она? Ах, что-то же надо сказать. Я грубый профессиональный вояка. Но все богатство мыслей и слов я бы отдал ей! Дверь раскрылась, и вечер положил на его глаза свои синие пальцы.

Боже, подумал он, как она невозмутима, все это во мне, а она не знает! Я не могу этого выразить! Где-то глубоко прятались слова — успокойся, пока ты в безопасности. Но на поверхность вырывалась злость на собственное молчание. Я не могу ничего сказать…

РИДРА ВСТАЛА, опираясь о край стойки. Ее взгляд остановился на зеркале. Подошел бармен, взял бокалы, стоящие возле кончиков ее пальцев и нахмурился.

— Мисс Вонг?

Ее лицо окаменело.

— Мисс Вонг, вам плохо?..

Бармен увидел, как побелели суставы ее пальцев, как бледность поползла по рукам, и они стали, словно вылепленные из воска.

— Что-нибудь не так, мисс Вонг?

Она резко подалась к нему.

— Вы заметили? — спросила она хриплым шепотом с нотками сарказма в голосе.

Ридра Вонг оттолкнулась от стойки, пошла к двери. Остановилась, откашлялась и быстро вышла из бара.

— МОКИ, ПОМОГИ МНЕ!

— Ридра? — в темноте доктор Маркус Т’мварба оторвал голову от подушки. В туманном свете над постелью появилось ее лицо. — Где ты?

— Внизу, Моки. Пожалуйста, мне нужно поговорить с тобой!

Ее возбужденное лицо то исчезало, то появлялось в поле зрения. Он зажмурился от яркого света, затем медленно открыл глаза.

— Поднимайся.

Лицо исчезло.

Маркус махнул рукой в сторону управляющего пульта, и мягкий свет заполнил роскошную спальню. Он откинул золотистое одеяло, встал на пушистый ковер, снял с вычурной бронзовой подставки черный шелковый халат и набросил на плечи. Автоматические контуры расправили его по его фигуре, убирая лишние складки. Он нажал кнопку среди завитушек рамы, выполненной в стиле барокко, алюминиевая панель откинулась, открыв внутренность бара. Выдвинулся дымящийся кофейник и графины с ликерами.

Повинуясь другому жесту, на полу выросли надувные кресла. Доктор Т’мварба повернулся к входной двери, она щелкнула, скользнула в сторону, и на пороге появилась Ридра.

— Кофе? — он подтолкнул кофейник, силовое поле подхватило его и мягко поднесло к Ридре. — Чем ты занимаешься?

— Моки, это… Я?..

— Пей кофе.

Она наполнила чашку, поднесла ее ко рту:

— Нет ли чего-нибудь успокаивающего?

— Шоколадный или кофейный ликер? — он извлек две маленькие рюмочки. — Как ты думаешь, можно успокоить себя спиртным? Ах, извини, я еще не совсем пришел в себя после обеда. Собиралась компания…

Она покачала головой.

— Просто какао.

Крошечная рюмочка последовала за кофе по силовому лучу.

— У меня был ужасно трудный день, — он потер руки. — Никакой работы: собрались гости на обед и спорили весь день, a потом меня замучили вызовами. Я лег спать только десять минут назад, — он улыбнулся. — А как ты провела вечер?

— Моки, это… это было ужасно.

Доктор Т’мварба глотнул ликер.

— Хорошо. В противном случае я бы тебе никогда не простил, что ты подняла меня с постели.

Ридра непроизвольно улыбнулась.

— Я в-все… всегда могу рас-с-считывать на твое с-сочув-ствие, Моки.

— Ты можешь рассчитывать на мой здравый смысл и убедительный совет психиатра. А сочувствие? Извини, но не после полуночи. Садись. Что случилось? — взмахом руки он пододвинул кресло к Ридре. Край сиденья легко ударил ее под коленки и она села. — Перестань заикаться и рассказывай. Ты преодолела это, когда тебе было пятнадцать лет, — его голос стал мягким и убедительным.

Она отхлебнула кофе.

— Шифр… Помнишь, я работаю над шифром?

Доктор Т’мварба опустился на широкий кожаный диван и откинул назад седые волосы, все еще взъерошенные после сна.

— Я помню, что тебя попросили поработать над чем-то для правительства. Ты довольно пренебрежительно отозвалась об этом.

— Да. И… в общем, это не код… это язык. Как раз сегодня вечером я разговаривала с главнокомандующим, с генералом Форестером и это случилось… Это случилось, и я знаю!

— Что ты знаешь?

— Точно как в прошлый раз, я знаю, о чем он думает!

— Ты читаешь его мысли?

— Нет. Нет все было как в прошлый раз! Наблюдая за ним, я могла рассказать, что он будет говорить…

— Ты уже пыталась раньше объяснить мне это, но я до сих пор ничего не понимаю, если только ты не имеешь ввиду какой-нибудь вид телепатии.

Она покачала головой.