Генри Каттнер - Жилищный вопрос

Я еще не успел осознать, в чем дело, как все кончилось. Я барахтался, надеясь соскочить, люди кричали, станок ревел торжествующе и кровожадно, вокруг валялись рассыпанные цилиндры. Затем раздался треск, мучительно заскрежетали шестерни передач, разваливаясь вдребезги. Станок остановился. Мое сердце забилось снова

Я переоделся и стал поджидать, когда кончит работу Джеки.

По пути домой, в автобусе, я ей обо всем рассказал.

– Чистейшая случайность… Или чудо. Один из цилиндров попал в станок, и как раз куда надо. Станок пострадал, но я-то нет. По-моему, надо написать записку, выразить благодарность…э-э… жильцам. Джеки убежденно кивнула.

– Они платят за квартиру везением, Эдди. Как я рада, что они уплатили вперед!

– Если не считать того, что я буду сидеть без денег, пока не починят станок, – сказал я.

По дороге домой началась гроза. Из комнаты мистера Генчарда слышался стук – таких громких звуков из птичьей клетки мы еще не слышали. Мы бросились наверх и увидели, что там открылась форточка. Я ее закрыл. Кретоновый чехол наполовину соскользнул с клетки, и я начал было водворять его на место. Джеки встала рядом со мной. Мы посмотрели на крохотный домик – моя рука не довершила начатого было дела.

С двери сняли табличку «Сдается внаем». Из трубы валил жирный дым.

Жалюзи, как водится, были наглухо закрыты, но появились кое-какие перемены.

Слабо тянуло запахом стряпни – подгорелое мясо и тухлая капуста, очумело подумал я. Запах, несомненно, исходил из домика эльфов. На когда-то безупречном крыльце красовалось битком набитое помойное ведро, малюсенький ящик из-под апельсинов, переполненный немытыми консервными банками, совсем уж микроскопическими, и пустыми бутылками, явно из-под горячительных напитков. Возле двери стояла и молочная бутылка – жидкость в ней была цвета желчи с лавандой. Молоко еще не вносили внутрь, так же как не вынимали еще утренней газеты.

Газета была, безусловно, другая. Устрашающая величина заголовков доказывала, что это бульварный листок.

От колонны крыльца к углу дома протянулась веревка; правда, белье на ней пока не висело.

Я нахлобучил на клетку чехол и устремился вслед за Джеки на кухню.

– Боже правый! – сказал я.

– Надо было потребовать у них рекомендации, – простонала Джеки. – Это вовсе не наши жильцы.

– Не те, кто жили у нас прежде, – согласился я. – То есть не те, кто жили у мистера Генчарда. Видала мусорное ведро на крыльце?

– И веревку для белья, – подхватила Джеки. – Какое… какая неряшливость!

– Джуки, Калликэки и Джитеры Лестеры. Тут им не «Табачная дорога»Сноска3.

Джеки нервно глотнула.

– Знаешь, ведь мистер Генчард предупреждал, что они не вернутся.

– Да, но сама посуди…

Она медленно кивнула, словно начиная понимать. Я сказал:

– Выкладывай.

– Не знаю. Но вот мистер Генчард говорил, что Маленькому Народцу нужен тихий, респектабельный квартал. А мы их выжили. Пари держу, мы создали птичьей клетке – району – дурную репутацию. Перворазрядные эльфы не станут тут жить. Это… о господи… это теперь, наверное, притон.

– Ты с ума сошла, – сказала я.

– Нет. Так оно и есть. Мистер Генчард говорил то же самое. Говорил ведь он, что теперь придется строить новый домик. Хорошие жильцы не поедут в плохой квартал. У нас живут сомнительные эльфы, вот и все.

Я разинул рот и уставился на жену.

– Угу. Те, что привыкли ютиться в трущобах. Пари держу, у них в кухне живет эльфовская коза, – выпалила Джеки.

– Что ж, – сказал я, – мы этого не потерпим. Я их выселю. Я… я им в трубу воды налью. Где чайник?

Джеки вцепилась в меня.

– Не смей! Не надо их выселять, Эдди. Нельзя. Они вносят плату, – сказала она. И тут я вспомнил.

– Станок…

– Вот именно. – Для пущей убедительности Джеки даже впилась ногтями в мою руку. – Сегодня ты бы погиб, не спаси тебя счастливый случай. Наши эльфы, может быть, и неряхи, но все же платят за квартиру.

До меня дошло.

– А ведь мистеру Генчарду везло совсем по-другому. Помнишь, как он подкинул ногой камень на лестнице у берега и ступенька провалилась? Мне-то тяжко достается. Правда, когда я попадаю в станок, за мной туда же летит цилиндр и останавливает всю махину, это так, но я остался без работы, пока не починят станок. С мистером Генчардом ни разу не случалось ничего подобного.

– У него жильцы были не того разряда, – объяснила Джеки с лихорадочным блеском в глазах. – Если бы в станок угодил мистер Генчард, там бы пробка перегорела. А у нас живут сомнительные эльфы, вот и удача у нас сомнительная.

– Ну и пусть живут, – сказал я. – Мы с тобой – содержатели притона. Пошли отсюда, выпьем у Терри.

Мы застегнули дождевики и вышли; воздух был свежий и влажный. Буря ничуть не утихла, завывал порывистый ветер. Я забыл взять с собой фонарик, но возвращаться не хотелось. Мы стали спускаться по холлу туда, где слабо мерцали огни Терри.

Было темно. Сквозь ливень мы почти ничего не видели. Наверно, поэтому и не заметили автобуса, пока он не наехал прямо на нас, – во время затемнения фары почти не светили.

Я хотел было столкнуть Джеки с дороги, на обочину, но поскользнулся на мокром бетоне, и мы оба шлепнулись. Джеки повалилась на меня, и через мгновение мы уже забарахтались, в чавкающей грязи кювета, а автобус с ревом пронесся мимо и был таков.

Мы выбрались из кювета и пошли к Терри. Бармен выпучил на нас глаза, присвистнул и налил нам по рюмке, не дожидаясь просьбы.

– Без сомнения, – сказал я, – они спасли нам жизнь.

– Да, – согласилась Джеки, оттирая уши от грязи. – Но с мистером Генчардом такого бы не случилось.

Бармен покачал головой.

– Упал в канаву, Эдди? И вы тоже? Не повезло!

– Не то чтоб не повезло, – слабо возразила Джеки. – Повезло. Но повезло сомнительно. – Она подняла рюмку и посмотрела на меня унылыми глазами. Мы чокнулись.

– Что же, – сказал я. – За удачу!

Сумасшедший ученый – традиционный персонаж голливудских «фильмов ужаса», делающий вредные, преступные открытия.

«Кэботы беседуют лишь с богом» – строчка из четверостишия-тоста американского поэта Джона Коллинса Боссиди (1860-1928), тост посвящен Гарвардскому университету Кэботы – одно из старейших родовитых американских семейств.

«Табачная дорога» – роман американского писателя Эрскина Колдуэлла; книга была экранизирована, и Одноименный фильм прославленного режиссера Джона Форда получил мировое признание. Герои рассказа Каттнера имеет в виду оборванцев – персонажей книги и фильма.