Альфред Ван Вогт - Корабль-бродяга

Однако он продолжал катить дальше. Когда до входа в капитанскую каюту оставалось несколько ярдов, он услышал из-за двери голос Горди:

— Будь ты проклят, Хьюит! Что тебе надо?

— Я хочу поговорить.

— Мы можем говорить по интеркому.

— Лицом к лицу лучше.

Наступила пауза.

— Ладно, заезжай!

И вновь Хьюит двинулся вперед. Ученые и техники предупредили его, что люди Горди попытаются перевернуть танк, как только он окажется внутри каюты. Но он знал, что это нелегкая задача. При нормальном тяготении скафандр весил 450 фунтов, не говоря уже о 190 фунтах самого Хьюита. И все же трое или четверо сильных мужчин вполне могли с ним справиться.

Поэтому Хьюит остановился в дверном проеме, где мятежники не могли к нему подобраться. Поскольку его главной целью было спасение женщин, Хьюит не обращал внимания на мятежников — он смотрел в сторону дверей спальни.

Удивительное дело, но через мгновение дверь слегка приоткрылась, и он заметил блестящий глаз, однако ему не удалось понять, кто это.

Больше Хьюиту ничего не нужно было знать, и он на полной скорости — десять миль в час — направил скафандр вперед. Боковым зрением он заметил мужчин, которые бросились к нему с вытянутыми руками, но им пришлось с криками отскочить назад, когда по их пальцам больно ударило электрическое поле.

Приблизившись к двери спальни, Хьюит заговорил в микрофон:

— Леди, отойдите с дороги!

Через мгновение передняя часть скафандра ударила в приоткрытую дверь — створка тут же распахнулась, и Хьюит въехал в спальню. Он сразу же увидел всех четырех женщин. Хьюит облегченно вздохнул.

— Огонь! — крикнул он в микрофон.

Это было кодовое слово, означавшее, что он готов защитить женщин.

Ответ ученых последовал мгновенно. Зазубренная молния дугой прошила стену, ударила в скафандр и отразилась в гостиную, оставшуюся за спиной Хьюита. Раздались крики мучительной боли.

Через несколько мгновений Хьюит услышал глухие удары падающих на пол тел.

Хьюит позвал в микрофон:

— Быстро зайдите в каюту!

— Торопиться не нужно, — последовал спокойный ответ. — Больше они никого не побеспокоят.

Хьюит узнал голос Уильяма Лоуренса, в котором слышались такие необычные нотки торжества, что Хьюиту стало не по себе. Быстро развернув скафандр, он вернулся в гостиную.

На полу без движения лежала дюжина мятежников.

Ему хватило одного взгляда на тела, чтобы понять: все эти люди мертвы. Сердце Хьюита сжалось.

— Лоуренс, — заговорил Хьюит в микрофон неожиданно севшим голосом, — ведь мы договаривались…

Лоуренс в ответ мрачно рассмеялся.

— Боюсь, мистер Хьюит, мы случайно неправильно рассчитали силу разряда. Нам очень жаль.

Хьюита охватила ярость, его возмутил не только тон Лоуренса, но и смысл его слов.

— Вы только что сами стали убийцей!

Лоуренс сохранял спокойствие.

— Вы слишком взволнованы, мистер Хьюит. Но это совершенно естественно. Мы не станем припоминать вам неосторожно сказанные слова.

Хьюит попытался взять себя в руки, однако ему не удалось скрыть горечь.

— Полагаю, вы сделали это из лучших побуждений, — сказал он. — Как раньше вы, не раздумывая, приспосабливались к старой системе, так и теперь, не подумав, вживаетесь в новую.

— Неужели вы рассчитывали, что мы позволим им вновь остаться безнаказанными! — разозлившись, воскликнул Лоуренс.

— Ладно, ладно, — успокаивающе проговорил Хьюит. — Давайте приведем здесь все в порядок и отправимся спать. Я ужасно устал.

Краем глаза он заметил одну из женщин на пороге спальни.

— Леди! — сказал он в микрофон. — Пожалуйста, оставайтесь в спальне и закройте дверь.

Через мгновение дверь тихо закрылась, но прежде он услышал, как кто-то из женщин зарыдал.

Хьюита разбудил звонок в дверь. Он поспешно накинул халат и распахнул дверь. На пороге стоял Роско, молодой ученый.

— Все мужчины собираются в главном зале, сэр, — сказал Роско. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам.

Помрачневший Хьюит вздохнул и ответил:

— Хорошо, я буду через десять минут.

Он побрился и торопливо оделся, размышляя над словами Роско. Вполне возможно, что он сделал все, что мог. Теперь потребуется время и совместные усилия множества людей, которые еще не поняли до конца возможностей новой системы.

…Он разработал надежную программу, которая должна была продержаться долгие годы. Каждый человек получил жесткую личную мотивацию для поддержания существующего порядка. Такая система была достаточно гибкой. Для ее функционирования не требовалось исполнения кодекса правил или определенного лидера. Теперь он имел дело с людьми, которые вольны поступать так, как пожелают.

Когда Хьюит появился у входа в зал, его заметило сразу несколько человек. Один из них вскочил на ноги и выкрикнул:

— Он пришел!

Для Хьюита это оказалось полнейшей неожиданностью. Он даже остановился.

Пока Хьюит пытался понять, что происходит, люди начали вставать со своих мест, радостно его приветствуя. Он заметил на сцене Уильяма Лоуренса, который с широкой улыбкой махал ему рукой.

Хьюит медленно двинулся вперед. Он еше не был уверен, что ему ничего не грозит, но настроение у него заметно улучшилось.

Как только Хьюит оказался на сцене, Лоуренс поднял руку, призывая аудиторию к порядку. Когда наступила тишина, он громко обратился к Хьюиту:

— Мистер Хьюит, как вы понимаете, здесь собрались только ваши друзья. То, как вы попали к нам на борт, система отношений, которую вы ввели, все ваши действия убедили нас, что вы действуете, руководствуясь самыми высокими этическими принципами. Вот почему это собрание считает, что вы являетесь лучшим лидером для нашей экспедиции.

Ему пришлось сделать паузу, поскольку вся аудитория начала хлопать и кричать. Когда спокойствие было восстановлено, Лоуренс продолжал:

— Однако есть несколько проблем, связанных с управлением кораблем. Прежде чем мы примем вас в качестве капитана, мы хотим получить заверения в том, что вы не станете вмешиваться в решение вопросов, которые вас не касаются. Кроме того, мистер Хьюит, собравшиеся хотят знать, что вы намерены делать с капитанскими женами?

Переход от общих вопросов к частному получился таким неожиданным, что Хьюит совершенно оторопел. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он сообразил, что от него ждут прямого ответа на прямой вопрос.

Он чувствовал, что от него зависит очень многое. Может ли он сейчас солгать? Нет, этого делать нельзя.

— Джентльмены, — сказал он, — я не знаю, как долго мы будем находиться внутри замкнутого пространства корабля. Но мне представляется, что пройдет немало времени, прежде чем мы закончим эксперименты и исследования, а также проведем необходимые тесты и проверку полученных результатов в огромной лаборатории пространственно-временного континуума. Естественно, жизнь на корабле должна идти своим чередом. Будут заключены браки, родятся дети, мы разработаем новые образовательные программы, произойдет множество других важных событий.