Андрей Бондаренко - Под Южными Созвездиями

— В нашем аэропорту совершил посадку самолёт, следовавший по маршруту «Майами — Сан-Анхелино», — объявил на корявом английском языке сонный женский голос. — Встречающих прошу пройти к третьему пассажирскому терминалу. Повторяю. В нашем аэропорту совершил посадку самолёт…

Максим несуетливо поднялся на второй этаж и, пройдя вдоль алюминиевых перил порядка ста пятидесяти метров, остановился рядом с неприметным газетным киоском.

Остановился и мысленно похвалил сам себя: — «Молодец, боец, отличная наблюдательная площадка: выход из третьего пассажирского терминала — как на ладони. Сейчас посмотрим — что и как…. Ага, появились первые прилетевшие пассажиры. Пожилая неприметная парочка. Стайка смазливых и шумных девиц. Деловая дамочка с солидным кожаным кейсом в ладони правой руки. Очкастый бородатенький юнец — типичный «ботаник». А вот и она…. Что же это такое творится, а? Опять сердечко, резко вздрогнув, забилось учащённо. Ерунда какая-то, всего второй раз барышню вижу…. И, главное, с чего? Ведь, если по-честному, ничего особенного. Ну, совершенно…».

Действительно, девушка, вышедшая из третьего пассажирского терминала, смотрелась обыденно и непритязательно: среднего роста, худенькая, веснушчатая, с небрежно-растрёпанной копной чёрных жёстких волос на голове и слегка заострёнными скулами, одетая в потёртые голубые джинсы и клетчатую рубашку-ковбойку.

«Марии недавно исполнилось восемнадцать лет, но выглядит она на пару-тройку лет старше», — отметил Макс. — «Но только не за счёт косметики и прочих женских ухищрений, а сугубо благодаря своей серьёзности. Думающая такая девица, с нехилой интеллектуальной базой. Что, честно говоря, совсем и неплохо…. А ещё она совсем не похожа на любимую и избалованную дочку миллионера. Ну, ни капельки. Никаких тебе серёжек с брильянтами в мочках ушей, как и золотых колечек с яркими самоцветами на тонких пальчиках. Да и скромная дамская сумочка, висящая на её правом плече, приобретена, отнюдь, не в миланских бутиках…. А где же этот бездельник Мегре? Отстал из-за своей легендарной неповоротливости? Или же легкомысленно флиртует с симпатичными дамочками? Вот же, морда наглая и толстощёкая. Ведь, чётко было велено, мол, не оставлять фигурантку без пристальной опеки ни на секунду. Отчитаю, мерзавца усатого, по полной и расширенной программе. Только держись…. Опаньки! А подопечная-то, действительно, не простая барышня. Совсем — непростая. С характерными ухватками…».

Черноволосая девушка, выйдя из пассажирского терминала, остановилась, резко вскинула голову вверх, пробежала глазами вдоль алюминиевых перил второго этажа, а встретившись взглядами с Максимом, коротко улыбнулась и приглашающе взмахнула рукой.

Естественно, пришлось спуститься.

— Приветствую вас, прекрасная сеньорита Мари, — вежливо кивнув головой, поздоровался на испанском языке Макс. — Рад видеть и всё такое прочее. Выглядите — просто замечательно. Разрешите поцеловать вашу нежную и трепетную ручку…

— Во-первых, хватит кривляться, — нахмурилась девушка. — А, во-вторых, что ещё — за «вы»? Ведь мы, кажется, договаривались, что общаемся непринуждённо, без официальных выкрутасов и только на «ты».

— Понял, исправлюсь…. А где же наш достославный комиссар? Ну, который Мегре?

— Имеешь в виду дона Кастильо?

— Ага, его самого.

— Он ещё в Барселоне, благодаря летним автомобильным пробкам, опоздал на самолёт.

— Вот же, деятель рассеянный и разболтанный, — возмутился Максим. — Вечно с ним что-нибудь случается-происходит. Ни одно, так другое.

— Ничего страшного. Прилетит следующим рейсом, через несколько часов.

— Куда же он, охламон пузатый, денется? Конечно, прилетит…. А ты почему его не дождалась? Почему нарушила строгие инструкции? Была же должна — сдать билет…

— Я девушка свободная и незамужняя. Поэтому ничего и никому не должна.

— А как же клятвенное обещание — слушаться меня беспрекословно? Причём, данное в присутствии твоего уважаемого отца?

— Лёгкая забывчивость и милая ветреность — лучшие украшения любой уважающей себя сеньориты, — непринуждённо улыбнулась Мари. — Ну, господин строгий и суровый надзиратель, следуем в гостиницу?

— А как же твои вещи?

— Их доставят по назначению. Я уже обо всём договорилась с работниками здешнего аэропорта. И, конечно же, оплатила эту дополнительную услугу.

— Тогда — следуем, — согласился Макс. — Прошу на выход, милая и забывчивая сеньорита. Авто ждёт вас…

Они разместились на заднем сиденье. Машина, чуть слышно заурчав, плавно тронулась с места.

— Жених и невеста? — бросив любопытный взгляд в зеркальце заднего вида, поинтересовался черноглазый и горбоносый таксист, чем-то неуловимо похожий на одного знаменитого древнегреческого философа.

— Очень надо, — насмешливо фыркнула Мари. — Так, просто случайные знакомые. Попутчики по предстоящему «Карнавалу Святого Джедди», так сказать. И не более того.

— Очень жаль, что случайные, — искренне расстроился горбоносый водитель.

— Почему — жаль?

— Смотритесь вы вместе очень уж хорошо. Словно две половинки единого и неделимого целого.

Максим, старательно скрывая смущение, промолчал…

Автомобиль, успешно преодолев пару приличных пробок, свернул на приморскую набережную и остановился.

— Лучшая гостиница нашего славного городка, — с гордостью в голосе объявил таксист.

— Называется — «Виктория», — дополнила Мари. — Построена в далёком 1909-ом году. В ней насчитывается сто шестнадцать комфортабельных номеров, из них двенадцать — класса «супер-люкс». Расположена на так называемой — «Пиратской набережной». Здесь в восемнадцатом-девятнадцатом веках были возведены — вдоль кромки морского побережья — мощные оборонительные редуты, оснащённые бронзовыми пушками, из которых отважные местные жители нещадно палили по пиратским бригам и фрегатам. А Сан-Анхелино тогда считался вольным городом, не подвластным ни одной из европейских держав…. Сами пушки? Большинство, естественно, ушло в переплавку, а три штуки до сих пор стоят на означенной набережной — в качестве памятников…. Что это, господа, вы так удивлённо на меня уставились? Конечно же, готовясь к этой поездке, я на совесть прошерстила весь Интернет. Сугубо из дамского праздного любопытства…

«Из праздного любопытства?», — мысленно усмехнулся Максим. — «Ну-ну. Свежо предание, да верится с трудом…. А, вот, про то, что старательно готовилась, поверю охотно. Только к чему конкретно готовилась? И что, интересно, за мысли бродят сейчас в её черноволосой голове? Бродят и бродят, выстраиваясь в чёткие и многоуровневые планы? Вопросы, отнюдь, непраздные. Отнюдь…».