Затмение двойных звёзд - Стивен Голдин

Однако у суперагентов не было времени следить за ним.

По молчаливому согласию к субкому подошел Жюль, которому предстояло переговорить со своей женой. Иветта и Пайас торопливо вскрывали приборные панели, ища что-нибудь похожее на бомбу, хотя и сознавали безнадежность этого.

Пайас краем глаза увидел вдруг на экране ослепительную вспышку. Присмотревшись внимательнее, он застыл на мгновение, затем прекратил поиски.

— Посмотрите, — тихо сказал он своим товарищам.

Там, где только что был маленький корабль-челнок, среди облака обломков горело яркое пламя. Некоторое время трое агентов смотрели на экран, ничего не понимая, затем взгляд Жюля озарился.

— Бомба была на корабле, — глухо произнес он. — Леди А знала, как хорошо мы умеем находить выход из трудных положений, поэтому она заминировала единственное транспортное средство и вынудила нас искать спасения на нем. Она приказала Борос остаться на станции, где та была бы в безопасности, полагая, что мы будем думать только о себе.

— Это едва не сработало, — взволнованно проговорил Пайас. — Почему Борос не стала придерживаться этого замысла?

— Вероятно, ей не было ничего известно, — пожала плечами Иветта. — Она сказала, Леди А никогда не открывала всех своих карт. Скорее всего она боялась, что мы станем пытать Борос и выведаем у нее всю известную ей информацию, а потому ничего не сказала ей.

Жюль кивнул.

— Леди А рассчитывала, что Борос слепо подчинится ее приказу и умрет на станции — или, возможно, полагала, что мы из эгоизма бросим ее здесь, спасаясь сами. Леди А не рассчитывала на то, что Борос станет действовать самостоятельно.

Они еще какое-то время смотрели на экран, пока облако обломков не рассеялось, растворившись в космическом пространстве.

Затем, успокоившись, Жюль установил субпространственную связь с Вонни и попросил ее прислать за ними корабль.

Этьен д'Аламбер возвратился на Землю вместе с Хеленой и капитаном Фортье. В то время как капитан отправился на Лунную Базу лично доложить обо всем руководству Разведки Флота, Хелена испросила и получила аудиенцию у Императрицы Стэнли Одиннадцатой. Девушка призналась, что после случившегося очень волнуется перед предстоящей встречей с Эдной и герцог Этьен согласился сопровождать ее.

Встреча состоялась в том же самом небольшом зале совещаний в императорском дворце в Москве, где герцог Моси Бурр'ук известил Императрицу об уликах против Цандера фон Вильменхорста. Хелена сидела, нервничая, поправляя макияж и убеждаясь, что одежда ее в порядке, — и в то же время гадая, что сможет она сказать женщине, казнившей ее отца.

Эдна Стэнли без церемоний вошла в зал и уселась во главе большого овального стола напротив двух посетителей. Наступило долгое неуютное молчание. Обе женщины были примерно одного возраста и воспитывались вместе словно сестры. Теперь происшедшее за последние несколько недель, подозрения и обвинения отдалили их друг от друга.

Не находя, что сказать Хелене, Эдна обратилась к герцогу Этьену.

— По-моему, мне следовало бы наказать вас за то, что вы не выдали мне Хелену, когда она пришла к вам.

Легкая улыбка и теплый тон убрали яд из ее слов.

— Я в точности выполнил приказания Вашего Величества, — добродушно ответил Этьен. — Я немедленно задержал Хелену и отказался выполнять ее приказы начать возвращать доброе имя ее отца. Однако у меня не было распоряжений без промедления доставить Хелену на Землю и в мои обязанности входит расследовать все, что я сочту подозрительным. Я просто положился на свое чутье и опыт, как и подобает хорошему агенту.

— Надеюсь, я всегда смогу доверять вашему чутью и опыту, — кивнула Эдна.

Покончив с этим, она переключилась на тяжелый разговор с Хеленой.

— Кажется, я должна извинится перед тобой за все случившееся.

— Императрице нет необходимости извиняться, — ответила Хелена, чьи глаза жгли сухие слезы. — Жаль только, что у вас не было к нам чуть больше доверия.

— Когда лично ответствен за сотни планет и триллионы жизней, доверие становится роскошью, — вздохнула Эдна. — У меня не было выбора. Я должна была поступить именно так, как поступила.

— Вы могли бы связаться с нами, поговорить, дать нам возможность объясниться, — с горечью произнесла Хелена, не глядя в лицо правительнице. — По крайней мере, вы могли бы удостоить нас этой милости.

— После твоего побега я пошла на огромный риск, — медленно проговорила Эдна. — Я приказала доставить твоего отца на Землю и наедине переговорила с ним. Это он сказал мне, что я должна делать.

У Хелены перехватило дыхание, затем она медленно выдохнула.

— Да, это похоже на него. Отец посоветовал бы казнить себя, если бы считал, что это единственный способ восстановить вашу веру в Службу. Он был безоговорочно предан вам — и вам пришлось убить его, чтобы убедиться в этом!

Больше сдерживаться она не могла и расплакалась прямо перед Императрицей Империи Земли.

Встав с места, Эдна медленно обошла стол и приблизилась к своей подруге. Нежно положив руку на плечи Хелене, она привлекла ее к себе.

— Хелена, дорогая, прости за то, что заставила тебя пережить это. Сознание того, через какие мучения тебе предстоит пройти, разрывало мне сердце. Знаю, я ничем не смогу воздать тебе за боль, печаль, скорбь, которые навлекла на тебя, — но, надеюсь, я смогу по крайней мере сделать что-то, что заставит тебя простить меня. Взгляни.

Подняв голову, Хелена посмотрела туда, куда указывала Эдна. В дверях стоял улыбающийся Цандер фон Вильменхорст — эту теплую понимающую улыбку всегда любила Хелена.

Потрясение от возможности снова увидеть отца живым было почти таким же сильным, как и при известии о его смерти. Некоторое время Хелена сидела в оцепенении, затем вскочила на ноги. Подбежав к отцу, она обвила его руками. Она снова расплакалась, на этот раз слезами искренней радости.

Фон Вильменхорст с любовью обнял дочь, поглаживая ее по голове и давая ее эмоциям выплеснуться наружу. Когда тело Хелены перестало содрогаться от всхлипываний, он оторвал ее от себя и посмотрел дочери в глаза.

— Ну, как я выгляжу? Неплохо для старого призрака, а?

В противоположном конце зала Этьен д'Аламбер сверкнул улыбкой, способной осветить целый город.

— Ты самое желанное зрелище, которое мне доводилось видеть, mon ami<друг мой (фр.)>.

— О, отец, —