Дэвид Вебер - Прекрасная дружба

Лазающий-Быстро тихо усмехнулся своим мыслям.

«В чем дело?» – поинтересовался Прячущийся-в-Тени.

«Ни в чем, – ответил Лазающий-Быстро. – Просто вспомнил кое-что, что Поющая-Истинно сказала мне. Она была не в духе»

«Рад, что кто-то считает это забавным», – сухо сказал Прячущийся-в-Тени, и Лазающий-Быстро снова усмехнулся.

Нрав его сестры был довольно грозен, и весь клан вспоминал тот день, когда молодой еще Лазающий-Быстро, только покинувший корзинку с котятами, случайно уронил кремневый нож. Он пролетел около двадцати ростов и воткнулся в ветвь сетевого дерева… примерно в двух ладонях от хвоста Поющей-Истинно.

Конечно, упади он чуть ближе, это было бы не так забавно. Хвост Короткого-Хвоста стал меньше на целую ладонь после одного происшествия, Поющая-Истинно могла быть ранена или даже убита. Определенно, Прячущийся-в-Тени отреагировал с юмором. Но, вообще-то, он получил свое имя после того, как исчез в тени, когда Поющая-Истинно в бешенстве распекала его самым высоким тоном своего мыслеголоса!

«Она не станет снимать с тебя шкуру и стелить к себе на пол, маленький брат, – сказал Лазающий-Быстро, чувствуя необычную схожесть их проблем. – И не думаю, что она также хочет освежевать и меня. Хотя бывают моменты, когда я в этом сомневаюсь!»

«Лично у меня нет желания проверять, прав ли ты в этом», – с чувством ответил Прячущийся-в-Тени.

«Мудрый разведчик не заглядывает в логово клыкастой смерти, чтобы понять, дома ли она», – согласился Лазающий-Быстро, вытягиваясь на животе со вздохом удовольствия. Он сложил передние лапы под подбородком и приготовился к длительному ожиданию. Прячущийся-в-Тени уселся рядом с ним.

Разведчики быстро учатся быть терпеливыми. Если же нет, то вокруг них есть достаточно «учителей» – от падений до голодной клыкастой смерти – чтобы помочь усвоить урок. Лазающий-Быстро никогда не нуждался в таких «помощниках», что сыграло свою, даже большую чем родство с Поющей-Истинно, роль в том, что он, несмотря на молодость, был вторым по старшинству после Короткого-Хвоста, главы разведчиков клана Яркой Воды.

Он ждал, греясь без движения в лучах света и наблюдая за жилищем двуногих в центре поляны.

– А зачем на этот раз ты перевернула мою мастерскую вверх дном? – вежливо поинтересовался отец у Стефани, облокотившись на косяк ведущей в подвал двери и держа в руке чашку кофе. Он был само смирение, но где-то глубоко внутри прятался смех, и Стефани с улыбкой взглянула на него через плечо.

– Думаю, мама рассказывала тебе о пропажах сельдерея, – ответила она.

Она открыла один из аккуратно подписанных ящиков и обнаружила микросхему, которую искала. Она убедилась, что в ящике есть еще такие же чипы – она могла свободно использовать инструменты и материалы отца, но должна была помогать ему с инвентаризацией и сообщать, когда становится пора восстанавливать порядок – затем вернулась к собираемому устройству.

– И это поможет тебе объяснить происходящее? – спросил ее отец, приподнимая бровь и указывая чашкой кофе на располагающееся на верстаке приспособление.

– Ну, – Стефани остановилась и вновь повернулась к отцу, – я работаю над этим. Конечно, на первый взгляд, это выглядит глупо. В смысле, сельдерей? – Она закатила глаза, и Ричард фыркнул. Сельдерей был далеко не самой любимой едой Стефани. Она ела только под нажимом родителей (и если под рукой не было ничего лучше), но кто-то думал иначе. – Ну и, кроме того, как сообщают, пропадает только росток или два за раз, и кто будет беспокоиться, учитывая, что потери минимальны, а?

– Я понимаю, как ты додумалась до этого, – признал он.

Последний стандартный год все больше хозяйств сообщало о пропаже урожая, но поначалу люди склонялись к мысли о каком-то розыгрыше, особенно потому, что всегда исчезал только один вид растений. Да и, как сказала Стефани, лишь несколько ростков пропадают когда «воры» совершают налет.

– Сперва, когда мама рассказала мне об этом, я подумала, что какие-то идиоты воруют и прячут их где-то – или просто выбрасывают – для прикола, – продолжила Стефани. – Это не намного глупее, чем кое-что, что я видела от детей в Твин Форксе. Да нет, это даже не так тупо, как многие из их поступков!

– Знаешь, – чуть помолчав, заметил ее отец, – не все дети в Твин Форксе идиоты, Стеф.

– Я этого и не говорила, – парировала Стефани. В ее ответе был разве что намек на неискренность. – Но иногда они так поступают, ведь правда?

– Не все, – ответил он. – Но я в курсе, что делают некоторые. Как тот молодой хулиган Ченг.

– Стэн Ченг? – Стефани подняла голову, удивившись гневному тону отца. Это было довольно необычно для ее всегда спокойного отца, и тот коротко кивнул. – Что он сделал на этот раз? – немного осторожно спросила она.

– Он сказал, что это была всего лишь «шутка», и его отец считает также, – сказал ее отец. – Но, думаю, она не понравилась ротвейлеру миз Штейнман. Он создал ловушку, которая «всего лишь» сбрасывала ведро с пятью литрами холодной воды на первого вошедшего. Повезло, что это был Брут, а не какой-нибудь ребенок.

– Насколько все плохо? – покорно, уже не осторожно, спросила Стефани.

– Давай просто скажем, что из него не очень хороший плотник, и вся штуковина рухнула, когда Брут наступил на нее. – Ее отец покачал головой, выражение его лица было скорее печальным, чем сердитым. – На него обрушилось все. Вся его правая передняя лапа раздавлена, он провел в ловушке сорок пять минут, пока мы его не достали. Я потратил больше двух часов, чтобы привести его в порядок, и все равно не уверен, что он восстановится полностью.

Стефани медленно кивнула. Ее отец заботился – и много – о своих пациентах. Как он часто говорил, у них нет голоса, и они не могут объяснить, что произошло. А люди не могут объяснить им. Неудивительно, что в голосе отца было так много злости.

– Держу пари, он совсем об этом не жалел, так ведь? – через мгновение спросила она, и ее отец хрипло рассмеялся.

– Примерно так, – согласился он. – В конце концов, Брут ведь всего лишь животное, разве нет? И, как Стен сказал, он же не погиб, не так ли?

Мгновение они смотрели друг на друга, и Стефани почувствовала теплую волну любви. Для ее отца было так типично принять сторону пса, и ей было любопытно, как же прошел разговор ее отца с отцом Стена и насколько бесполезен он был. При таких обстоятельствах, она была уверена, разговор был не один!

Жаль, что я не могла быть мухой и сидеть там на стене, с сумасшедшей улыбкой подумала она. Уверена, с папиных волос с треском сыпались искры!