Эндрю Дельбанко - Колледж. Каким он был, стал и должен быть

4

Какие же ответы на вопрос о том, для чего нужен колледж, преобладают сегодня? Их, главным образом, три. Наиболее распространенный – экономический, хотя на самом деле это два связанных между собой ответа: во-первых, предоставление образования в колледже большему числу людей благоприятно отражается на экономическом здоровье страны; во-вторых, учеба в колледже благотворно сказывается на конкурентоспособности индивидов, составляющих общество.

Политики любят подчеркивать первый пункт, например Ричард Райли, министр образования при президенте Клинтоне, с его широко цитировавшимся высказыванием о том, что наше образование должно готовить работников ко все более непредсказуемому будущему: «Сейчас мы готовим наших студентов для работ, которые еще не существуют, при помощи технологий, которые не были изобретены, чтобы решать проблемы, о существовании которых мы пока еще не подозреваем». Президент Обама высказал тот же тезис, только в более краткой форме: «Страны, обгоняющие нас сегодня по состоянию системы образования, завтра обгонят нас в конкурентной борьбе»[35].

Что касается второго экономического обоснования – конкурентоспособности индивидов, – ясно, что диплом колледжа уже давно пришел на смену диплому об окончании средней школы в качестве минимального требования для любого, кто выходит на рынок квалифицированного труда, и нет недостатка в свидетельствах того, что люди с дипломом колледжа зарабатывают в течение своей жизни больше денег, чем люди, его не имеющие. Один из авторитетов утверждает, что те, у кого есть диплом бакалавра, зарабатывают за свою жизнь в среднем примерно на 60 % больше, чем те, у кого его нет. Некоторые оценивают ценность диплома бакалавра в миллион долларов увеличения дохода на протяжении жизни. Более консервативные аналитики, учитывающие стоимость получения этого диплома, приводят более скромные цифры, но почти все единогласно признают, одна из причин поступить в колледж – увеличение возможностей заработка[36].

Хотя бы ввиду этих экономических причин вызывает беспокойство тот факт, что США начали отставать от других развитых стран по доле молодого населения с образованием выше среднего. Оценки степени нашего отставания разнятся, но все признают, что американское лидерство в образовании находится под угрозой и уже не может восприниматься как нечто само собой разумеющееся. В первый раз за нашу историю мы сталкиваемся с перспективой того, что молодое поколение взрослых американцев будет менее образованным, чем старшее поколение[37].

В этой мрачной картине выделяются особенно тревожные детали. Во-первых, отсутствие роста или ухудшение образовательной подготовки (по сравнению с другими странами) непропорционально велико среди меньшинств, которые составляют все большую часть американского населения. А финансовая обеспеченность на удивление сильно отражается на образовательных возможностях, которые, согласно одному источнику, выглядят в сегодняшней Америке следующим образом: если вы родом из семьи с доходом более 90 тысяч долларов в год, ваши шансы получить диплом бакалавра составляют приблизительно два к одному; если доход вашей семьи от 60 до 90 тысяч, то приблизительно один к четырем; если же ваши родители зарабатывают менее 35 тысяч долларов, шансы составляют уже один к семнадцати[38].

Более того, среди тех, кто попадает в колледж, у студентов с высокими отметками из состоятельных семей шансы поступления в престижный колледж в четыре раза выше, чем у студентов из малоимущих семей с такими же отметками и результатами тестов[39]. А поскольку престижные колледжи (престиж почти полностью коррелирует со строгостью отбора) служат каналом для получения ведущих позиций в бизнесе, юриспруденции и государственном управлении, это означает, что наши «лучшие» колледжи поддерживают рост неравенства в обществе, а не замедляют его. Тем не менее колледжи по-прежнему считаются двигателем социальной мобильности в американской жизни, и было бы крайне неприятно, если бы они стали – еще больше, чем сейчас, – системой для воспроизводства унаследованного богатства.

