Иннокентий Сергеев - Река Стикс

........................................................................... Он стал объяснять мне устройство своей лодки, к слову сказать, ничем, или почти ничем, не отличавшейся от других, виденных мною впоследствии, однако он говорил о ней так, как будто она была, по меньшей мере, равна любому из чудес света, а то и превосходила величайшее из них; каждую мелочь он давал мне потрогать, в подробностях разъясняя её назначение. Я не перечил ему, скорее из вежливости, нежели из желания втайне посмеяться над ним, хотя едва ли он смог бы распознать в моём голосе иронию, даже если бы она была. Когда же источник его вдохновения наконец иссяк, и я мог держать экзамен перед самым строгим судьёй, готовый в мельчайших деталях рассказать об устройстве лодки, он на время умолк. Но ненадолго. После чего вновь принялся объяснять мне то, что уже однажды объяснил. Его терпение было поразительно. Моё тоже. Но, наконец, иссякло и оно и, завидев невдалеке плавучий островок, я попросту удрал. Я думал, что никогда больше уже не увижу своего мудрого учителя, но ошибся. Он проплыл мимо меня, сначала один раз, потом другой, и ещё раз. Вскоре я привык к этому и начал даже исчислять время по количеству раз, которое он проплывал мимо. Но сбился. А потом была буря. Начало её я проспал, а когда проснулся, она уже бушевала вовсю. Точно так же она и закончилась - я попросту уснул, выбившись из сил и устав от тревоги и страха, а проснувшись, обнаружил, что лежу на дне лодки, в которой кроме меня никого нет. Я не мог не узнать эту лодку, как бы ни была она похожа на любую другую. Слишком уж хорошо я изучил её благодаря терпению моего глухого учителя, о судьбе которого я с тех пор ровно ничего не знаю. Теперь в его лодке был я. Вокруг было спокойное море, ласкаемое ветерком, и бескрайнее сияние солнца.

...........................................................................

