Жюль Верн - В погоне за метеором

— Какие жених с невестой? О какой девушке ты говоришь?.. Что за блажь тебе влезла в голову? — растерянно спрашивал господин Лекер.

Зефирен Ксирдаль не соизволил даже ответить.

— Да! Нестерпимое свинство! — закричал он. — Но пусть имеют в виду: это так не пройдет! Я их всех помирю — запомнят они меня!

— Какую ерунду ты затеял, Зефирен?

— Ясно как день! Не так трудно угадать! Сброшу их болид в воду — и все!

Господин Лекер вскочил, как ужаленный. Он побледнел от волнения, сжавшего его сердце. У него ни на мгновение даже не мелькнула мысль, что Зефирен, поддавшись гневу, сыплет угрозами, осуществить которые не в его власти. Он уже доказал, на что способен. От такого человека можно было ожидать всего.

— Ты не сделаешь этого, Зефирен! — воскликнул Лекер.

— Нет, обязательно сделаю! Ничто меня не остановит! Хватит с меня. И примусь я за это сию минуту!..

— Да ты не подумал, несчастный…

Господин Лекер внезапно умолк. В его мозгу загорелась гениальная мысль, быстрая и ослепительная, как молния. Для этого великого полководца в денежных битвах несколько секунд было достаточно, чтобы оценить сильную и слабую сторону задуманного.

— Впрочем… — прошептал он.

Он вторично напряг мысль и убедился, что проект, его великолепен. Лекер повернулся к Ксирдалю.

— Я не стану больше спорить с тобой, — заявил он решительно, как человек, которому время дорого. — Ты собираешься сбросить болид в море? Пусть так. Но не можешь ли ты дать мне несколько дней на передышку?

— Я вынужден именно так поступить! — воскликнул Ксирдаль. — Мне придется внести кое-какие изменения в машину, чтобы заставить ее проделать то, что я хочу. На эти переделки уйдет дней пять или шесть.

— Мы дотянем, значит, до третьего сентября?

— Да.

— Отлично! — произнес Лекер, выходя из дома и поспешно направляясь в Упернивик, в то время как его крестник усаживался за работу.

Не теряя времени, господин Лекер приказал отвезти его на «Атлантик», труба которого сразу же принялась извергать клубы черного дыма. Два часа спустя владелец яхты был уже снова на берегу, тогда как «Атлантик» удалялся на всех парах и вскоре исчез с горизонта.

План Лекера, как и все гениальные планы, был бесконечно прост.

Из двух возможных решений — выдать своего крестника иностранным войскам и помешать ему осуществить свое намерение или же предоставить событиям свободно развиваться — Лекер избрал второе.

Выдав Ксирдаля, он мог рассчитывать, разумеется, на соответствующее вознаграждение, которое ему выплатят «в благодарность» заинтересованные государства. Ему несомненно уделят какую-то часть сокровищ, спасенных благодаря его вмешательству. Но какую часть? Смехотворную, надо полагать, совсем смехотворную, принимая во внимание падение ценности золота, которое не мог не вызвать такой огромный приток этого металла на денежный рынок.

Если же он промолчит, то не только избегнет тех бед, которые, растекаясь потоком по всей земле, несет с собой подобная масса золота, но избегнет и неприятностей, грозящих лично ему. Мало того, он даже извлечет из этого значительные выгоды. Будучи единственным, посвященным в такую тайну, за пять дней он легко заставит ее служить своим интересам. Для этого будет достаточно отправить через «Атлантика телеграмму, в которой после расшифровки на улице Друо прочтут следующее: „Ожидаются сенсационные события. Покупайте золотые прииски в неограниченном количестве“.

Такое распоряжение выполнят с легкостью. О падении болида сейчас всем, разумеется, уже известно, и акции золотых приисков так сильно упали в цене, что почти ничего не стоят. Нет сомнения, что на бирже их предлагают почти задаром и не могут найти покупателей… Зато какой подымется «бум», когда разнесется весть о конце всей этой авантюры! С какой быстротой золотые акции взлетят вверх, достигнут своего первоначального курса! Счастливый покупатель наживет на этом взлете немало.

Скажем сразу, что глазомер у Лекера оказался точным. Депеша была доставлена на улицу Друо, и в тот же день на бирже были в точности выполнены все его распоряжения. Банк Лекера скупил за наличные и в кредит все акции золотых приисков, которые предлагались, и на следующий день повторил ту же операцию.

Ну и жатву же собрал за эти два дня господин Лекер! Мелкие акции его банк покупал по нескольку сантимов за штуку, другие, некогда стоившие очень дорого, а теперь упавшие в цене, — по два и три франка и, наконец, самые первоклассные — по десять — двенадцать франков. Банк Лекера брал все без разбора.

К концу вторых суток слухи об этих закупках стали просачиваться на биржах всего мира и вызвали некоторую тревогу. Банк Лекера, считавшийся очень солидным, к тому же известный своим деловым нюхом, бросаясь на закупку определенных акций, действовал безусловно неспроста. В этом что-то крылось. Таково было общее мнение, и курс заметно повысился.

Но было уже поздно. Дело было сделано. В руках Робера Лекера сосредоточилась большая часть всех акций золотой промышленности.

Пока в Париже развертывались эти события. Зефирен Ксирдаль применял для перестройки своей машины те детали, которыми предусмотрительно запасся перед отъездом. Внутри машины он тянул провода, организуя сложную скрещивающуюся систему токов. Снаружи он добавлял трубки странной формы, ввинчивая их в центр двух новых рефлекторов. В заранее назначенный день, 3 сентября, все было готово, и Зефирен Ксирдаль объявил, что может приступить к действию.

Присутствовавший при этом в виде исключения крестный заменял собою настоящую аудиторию. Зефирену Ксирдалю представлялся исключительный случай проявить свои ораторские таланты. И он не замедлил им воспользоваться.

— В моей машине, — сказал он, повернув выключатель, — нет ничего таинственного и чертовщины в ней также нет никакой. Это своеобразный трансформатор. Она принимает электричество в обычной его форме и отдает его в высшей, открытой мною, форме. Вот эта трубка, которую вы здесь видите и которая начинает уже крутиться, как бешеная, и есть та самая, которая помогла мне привлечь метеор. При посредстве рефлектора, в центре которого она расположена, в пространство направляется особого рода ток, названный мною нейтрально-винтообразным током. Как явствует из его названия, он вращается наподобие судового винта. Он обладает в то же время свойством с силой отталкивать всякое соприкоснувшееся с ним тело. Его спирали образуют как бы пустой цилиндр, откуда, как и всякое другое вещество, изгнан воздух, так что внутри этого цилиндра нет ничего. Понятно ли вам, дядя, все значение этого слова: ничего? Доходит ли до вашего сознания, что всюду в бесконечности мирового пространства есть что-нибудь, а что мой, не видимый глазу, ввинчивающийся в атмосферу цилиндр становится на мгновение единственной точкой в мировом пространстве, где нет ничего? Мгновение очень короткое, короче, чем вспыхнувший блеск молнии. Эта единственная точка, где господствует абсолютная пустота, подобна воронке, из которой быстрыми волнами вырывается неразрушимая энергия. Эту энергию земной шар удерживает плененной и конденсированной в грубых клетках вещества. Мое дело, следовательно, свелось только к тому, чтобы устранить препятствие.