Игорь Гетманский - Цена бессмертия (сборник)

— Еще пару лет назад Макс Грипп и Рут были близки к завершению работы, — продолжала без паузы говорить Лотта, — но неожиданно столкнулись с какой–то проблемой, которая мучает их до сих пор. Грегори молчит о ней как рыба. А сам не вылезает из БЗС целыми днями, а ночью работает в своей лаборатории дома.

— У вас дома есть научная лаборатория? — спросил я.

— Ну да, — просто ответила Лотта. — Мы же живем в стандартном особняке, Дэн. В Черном Квадрате. Так что места там вполне хватает.

Я понимающе кивнул. Если Рут — помощник Гриппа, а значит, довольно внушительная фигура среди сотрудников БЗС, то нет ничего удивительного в том, что он владеет просторным частным домом и проживает в названном районе.

Черный Квадрат являлся совершенно автономным городком, раскинувшимся в юго–западной части мегаполиса. Он изначально создавался как место для проживания ученых БЗС. Поэтому сплошь состоял из стандартных солидных особняков, каждым из которых владела семья одного из ответственных сотрудников Бюро. Охранялся район пуще глаза. Его опоясывала ярко–рыжая широкая гаревая дорожка, которая вроде бы считалась предназначенной для спортивных пробежек, но очень смахивала на пограничную полосу: по ней постоянно курсировали полицейские с собаками. Проскользнуть мимо патруля и попасть в Черный Квадрат без документов и веских оснований было очень трудно. По сути, городок являлся закрытой территорией, хотя это нигде и ни в какой форме не утверждалось.

Значит, Лотта весь последний год жила в доме мужа, и Рут организовал в нем рабочее место…

— В подвале? — спросил я.

— Что? — не поняла Лотта.

— Я спрашиваю, его лаборатория находится в подвале вашего дома?

— Он не любит слово «подвал», — ответила Лотта. — Он называет его помещениями нулевого уровня.

Я представил себе одержимого работой Грегори Рута, который сидит ночами в «помещениях нулевого уровня» собственного особняка, а утром целует Лотту, выпивает чашечку кофе, садится в машину и уезжает в БЗС. И так — изо дня в день, из месяца в месяц, целый год… Ну, может быть, иногда Лотта и он выбирались в гости через улицу, чтобы провести вечер в компании семьи коллеги Рута…

И она не знает, где его искать?!

Пора, сказал я себе. Пора переходить к главному, она уже совсем успокоилась. Я поерзал на стуле, а потом подался к ней и тихо спросил:

— Он не вернулся с работы, да, Лоттик?

Она как будто споткнулась, дернула головой, каштановая челка упала на глаза, а рука с чашкой мелко задрожала. Кофе пролился на стол.

Тайм–аут, который я ей дал для того, чтобы прийти в себя, закончился.

Она подняла на меня испуганный взгляд своих удивительных бирюзовых глаз. В них застыли слезы.

— Да, — машинально прошептала она. — С работы…

Я осторожно взял из ее руки чашку и поставил на стол.

— С какой работы, Лотта? Пожалуйста, милая, не волнуйся… С какой работы? Он не вернулся из БЗС? Или из помещений нулевого уровня?

— Из подвала, — неожиданно ответила она словами, которые Грегори Рут употреблять и слышать не любил.

— Так, хорошо, — успокаивающе проговорил я. — Отлично, Лоттик. Так что же ты волнуешься, милая? Он, наверно, все еще там, просто не выходит, устал, отдыхает… Он давно пропал?

— Три дня назад, — так же машинально ответила она, глядя на меня немигающими глазами и не шевелясь. Она была бледна как смерть.

— Три дня — не такой большой срок, — спокойно молвил я, глядя прямо в ее расширенные от страха глаза. — Человек, если он сильно устал, вполне может проспать и трое суток… Ведь так?

— Да, — кивнула она и судорожно сглотнула. Но глаза ее остались все так же широко распахнутыми и неподвижно уставленными на меня.

— Так поедем сейчас в твой дом, разбудим мужа и выведем его из подвала. Ведь ты просто боишься разбудить его. Так?

— Он не спит, — ответила Лотта. — Я слышала.

— Да? Так почему он не выходит?

— Потому что это не он, — страшным шепотом сказала она.

И наконец, в первый раз за вечер, моргнула. А потом закрыла лицо руками и бурно разрыдалась.

Я оторопело откинулся на спинку стула. Лотта уронила руки на стол и уткнулась лицом в рукава плаща. Ее узкие плечи сотрясались от рыданий.

— Это не он! — еще раз почти вскрикнула она и зарыдала еще громче. Я встревоженно посмотрел по сторонам. На нас подозрительно оглядывались посетители кафе. Я дал знак бармену принести воды и склонился над Лоттой, гладя ее по волосам.

— Лоттик…

— Ты не знаешь, Дэнни!.. Ты не знаешь! — всхлипывала она. — Он… Мне страшно!..

Бармен поставил перед Лоттой стакан с водой. На мясистом лице здоровяка отразилось сочувствие.

— Выпейте, мисс, — прогудел он и откровенно враждебно покосился на меня. Парень возомнил, что я стал причиной расстройства симпатичной девушки. И, судя по его виду, был готов вступиться за прелестную мисс. Я не собирался разубеждать его в своей невиновности, хотя именно сейчас никакие силовые разборки мне были не нужны. Здоровяк стоял, явно выжидая, что я скажу ему что–нибудь такое, что даст возможность съездить мне по физиономии. Я не обращал на него внимания. Парень разочарованно крякнул и удалился за стойку.

Лотта взяла стакан и, стуча зубами о стекло, сделала два глотка. Они подействовали благотворно. Слезы перестали литься, она судорожно вздохнула, вытерла опухшее лицо салфеткой и продолжала говорить:

— Мне просто было страшно рассказать тебе об этом сразу, Дэн… Если бы ты видел, ты смог бы меня понять…

Я понял пока другое: что плотина прорвана, она собирается мне рассказать все как есть. Боже, она заговорила о сути дела, я добился своего! Теперь надо было только прекратить истерику.

— Лотта, — намеренно строго прервал ее я, — если ты решила рассказать все начистоту, то говори тише. На нас смотрят. И излагай внятно, иначе я ничего не пойму — кроме того, что ты испугана до смерти.

— Я понимаю, да… — еще раз всхлипнула она и с усилием заговорила тише и ровнее: — Он заболел месяц назад, Дэн. После того как вернулся из командировки на кибернетический завод. Он там пробыл довольно долго, почти две недели, прилетел весь измученный, он очень плохо переносит гиперпространственные перелеты…

— Так он был командирован на другую планету? — спросил я. Почему–то мне казалось, что работы по созданию Е–существ должны вестись только на Земле.

— На Рамзес–2, — ответила Лотта. Я нахмурился, вспоминая, не слышал ли такое название раньше. — Не мучайся, о Рамзесах широким кругам неизвестно. Это три планеты, специально зарезервированные БЗС под строительство военных баз и заводов, о них знают только специалисты.