Олег Ёлшин - Тейа

И тут странная, необъяснимая мысль возникла у него в голове. За все свое существование люди пока научились лишь вместе умирать и делали это мужественно и красиво… А жить?

Жуткое видение, наконец, оставило его…

Нужно ли ей говорить?… Нет! Ведь если мы не знаем, когда это должно случиться, именно незнание и дает нам возможность провести счастливо последние дни и часы. Знание делает человека несчастным, а нужно ли это? Лучше не знать и прожить до конца, быть вместе и раствориться в этих последних часах, в каждой минуте, каждом мгновении. Ведь живут же какие-то насекомые всего один день. Так мало, но это целая жизнь. А здесь целых три дня – три жизни!

Он встал, подошел к телевизору, включил его. Она с малышом ушла к морю, и не было слышно ее нежного голоса.

Люди узнавали новости, и началась паника. Они читали сегодняшние газеты, смотрели телевизор, где им уже не оставляли никаких надежд и словно цепенели. Потом начинали метаться, звонили куда-то, бросались друг к другу, ища хоть какой-то выход, бежали по улицам, мчались на автомобилях, летели на самолетах. Им обозначили ту область, куда придется удар, и теперь многие пытались покинуть эту землю и продлить свою жизнь – пусть на какие-то минуты или часы. Зачем – никто не знал и не думал об этом. И невозможно было сейчас думать ни о чем, потому что ужас застилал разум, лишал способности мыслить, и если бы не этот исход или бегство, оставалось только, замерев в муках, ожидать конца, своего последнего часа. А бег и позволял немного забыться…

Он взял инструмент и вынул из телевизора – этого, теперь уже безжизненного ящика, блок питания. Сразу стало хорошо. Как будто ничего не случилось, и он обо всем позабыл. И от неведения этого сразу стало легко…

– Ты не спишь? – они вернулись с моря все в песке, и юбка ее снизу была мокрая.

– Носились по пляжу, – представил себе он.

Малыш забегал в воду, а она его возвращала на берег и оберегала от, ставшей такой холодной, зимней воды. Еще было очень тепло в этих широтах, но малышу купаться уже было нельзя. И все равно, как здорово прикоснуться к соленой воде, бежать по песку и мочить ноги! Встречать рассвет на утреннем песчаном берегу!

– Нет, не сплю. Не хочу. Я соскучился…

Он не видел их целую вечность. Всю ночь и еще этот утренний час не видел и хотел быть с ними. Теперь, когда каждый час равнялся целому году, было жаль отпускать их от себя хотя бы на мгновение.

– Милый, у нас не работает телевизор. Я хотела посмотреть новости!

Она стояла с пультом в руках и беспомощно нажимала на кнопки. На плите готовился завтрак, чудесный аромат кофе разносился по просторной, светлой кухне, малыш возился здесь же рядом на полу со своей новой игрушкой, и ничего прекраснее такого утра себе и представить было нельзя.

Они так долго мечтали об этой новой его работе, о такой поездке и таком месте. И, приехав сюда, поняли, что оказались в Раю. Мечты иногда сбываются…

– Да-да, – рассеянно ответил он, – я посмотрю… позже. Наверное, что-то сломалось, – добавил он, забирая у нее пульт. Он отбросил его подальше и взял ее за руку, а рука была такая теплая. Потом она сидела напротив и смотрела, как он ест. А он уже не хотел смотреть в тарелку, только вот так держать ее за руку и видеть эти любимые глаза.

– Ты что? – спросила она.

– Соскучился, – улыбнулся он.

– Пожалуй, тебе полезно иногда оставаться в своей обсерватории. Ты вернулся, как с другой планеты,… такой странный,… такой хороший…

– Теперь таким я буду всегда…

И это бесконечное ВСЕГДА заполнило их маленькую жизнь на такие огромные три дня… Или три жизни…

Люди остановились. Они закончили бессмысленный бег по планете и теперь стояли и смотрели по сторонам, друг на друга и на самих себя, на детей своих, родных и близких. И оказалось, что близких этих так много. Все люди вокруг были вместе в их общей беде и поэтому больше не проходили мимо, не пробегали, а останавливались и снова смотрели. Они больше не зарабатывали деньги, не брали чужого. Не кончали с собой от бессмысленности этой жизни, потому что появился какой-то неведомый доселе смысл – прожить эти последние дни и часы… И сделать это по-другому, со значением, и снова оставаться вместе. Они не убивали и не шли воевать. Не предавались трусливо разврату и не отдавали свои мозги и души на растерзание наркотикам, дабы забыться и уже не помнить ни о чем. Оставалось совсем немного, и было жаль тратить последние дни и часы на это. Зачем забывать, когда вот она – жизнь. Пока еще светит солнце, и облака плывут по небу, спокойному и голубому, растут трава и цветы, деревья склоняют над ними свои зеленые кроны, закрывая от яркого солнца. Ведь эти деревья ничего не боятся и продолжают расти и жить. И пока есть эта возможность, они будут делать это. До последнего мгновения… Но, как достойно закончить и как прожить?…

До столкновения оставались два дня.

– Собирайтесь, – сказала она. – Поедем – прокатимся.

– Куда, милая?

Она посмотрела на малыша и ответила:

– Есть одна идея.

– Какая? – спросил он.

Снова утро, и снова ласковое солнце освещало берег, их дом и горы там, вдалеке.

– Поехали – узнаешь, – воскликнула она. – Мы давно хотели это сделать. Сегодня самое время!

– Сюрприз, – догадался он.

– А разве ты не поедешь к своим звездам?

– Нет, не поеду. У меня отпуск.

– Надолго? – удивилась она.

– Навсегда, – хотел сказать он, но произнес: – На два дня.

– Твои звезды переживут разлуку?- засмеялась она.

– Это я не переживу без вас, – сказал он. – Два дня – и они наши! Идет?

– Да, милый, – ответила она и пошла собираться в дорогу…

Машина долго перебиралась в горах с одного подъема на другой, петляла, считая повороты, и, наконец, они въехали в небольшую горную долину. Дорога была пуста, и так не спеша они подъехали к этому месту. Небольшая церквушка стояла на окраине поселка. Остановили машину, потом подождали немного, пока она сходила куда-то и повела их за собой. Снаружи церковь казалась маленькой, но стоило войти внутрь, как попадаешь совсем в другой мир, другое измерение, где стены раздвигаются, и уже не видишь края и этого расписного купола, который уходит куда-то в высоту, в бесконечность. И только ты один, как будто сняли с тебя одежду и обнажили душу.

В церкви никого не было, лишь они одни стояли и смотрели по сторонам. К ним подошел священник, он поздоровался, взял малыша за руку и повел к чаше со святой водой. Потом как-то просто прочитал молитву, повесил ему на шею крестик и обратился к родителям:

– Теперь не страшно ничего. Теперь мы вместе. Ступайте с миром и верьте. А будете верить – произойдет чудо.