Неудивительно, что, как при любом обсуждении экономических вопросов, находятся несогласные с господствующими взглядами. Кое-кто из правых говорит, что вливание еще больших государственных средств в высшее образование в форме увеличения субсидий индивидам или институтам – плохая идея. Они говорят, что легкая доступность государственных средств – одна из причин инфляции цен на обучение. Они критикуют идею всеобщего высшего образования в колледже как радужную фантазию и предлагают вместо этого ввести такую же систему отбора, как в европейских странах, где в соответствии с результатами тестов детей ориентируют на то образование, которое им больше подходит: профессиональное образование для тех, у кого низкие баллы и кто станут полуквалифицированными рабочими или государственными служащими; углубленное образование для тех, у кого высокие баллы и кто станут дипломатами, врачами и др.[40]

Сторонники левых взглядов сомневаются в том, что учеба в колледже имеет смысл для «студентов с низкими доходами, которые не могут позволить себе потратить деньги и годы жизни» на столь рискованное предприятие, учитывая низкий процент окончания колледжа и высокие долги. Эти скептики также указывают на то, что в будущем будет создаваться много новых рабочих мест, для которых диплом колледжа может и не понадобиться. С этой точки зрения «проповедь образования» безжалостно отвлекает оттого, «что по-настоящему дает надежность семьям и детям, – от хорошей работы за достойную зарплату, крепких профсоюзов, доступа к здравоохранению и транспорту»[41].

Можно быть на той или другой стороне либо занимать позицию в центре и при этом верить в целесообразность всеобщего высшего образования в колледже. Приведем аналогию из другой сферы публичных дебатов – здравоохранения.

Иногда можно услышать, что запрет курения сэкономил бы невероятные миллиарды, которые идут на лечение пациентов с раком легких, эмфиземой, болезнями сердца или диабетом – некоторыми из множества болезней, развивающихся или обостряющихся из-за курения. Однако оказывается, что снижение заболеваемости благодаря мерам по борьбе с курением (один из главных успехов здравоохранения за последние десятилетия) может дорого нам обойтись, потому что некурящие люди живут дольше и в итоге требуют обширного лечения хронических заболеваний и неизбежной немощности в пожилом возрасте. Тем не менее кто не согласится с тем, что хорошо, когда люди, которые не курят, увеличивают свои шансы на то, чтобы прожить долгую и здоровую жизнь? Иными словами, измерение пользы как социальных потерь или социальных приобретений бьет мимо цели – либо попадает не в ту цель. Лучшая причина покончить с курением – то, что некурящие люди повышают свои шансы прожить более качественную жизнь[42]. Лучшая причина беспокоиться о колледже – о том, кто туда поступает и что там с ним происходит, – не то, как это сказывается на обществе с экономической точки зрения, но то, что это может дать индивидам в исчислимых или неисчислимых величинах.

Второй аргумент в пользу колледжа – политический, хотя его редко можно услышать от политиков. Это аргумент об интересах демократии. «Основа нашего правления, – как сформулировал это Томас Джефферсон в конце XVIII века, – это мнение народа». И чтобы новая республика могла процветать и сохраняться, требуются прежде всего образованные граждане – убеждение, которое с Джефферсоном разделял Джон Адамс, не соглашавшийся с ним почти по всем остальным вопросам, но тоже считавший, что «весь народ должен взять на себя ответственность за образование всего остального народа и должен быть готов нести соответствующие расходы»[43].

Это верно как никогда. На всех нас каждый день обрушиваются увещевания и мольбы, многие из которых, как потом выясняется, искажают факты или даже обманывают – реклама, политические призывы, болтовня экспертов, – желая привлечь нас на свою сторону, выманить у нас деньги или хотя бы получить наш голос. Одни говорят, что реформа здравоохранения обанкротит страну, другие – что это давно назревший акт справедливости; одни полагают, что аборт – дело рук Сатаны, другие думают, что отказывать женщине в праве прерывать нежелательную беременность – форма злоупотребления властью; одни заверяют нас, что чартерные школы – спасение для развалившейся системы школьного образования, другие убеждены, что они подрывают доверие в обществе; одни смотрят на ядерную энергию как на шанс наконец избавиться от зависимости от ископаемого топлива, другие описывают ее, особенно после цунами в Японии, как готовый вот-вот разразиться Армагеддон. Любой такой список можно продолжать бесконечно, пополняя его все новыми противоречащими утверждениями, из которых граждане должны выбирать и которые им нужно как-то соотносить друг с другом. Поэтому должно быть очевидно, что главная опора демократии для нас сегодня – это граждане, которые могут отличать демагогию от ответственных аргументов.