Василий Головачёв - Корректировщик. Повесть, рассказы

— Я думаю, ему нужна энергия, ведь он растет. А чтобы питать такую махину, знаешь сколько водорослей нужно? Или рыбы? Чем-то он должен кормиться. А он все время лежит на дне. Но в то же время непрерывно растет. Значит, точно кормится радиацией. Наши высоколобые умники с ума сойдут от изумления, если это правда.

— Спасибо, лейтенант, за оценку наших умственных способностей, — донесся по рации сухой голос полковника Леко.

Франсуа прикусил язык, хватаясь за наушник, и в этот момент Ифалиук нырнул.

Нахлебавшись воды, лейтенант и Натили влезли в катер, глянули друг на друга.

— Мы поможем ему? — спросила девушка.

«Как?» — хотел спросить Толендаль, но вместо этого только привлек ее к себе и поцеловал, не стесняясь биноклей и телекамер.

Еще дважды лейтенант и его подруга пытались уговорить Ифалиука покинуть лагуну или хотя бы не трогать оборудование полигона, но все «переговоры» закончились ничем. «Бог лагуны» Несси-второй выслушивал парламентеров и снова погружался в воду. А сутки спустя неожиданно напал на форт, где хранились образцы радиоактивного грунта, извлеченные из толщи атолла после испытаний, и раздавил бетонное одноэтажное строение, как скорлупу ореха. Через час после этого взбешенный генерал Рене отдал приказ «разнести в клочья мерзкого моллюска», хотя моллюском Несси-второй, конечно, не был. Впрочем, он не был и обыкновенным, пусть и гипертрофированно увеличенным, живым организмом. Потому что ни глубинные бомбы, ни торпеды его не взяли!

Когда взрывы бомб прекратились и осела муть, поднятая со дна лагуны, взорам наблюдателей предстали четыре огромные двадцатиметровые воронки под водой и… ни одного кровавого шевелящегося куска плоти Несси-второго! Нет, он не исчез бесследно — лежал там же, где и прежде, не подавая признаков жизни, не поменяв даже рисунка под цвет дна на верхней поверхности своего тела. Он даже не отплыл в сторону.

Тогда с вертолета огневой поддержки сбросили на него одну за другой две торпеды, способные потопить любой современный крейсер. Результат был неожиданнее и трагичнее.

Первая торпеда взорвалась, вонзившись в бок чудовищного мутанта, ничего ему не повредив, вторая не взорвалась, а затем Несси-второй высунул из воды свои рога, больше напоминающие антенны, и яркой желто-зеленой молнией сбил вертолет. Оба пилота погибли, не поняв, в чем дело, распались на атомы, как и вся грозная летающая боевая машина.

На всех наблюдательных постах, во всех кабинетах с телеэкранами, в кабинах и рубках военных машин и судов установилась тишина. Не веря глазам, летчики, моряки, военные специалисты смотрели на успокоившуюся гладь лагуны и молчали. Затем опомнился начальник полигона, вызывая начальника исследователей:

— Что у вас стряслось, полковник?!

— Он сбил вертолет, — ответил Леко, лихорадочно соображая, что делать дальше.

— Я видел. Но как он это сделал?

— Скаты — электрические существа… — Полковник уцепился за эту фразу, вырвавшуюся помимо воли. — Это был мощный электрический разряд!

— Такой мощности? От вертолета ничего не осталось! Проанализируйте и доложите. Объясняться с центром придется мне.

Морис Леко положил трубку телефона, посмотрел на молчавшего коллегу из Парижского национального центра ядерных исследований, и тот, потеряв свой высокомерный вид, пробормотал:

— Это был не электрический, а плазменный разряд, многоуважаемый коллега! И, по всей видимости, перед нами не манта, не океанский скат, а совершенно неизвестное науке животное. Кто первым наткнулся на него?

— Офицер из бригады охраны, лейтенант Толендаль.

— Вызовите его еще раз, пусть вспомнит какие-нибудь подробности. Может, он не все нам рассказал. У биологов, изучающих его лежбище, нет информации?

— Пока кот наплакал. — Полковник вдавил клавишу селектора. — Найдите Толендаля.

Прозвонил телефон рабочей сети. Леко снял трубку, выслушал, встал из-за стола:

— Пойдемте посмотрим.

— Что еще?

— Наблюдатели клянутся, что видели, как вторая торпеда, воткнувшаяся в лоб ската… превратилась в морскую звезду. Сейчас ее вытаскивают на борт.

— Что?!

Полковник вышел, и профессору Кюри пришлось последовать за ним.

Поскольку Несси-второй после уничтожения вертолета переместился чуть севернее прежнего места лежки, катер с высоким начальством не побоялся подобраться к тому району акватории, где на глубине шести с лишним метров лежала торпеда. Вернее, то, что от нее осталось. Трехметровая сигара диаметром в полметра действительно превратилась в странное дырчато-шипастое сооружение, похожее на пятилепестковую морскую звезду багрово-черного цвета.

Со всеми предосторожностями с помощью аквалангистов ее с трудом подняли на палубу сторожевого глиссера, едва не проломив его борт. Теперь бывшую торпеду можно было рассмотреть вблизи и пощупать руками.

— Осторожнее, — предупредил подводник-морпех, руководивший подъемом. — Она теперь весит тонны четыре и очень холодная! Морозит даже сквозь перчатки.

Полковник, уже успевший коснуться шипа «звезды» и получить укол холода, покосился на профессора Кюри.

— Ну, что вы теперь скажете, коллега?

— Не верю! — последовал ответ.

Леко усмехнулся.

— У русских есть хорошая поговорка на эту тему: если на клетке слона прочтешь надпись «жираф», не верь своим глазам [3]. — Повернулся к помощнику. — Везите ее в лабораторию.

Катер повернул обратно к берегу.

В своем кабинете полковник хлебнул коньяку и приказал доставить к нему лейтенанта Толендаля.

— Рассказывайте все, лейтенант, — сказал он вытянувшемуся перед ним Франсуа. — Я уже понял, что это не скат. Вообще неизвестно, что за животное. Вы знаете, во что оно превратило торпеду?

— Слышал, — осторожно кивнул Франсуа.

— Рассказывайте что знаете.

Франсуа думал недолго. Он понимал, что ему все равно придется сообщить начальству о том, что он видел.

— Я лучше покажу, господин полковник.

— Что вы покажете?

— Это надо видеть. Мне рассказали легенду, и я…

— Легенды меня не интересуют. Меня волнует безопасность полигона.

— Прикажите подать катер.

Леко вытер пот со лба, смерил лейтенанта свирепым взглядом, но говорить больше ничего не стал, только вызвал катер.

Через полчаса они подошли к заливчику напротив «райского уголка», и Франсуа молча показал полковнику и двум его помощникам скелет Ифалиука-старшего. После этого достаточно было один раз поглядеть на лицо начальника исследовательского корпуса, чтобы понять, насколько он потрясен.