Фёдор Крашенинников - После России

Слово «предатели» применительно к ребятам из генштаба, многих из которых он знал лично, слетело с его губ как-то легко и буднично. «Ничего не поделаешь, такая уж видно судьба», – успокоил он себя.

– А токсины? Он их, что, вёз с собой из Москвы через Курган? – уточнил поляк.

– Токсины американского производства, с наших военных складов. Предназначались для спецподразделений. Сейчас разбираемся, кем и для чего они на самом деле были выписаны. Или сочувствующие военные снабдили террористов токсинами, или тупо продали. – Жихов вопросительно посмотрел на Уиллса.

Созданная как неизбежный атрибут режима, Уральская армия с самого начала была довольно рыхлым образованием, где сильны были ностальгические настроения и почти явное сочувствие пироговскому мятежу. И хоть генерал Старцев, бессменный военный министр республики, был вполне лоялен, его окружение значилось в чёрных списках КОКУРа. Жихов все эти годы ждал, пока ему разрешат ликвидировать фрондёров в погонах, похоже, этот час был близок. Стоило изобразить некое послабление политического надзора – и тихая офицерская фронда обернулась лихорадочной подготовкой переворота.

– Надо действовать решительно! Решительно! А то вы перегнули палку, изображая беспомощность! Чуть не пропустили мятеж! – испуганно закричал Ковалевский, но разом успокоился и тоже вопросительно посмотрел на американца.

Воцарилось молчание. Уиллс отхлебнул остывший кофе и спокойно произнёс:

– Ничего не поделаешь, переходите к чрезвычайным мероприятиям. Жалко, конечно, что мы не можем пока предъявить общественности живого пироговского террориста. Но, как говорится, время не ждёт!

– Надо жёстче, действовать жёстче! Европа смотрит на вас, – по-английски сказал Ковалевский. – Я должен идти, у меня еще одна важная встреча! – Он торопливо раскланялся и покинул кабинет.

– Надеюсь, он не вещи паковать побежал? – поинтересовался хозяин кабинета.

– А вы ждете, что он на передовую побежит вас спасать? – холодно отозвался Уиллс.

Повисла пауза.

Уиллс допил кофе, поставил чашку на стол и тихо заговорил:

– Пермь уже занята Пироговым. В ближайшее время эта странная война закончится, их остановят и образцово-показательно накажут. Это не ваше дело, это к военным структурам. К нашему счастью, Объединенный штаб все это время работал, там абсолютно уверены, что в любой момент все можно закончить. Не спрашивайте меня, почему так долго с этим тянут, я сам не понимаю. Ваша задача – внутренняя безопасность. Никаких восстаний и мятежей, хватит уже. В Сибири, сами знаете, всё плохо, там совершенно трухлявый режим в Иркутске и фактическая китайская оккупация в Новосибирске. Так что если, вопреки вашим докладам, рванет здесь – это конец всему, вы должны это понимать. Что бы там не говорила госпожа Фернандес, Америка вынуждена будет вмешаться, хотя, уж поверьте, именно сейчас совсем не до вас. Вся эта партизанщина в Африке, эти индо-бразильские космические авантюры и вечное китайское двурушничество не дают нам продохнуть, а тут ваши бесконечные разбирательства, которые кое-кто узкоглазый умело разыгрывает в свою пользу. Так что будьте любезны, решайте свои проблемы сами. Хотя бы сделайте вид, что вы сами на что-то способны. Соберите все силы. Финансами вас обеспечат. К сожалению, надо действовать осторожно, напрямую мы финансировать вас не можем, а то чёртовы демократы развоняются в конгрессе. Приедет ваш друг Реджепов, обсудите с ним эту тему. – Он пожал руку Жихову и Михайлову и, покидая кабинет, добавил: – Не стесняйтесь быть жёстокими, господа. Помните, ваше будущее в ваших руках. Новая армия практически создана, а этих ваших предателей надо разоружить. Корейцы уже в пути, встречайте генерала Пака и разбирайтесь со своими вояками.

– У нас есть спецназ КОКУР. Мы можем начать сами, – для порядка сказал Жихов.

– Ничего, в таких делах помощь будет не лишней. Они профессионалы, сделают своё дело и уедут на передовую. Не надо только ваших моральных русских мук. Всё, действуйте! – Уиллс быстрым шагом покинул кабинет.

– Ну что будем делать? План «Старт»? Или всё-таки «Лес»? – Михайлов знал ответ, но хотел услышать приказ из уст полковника.

– Конечно, «Старт», друг мой, и другого выхода у нас, видно, нет. В конце концов на то мы и нужны, чтоб стоять на страже республики, мать её так! Не этим же остолопам в погонах доверять такое тонкое дело, а? Уже назначено чрезвычайно заседание правительства. К его началу потрудитесь провести необходимые аресты. Встречай наших узкоглазых спасителей. И давай без соплей. С корабля на бал! Сразу берите под контроль генштаб и военное министерство. Без чистоплюйства только! Я понимаю, самому мараться тоже не особо хочется, но доверенных людей мало. Полицией я займусь сам. – Было видно, что предстоящая расправа с интриганом Ряшкиным должна была доставить Жихову истинное наслаждение. – Спецназ беру я, а тебе корейцы! Ну, короче, всё по плану. Постарайся быстрее закончить здесь и отправить их прикрывать пермское направление. Мало ли что, при таком развитии ситуации утром проснёмся – а на улицах русские танки!

Михайлов натянуто улыбнулся мрачной шутке.

– Что-то еще? – спросил Жихов.

– Нет, у меня все. Разве что вот какое дело. Неплохо бы поговорить с митрополитом, желательно лично вам.

– Мне? О чем же мне с ним разговаривать? Не люблю попов.

– Я вам ночью посылал записку, посмотрите. Вы говорили, что Водянкин просил дать ему что-то на этого деятеля.

– Отлично, посмотрю! Времени на все не хватает, но что делать… Теперь всё?

– Теперь всё.

Михайлов вышел из кабинета и решил ехать в аэропорт, там поесть и ждать легендарных корейцев.

Первая Добровольческая дивизия армии Дальневосточной Республики имени генералиссимуса Ким Ир Сена была самым странным вооружённым формированием на всей территории бывшей России. После падения северокорейского режима через границу ДВР перешло огромное количество корейцев, в основном партийные работники, сотрудники служб безопасности и военные. Кто-то бежал неорганизованно, но одно подразделение перешло границу в полном боевом порядке. Это была Четвёртая гвардейская дивизия НОАК, носившая имя Вечного Президента КНДР генералиссимуса Ким Ир Сена. Генерал Мун Сам Чжок, командир дивизии, обратился к владивостокскому правительству с предложением войти в состав формировавшейся армии ДВР. Вопреки протестам из Сеула, американцы и японцы дали на это согласие, и северокорейский генерал стал первым заместителем министра обороны ДВР адмирала Гусельникова.