Владимир Савченко - Навстречу звездам (с иллюстрациями)

Сейчас в аудиториях было пусто — летнее время. Только за одной дверью читали лекцию. Ильин прислушался. Медлительный хрипловатый голос показался ему знакомым.

— Сегодня, друзья мои, — говорил лектор — вы впервые пришли в наш Институт. Вы хотите посвятить себя звездоплаванию, этой трудной и благородной отрасли человеческого знания. Наука эта, возникшая совсем недавно, требует от человека всей его жизни, требует самоотверженности и смелости. Вы знаете, что за последние годы было совершено не так много полетов, и первый из них закончился гибелью единственного пассажира — моего руководителя и друга, конструктора Ильина.

«Рюмин?» — узнал Ильин. Он сразу вспомнил врезавшиеся в память последние часы перед стартом.

— Причины аварии ракеты Ильина так и остались невыясненными, — продолжал Рюмин. — Вероятнее всего, ее повредили метеориты. Неудача заставила нас проверить всю конструкцию и задержала следующий полет на два с половиной года. И самое грустное, мы потеряли талантливого конструктора, который так много мог бы еще сделать. Нельзя было посылать в первый полет такого ценного человека. Я отговаривал его, я предлагал сам полететь вместо него. Но Андрей Петрович, к сожалению, был честолюбив…

«Что он говорит? — подумал Ильин. — Никогда не было такого. Не уговаривал, не предлагал. Наоборот, сказал, что нечего волноваться. Зачем он городит эту ложь?»

И в памяти всплыло: Ильин знал Рюмина пять лет, но дружбы не было. Рюмин был сух, исполнителен. Держался особняком, в разговоре выбирал выражения, как будто боялся, что его поймают на слове, уличат в ошибке. Ильин ценил его, как хорошего работника, и все-таки было что-то… что вызывало неприязнь.

А теперь эта ложь. И ведь Рюмин отвечал за рабочие чертежи. И проверял детали последним.

— Я прошу извинения за эти подробности у присутствующей здесь вдовы героя — Юлии Николаевны Ильиной, — продолжал лектор.

Ильин рывком открыл дверь. Желтая от солнца аудитория амфитеатром уходила кверху. Сотни юношеских глаз внимательно глядели на кафедру, где стоял постаревший, грузный и обрюзгший Рюмин. А в президиуме за столиком сидела высокая женщина с седой прядью в пышных волосах. Когда дверь скрипнула, она обернулась, вскрикнула, оперлась руками о стол и начала вставать… так медленно, так медленно…

Аудитория недовольно загудела. Рюмин нахмурился, глянул через плечо…

И вдруг резкий крик, вопль боли и ужаса пронесся по залу.

— Зачем? Зачем?

Схватившись рукой за сердце, он остекленевшими глазами смотрел на вошедшего.

Сбежавшиеся вниз слушатели увидели плачущего «железного Рюмина» и наклонившегося над ним человека. Казалось, он только что сошел с памятника — такой же худощавый и в комбинезоне. Только человек этот был совершенно седой.