Острова

Первое время мы плыли на расстоянии, с некоторой опаской поглядывая друг на друга, как это делают случайные попутчики, когда они знают, что путь предстоит долгий, и возможно, путешествие будет небезопасным, и если я осторожно улыбался ему, он отвечал улыбкой, но не спешил сократить между нами дистанцию. Казалось, наши лодки сами нашли одна другую без нашего в том участия, так незаметно и естественно они сблизились, и вот мы уже плыли бок о бок, а по прошествии ещё одного дня, не сговариваясь и не успев даже как следует познакомиться, а только кивнув друг другу в знак согласия и признания, что думаем мы об одном и том же, мы соединили свои лодки скобами, чтобы дальше плыть вместе. Вскоре я убедился, что мой новый друг куда больше знает о море и его островах. И всё же, теперь он был вынужден считаться с моими желаниями, как бы ни были они неразумны и нелепы, так что походили порой на пустую прихоть, и подчиняться им, даже когда они могли стать причиной нашей с ним гибели. Так, однажды мне вдруг захотелось высадиться на одном из островов, мимо которых мы проплывали, и я сказал об этом вслух, на что мой спутник возразил, что люди здесь не отличаются гостеприимством; я принялся настаивать, и он уступил, предупредив только, что жизнь наша может оказаться в опасности, поэтому, как только он заметит что-нибудь неладное, он подаст мне знак, и я должен буду немедленно упасть на дно лодки. Я согласился. Едва успели мы пристать к берегу, как опасения моего друга оправдались самым красноречивым образом: на нас обрушился сплошной шквал мелких камней, палок, стрел, копий, оскорблений и ругательств. Тщетно вглядывался я в расщелины прибрежных скал, пытаясь высмотреть тех, кто встречал нас столь нелюбезно, я никого не увидел и только заработал нешуточную ссадину - один из камней угодил мне в лоб над правой бровью. От неожиданности и силы удара я упал, спутник мой тем временем успел оттолкнуть лодку от берега, и через несколько минут мы вновь были в открытом море, счастливо избежав гибели, казавшейся уже неминуемой. Я намочил платок в морской воде и приложил к своей царапине, потом развернул и укрыл им голову,- был полдень, и зной палящего солнца ещё усиливал мои муки,- после чего обратился к своему спутнику, попросив его объяснить мне, чем заслужили мы столь грубое обхождение со стороны этих людей. "Да ничем",- ответил он.- "Разве что, тем, что осмелились пристать к их ненаглядному островку". "Но почему они так злы?" "На этом острове растёт дерево, которое местные жители почитают священным. Каждую ночь на этом дереве распускаются цветы, такие душистые, что аромат их распространяется далеко вокруг. А на рассвете эти цветы опадают. Эти люди опасаются, что какой-нибудь чужестранец причинит их дереву вред или похитит ветку... чтобы преподнести её своей даме, к примеру. А ведь они могли бы жить в достатке, если бы научились использовать эти цветы, между тем, они живут очень, очень бедно. Рано или поздно их остров захватят, а их самих изгонят с него, и поделом. Ведь в океане есть и другие люди..." Он рассказал мне ещё, что на острове этом есть речка, и жители острова верят, будто она породила океан и питает его своими водами. Поэтому они полагают себя выше других людей. "Они точно дети",- улыбнувшись, сказал он, потом присмотрелся к чему-то в дали моря и сказал, указав рукой.- "Видите этот остров?" Я признался, что не вижу. "Подождите",- сказал он.- "Скоро мы подплывём к нему ближе". "Мы сойдём здесь на берег?"- спросил я. "Нет, и я объясню вам, почему",- сказал он и замолчал. Мы плыли молча. А потом он снова показал: "Видите?" "На этом острове живут люди, которые ждут своего короля. Много лет и даже веков назад он покинул свой остров, и с тех пор они ждут его возвращения. И когда он вернётся, он возглавит их флот, и тогда они станут повелителями мира". "Почему же он покинул их?"- спросил я, но не услышал ответа. Мы снова плыли молча. "Зачем мы покидаем свои острова?"- сказал он, выйдя, наконец, из задумчивости. И добавил: "Вы, должно быть, уже догадались, что я король". Я не знал, что ответить. "Вы спросили, для чего он покинул свой остров... А ведь я возвращаюсь домой". "Так значит, вы и есть..." "Ничуть не бывало. Потому-то мы и не стали причаливать. Дело в том, что всякого путника, кто, как им кажется, мог бы быть их королём, эти люди подвергают испытанию, чтобы выяснить, не это ли их король. Я знаю людей, которые приплывали сюда, чтобы попытать счастья и добровольно соглашались подвергнуться испытанию, а каково оно должно быть, сказано в древних книгах. Но я ничего не слышал о тех, кто прошёл бы его и вернулся с острова, или хотя бы остался в живых". "Они убивают претендентов!"- в озарении воскликнул я. "Может быть, в этом и состоит испытание?"- сказал он, глядя куда-то вдаль. "Должно быть, они полагают, что их король не может быть уязвим как обычный человек... и пронзают несчастного претендента кинжалами или копьями..." "Что же",- откликнулся король.- "Вполне возможно". Он вдруг сделался беспричинно суетлив, поминутно менял позу, заговаривал о каких-нибудь пустяках и не заканчивал фразы, перескакивал на другое, смеялся... Таким он оставался до вечера. Ночью я проснулся от грохота. Я вскочил с места и прислушался. Море заволновалось. Король казался спящим, но я видел, что он не спит, а только притворяется, и не зная причины такого его поведения, я не решился заговорить с ним. Странная тревога ещё долго не давала мне уснуть. Проснувшись, я не сразу сообразил, что теперь, утро или ночь - так темно было вокруг. Король был бледен. "Нам пора расстаться",- тихо сказал он. Я посмотрел на море,- оно было спокойно,- потом перевёл взгляд на чёрные тучи, тяжёлой пеленой затмившие солнце. "Что это?"- с тревогой спросил я. "Смерть",- ответил он просто.- "Мне некуда больше вернуться".