Филип Дик - Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы [litres]

И пока он стоял, наблюдая громадную колонну ракеты на экране, мысли его обратились к супу и булочкам, бифштексу и яблочному пирогу с мороженым в кафе Фреда.

Почти каждый день Стюарт Макконти обедал в кафе Фреда, расположенном на той же улице, что и «Модерн ТВ». Сегодня, войдя в кафе, он, к своему негодованию, увидел, что коляска Хоппи Харрингтона стоит в глубине зала и Хоппи спокойно ест — так непринужденно, как будто он здесь завсегдатай. Черт побери, подумал Стюарт. Куда ни сунься — всюду фоки! Я ведь даже не заметил, как он исчез из магазина.

Все-таки Стюарт уселся за столик и взял меню. Фоку не удастся испортить мне обед, сказал он себе, просматривая меню, чтобы увидеть, нет ли сегодня чего-нибудь особенного и подешевле. Приближался конец месяца, деньги у Стюарта кончались, и он с нетерпением ждал очередной выплаты; чек должен был вручить ему лично Фергюссон в конце недели.

Когда Стюарт приступил к супу, до него донесся пронзительный голос фока. Хоппи рассказывал какой-то анекдот, но кому? Конни, официантке? Стюарт повернул голову и увидел, что действительно и официантка, и Тони бармен стоят возле коляски, слушают и никто из них не проявляет к фоку ни малейшего отвращения.

Тут Хоппи заметил Стюарта.

— Привет, — сказал он.

Стюарт кивнул и отвернулся, сосредоточившись на супе.

Фок разглагольствовал о своем изобретении, о каком-то электронном приспособлении, которое он то ли построил, то ли собирался строить — Стюарт не мог сказать точно и, признаться, не заботился об этом. Не его дело, что там Хоппи строит, какие сумасбродные идеи выдает мозг этого человечка. Без сомнения, что-нибудь извращенное, сказал себе Стюарт. Какая-нибудь причудливая штука вроде вечного двигателя… может быть, вечнодвижущаяся коляска для самого Хоппи. Стюарт рассмеялся про себя, идея ему понравилась. Я должен рассказать это Лайтхейзеру, решил он. Вечное движение Хоппи — и затем он подумал: фокомобиль. Тут он рассмеялся громко.

Хоппи услышал смех и, без сомнения, решил, что Стюарт смеется над его рассказом.

— Эй, — позвал он, — перебирайся сюда, я угощу тебя пивом.

Придурок, подумал Стюарт. Разве он не знает, что Фергюссон запрещает нам пить пиво в обед? Это закон. Только глотни пива — и можешь не возвращаться в магазин, а окончательный расчет получишь по почте.

— Послушай, — сказал он фоку, повернувшись к нему вместе со стулом. — Когда ты поработаешь на Фергюссона подольше, ты крепко подумаешь, прежде чем выдавать такую чушь.

Покраснев, фок пролепетал:

— Что ты имеешь в виду?

Тони сказал:

— Фергюссон не позволяет своим служащим выпивать. Это против его религии, да, Стюарт?

— Точно, — ответил Стюарт. — И лучше не забывать об этом.

— Меня никто не предупреждал, — сказал фок, — и, кроме того, я не собирался пить пиво сам. Но я не вижу, по какому праву наниматель диктует своим работникам, чем они могут заниматься в свободное время. Это их законный обед, и они, если хотят, могут выпить пива.

Голос его стал резким и полным непримиримого негодования. Сейчас Хоппи уже не смеялся.

Стюарт сказал:

— Фергюссон не хочет, чтобы от его продавцов несло, как от пивоваренного завода. Так можно отпугнуть какую-нибудь пожилую леди-покупательницу.

— Может быть, это и правильно для тебя, — сказал Хоппи, — но я-то не продавец… Я — телемастер, и я буду пить пиво, если хочу…

Бармен Тони выглядел смущенным:

— Послушай, Хоппи… — начал он.

— Молод ты заказывать пиво, — сказал Стюарт.

Сейчас все окружающие смотрели на них и прислушивались к разговору.

Фок стал совершенно пунцовым.

— Я совершеннолетний, — сказал он тихо, но упрямо.

— Не давай ему пива, — сказала Конни бармену, — он всего лишь ребенок.

Запустив экстензор в карман, Хоппи вынул паспорт и, открыв его, положил на прилавок.

— Мне двадцать один год, — сказал он.

Стюарт рассмеялся:

— Чушь!

Должно быть, фок предъявил какую-нибудь подделку. Хитрюга сделал ее сам или спер у кого-нибудь. У него навязчивая идея: он должен быть как все.

Внимательно рассмотрев паспорт, бармен сказал:

— Да, там написано, что он — совершеннолетний… Но, Хоппи, помнишь, как в прошлый раз я налил тебе пива, и помнишь…

— Ты обязан обслужить меня, — сказал фок.

Хмыкнув, бармен вышел и принес бутылку пива, которую поставил перед Хоппи, не открывая.

— Открывашку, — потребовал фок.

Бармен снова вышел и принес консервный нож. Он бросил его на стойку, и Хоппи открыл бутылку.

Фок сделал глубокий выдох и залпом выпил пиво.

Что будет? — удивился Стюарт, заметив, как странно смотрят на Хоппи Тони, Конни и даже пара завсегдатаев. Он что, потеряет сознание или еще хуже? Может быть, станет берсерком? Стюарт чувствовал отвращение и неловкость одновременно. Я бы хотел просто сидеть и есть, думал он. Я бы хотел очутиться подальше отсюда. Что бы ни случилось, я не хочу это видеть. Я пойду обратно в магазин, решил он, и буду смотреть репортаж с космодрома. Я хочу наблюдать за полетом Дейнджерфильда, за важным для Америки событием, а не за этим уродом. У меня нет на него времени.

Но он оставался на месте, потому что с Хоппи Харрингтоном творилось что-то непонятное, и Стюарт, как ни пытался, не мог оторвать от него глаз.

Фокомелус развалился в коляске, словно собираясь заснуть: он сполз вниз, голова его лежала на рычаге управления, глаза почти закрылись, взгляд остекленел.

— Господи, — сказал бармен, — он снова проделал это.

Тони обращался к окружающим, как будто просил их придумать что-нибудь, но никто не шевельнулся; все замерли на своих местах.

— Я знала, что так будет, — сказала Конни. В голосе ее слышались упрек и горечь.

Губы фока шевельнулись, и он пробормотал:

— Спросите меня… Кто-нибудь, сейчас, спросите меня…

— О чем тебя спрашивать? — сердито сказал Тони. Он повернулся и с негодующим видом направился к своей стойке с грилем.

— Спросите меня, — опять повторил Хоппи бесцветным, потусторонним голосом, как будто в обмороке. Наблюдая за ним, Стюарт понял, что это и был обморок, род эпилепсии. Он жаждал очутиться подальше от фока, но все еще не мог двинуться; он должен был наблюдать вместе с остальными.

Конни сказала Стюарту:

— Ты не отвез бы его обратно в магазин? Ну-ка, подтолкни коляску…

Она сердито смотрела на него, но он ничего не мог поделать; он отпрянул и жестом выразил свою беспомощность.

Фок дергался в коляске и что-то бормотал, его металлические и пластмассовые экстензоры изгибались.