Яна Дубинянская - Клуб любителей фантастики, 2008

— Теперь тебе мало быть только со мной.

— Таковы все мужчины, — ответил я с мудрой, самую чуточку только ехидной улыбкой, которую я позаимствовал, видно, у сестры своей феи. — Жене изменить ещё не значит — её разлюбить.

Выяснять отношения, прямо скажем, было не время. Девушка явно больна. Она уже была не только бледна, как вчера, но вокруг её глаз — по-прежнему небесных и голубых — набухали круги. В них угадывалась чернота.

Я заставил девушку лечь на скамейку. Фея слабела так быстро, что уже не противилась моим неуклюжим попыткам чем-то помочь.

Я вызвал скорую помощь. Но мне показалось, что этого мало. Я продиктовал номер кредитки всем трём скорым VIP-сервисам города.

Девушка попросила принести ей воды. И лучше бы я не отходил никуда ни на шаг от своей единственной, наконец, найденной второй половинки!

Когда я прибежал к скамейке с бутылкой минералки, туда подъезжала карета скорой помощи. (Удивительно, но это была служба «03»!)

Какое-то — очень короткое — время я считал, что девушку забрала одна из коммерческих служб. Но к озеру одна за другой примчались ещё три машины.

Мне оставалось решить, что девушка просто ушла. Может быть, она притворилась беспомощной? Может быть, за водой отослала меня специально? Ну в чём я был перед ней виноват? В том, что пожал руку другой?

Со скорой «03» утрясти отношения было достаточно просто. Я дал обеим сестричкам по полтиннику баксов, а водителю — сто «на бензин».

С представительницами сферы платных, весьма дорогих (не дешевле интимных!) услуг пришлось заполнять документы и ставить подписи под счетами на красивых, как бы гербовых бланках.

Не прошло и недели, а все эти служительницы культа Гигеи (включая простых и смешливых девчонок с машины «03») у меня уже побывали в гостях.

Я в медицинских вопросах подкован теперь хорошо. Знаю не только имя богини, с которой так любят себя сравнивать и молодые девчонки, и зрелые дамы в медицинских халатах.

А ведь сестра моей безвозвратно потерянной феи умолчала о том, что духовная смерть бывает приятной только сначала, на первом этапе, пока тебе ещё не прискучило получать удовольствие и жить в темноте.

По известной мне с недавних пор медицинской образной терминологии, мы — всего лишь духовные сперматозоиды, не нашедшие путь к своей цели.

Моя беда не в том, что фея пропала. Я встречаюсь с ней ежедневно. Ведь она растворилась во всех знакомых мне женщинах.

Каждой, как мне теперь кажется, досталось по чёрточке, по «маленькому кусочку».

С каждой мне хочется быть. Но меня всегда тянет к другим. Ведь все они тоже впитали в себя по капельке феи.

Какое-то время я убеждал себя в том, что «круг» ограничится теми, кто приехал по вызову в парк. Но я ошибался.

Кто знает, может быть, невидимый дождь, который фея уже не смогла удержать в глубине своих глаз, пролился над всем нашим городом?

Я тому нахожу подтверждений всё больше. Боюсь выезжать за границу за «модным тряпьём». Вдруг моё «наказание божие» носит характер глобальный?

Хотя… Мне терять уже нечего. Даже с учётом всех моих связей в медицинских кругах мне здоровья не хватит даже на тех, с кем уже я знаком.

Сегодня мой напарник был в ударе. Он предоставил держать курс корабля на очередную звезду мне одному, а сам забрался на «петушиный насест» (площадку под самым обзорным куполом рубки) и декламировал свои новые стихи в стиле «тяжёлый рок судьбы»:

— Плохо, — сказал я. — Очень плохо. Ты даже не потрудился для облегчения восприятия провести рифму «через строчку».

— Я понимаю, что так было бы лучше, — грустно вздохнул напарник, не отрывая затуманенного взгляда от купола рубки, усеянного яркими, зовущими, притягательными и далёкими солнцами. — Но сегодня я чувствую именно так.

Не люблю разрушать иллюзию творчества. Однако мой долг — не давать молодым забывать о том, что «ничто не ново в этом мире под Луной».

— А потом, — открыл я напарнику жестокую правду, — это уже было. — Кажется, у Максимилиана Волошина в «Венке сонетов». Ты бы лучше попробовал сочинить что-нибудь экзальтированно-патетическое, может быть даже с ритуальным раздеванием.

Мы романтики, да. Мы в душе поэты. В нашем литературно-космическом братстве каждый волен выбрать стиль, которому подражать. Надеюсь, когда-нибудь кто-то из нас напишет что-нибудь новое, ни на что не похожее. И очень хотелось бы — чтобы всем интересное.

Но последнее условие особенно сложно выполнить. Со времён появления сетевой литературы «для всех» уже не пишет никто. Писатели и читатели (теперь часто бывает, что одно включает другое) создают группы фанатов-эстетов-стилистов. В каждой, кроме «своих», не признают никого.

Вот почему мы, любители патриархальной (общечеловеческой) литературы, предпочитаем работу искать вне Земли. Особенно много среди нас пилотов дальнобойных космических кораблей. Мы тоже «комьюнити». Но мы открыты всем новым мирам.

Новый мир пришёл сам.

Он возник ниоткуда. Словно призрак погибшей безвременно и не нашедшей покоя звезды он сотворился из черноты и бездонности космоса.