Сергей Гомонов - Плата за души (Книга 2)

- Приведи Сета, ибо он связан узами!

И тогда Исида привела Сета, и был он связан узами, как пленник. Атум сказал ему:

- Почему ты препятствовал решению суда над тобою и почему отнял для себя сан Гора?

Сет ответил ему:

- Нет, мой добрый господин, пусть позовут Гора, сына Исиды, и пусть отдадут ему сан его отца Осириса!

И тогда привели Гора, сына Исиды, и возложили Белую корону на его голову, и возвели его в сан отца Осириса. И сказали ему:

- Ты - прекрасный царь Египта и ты прекрасный владыка каждой земли во веки веков!..

Рената проснулась с улыбкой. Солнечный зайчик путался в ее золотистых волосах, и удравший от Ника Рыжик пытался поймать его неловкой ручонкой.

- Привет, котенок! - она подхватила сына и затянула его к себе. - Мне снился такой классный сон и как будто про тебя!

- А про меня? - прислонясь к косяку, в дверях возник Гроссман.

Рената показала ему кончик языка и отпустила недовольно заурчавшего самостоятельного Сашкина на пол. Неуклюже переставляя ножонки, он помчался на разведку в соседнюю комнату.

На майские праздники в городе было уже совсем тепло. Кое-где расцвела сирень, в парках и скверах вовсю резвились бабочки и ребятишки. Природа начала новый цикл жизни.

Рита "отпустила" себя и Ренату в загул, и потому все Первое мая они впятером болтались по парку, используя Ника в качестве вьючного мула. Отпрыск Марго клянчил у матери деньги на карусели и автоматы и постоянно исчезал из поля зрения. Впрочем, Ритка не очень беспокоилась:

- Он в меня. Не пропадет и не потеряется. Главное - сесть где-нибудь на лавочке и никуда не уходить, пока не вернется...

Сашкин выдернул ручонки из родительских пальцев и на своем тарабарском наречии объяснил, что он, собственно, человек самостоятельный и ограничивать свою добрую волю не позволит никому. Когда Ник погнался за ним, Рыжик объяснил то же самое более понятным методом: сморщил кнопочку носа, показал свою гордость - первые три зуба - и сказал что-то типа "Вя-я-я-яка!" Гроссман засмеялся, и, тут же прекратив кукситься, Саша заливисто захохотал. Замечательная бабочка увлекла его на газон.

- Сашкин! Землю - не есть! - предупредила Рената.

Глупая ты, мама! Как же можно не есть землю, когда она такая вкусная?! Вот воздух - невкусный, а есть его можно сколько угодно... Вопиющая несправедливость.

Влад пришел сюда один. Он знал, что Рената и Сашка здесь. Может быть, ему посчастливится ни к чему не обязывая ни себя, ни их, перекинуться с нею хоть парой слов?.. Может быть, и удастся...

Они с Ником сидели на скамейке недалеко от корта, а их сын... да, их сын... он резвился на клумбе, безуспешно отлавливая пестрых легкокрылых мотыльков. Рита - Влад знал и ее, она была в неплохих отношениях с Зоей, а также имела деловые связи с его фирмой - поднялась и куда-то ушла, наверное, тоже чтобы не мешать семейной идиллии Гроссманов...

Ромальцев взобрался на турникет шагах в двадцати от них и закурил, балансируя на узкой перекладине. Он смотрел на Сашку, похожего на свою маму... Если бы можно было хоть прикоснуться к нему. Но нельзя: такой закон, его не нарушишь. Пока нельзя. И неизвестно, будет ли можно когда-нибудь. Так повелось, а с тем, что повелось, не шутят...

Влад тихо засмеялся: Рыжик в это время как раз нырнул за бабочкой обеими руками и, шлепнувшись на пузик, удивленно выглянул из одуванчиков. Очередная бабочка неторопливо улетела.

Рената не выдержала и забралась к нему. Николай остался на скамейке и, чтобы что-то сообщить ему, Рената все время оглядывалась. О господи, какой она стала красивой! И, если бы он не знал того, о чем не догадывались даже они, то сказал бы, что и счастливой... Влад прикрыл лицо рукой, но не мог не взглянуть на Сашкина еще и еще раз.

Малыш восторженно втягивал в себя воздух, удивляясь и восхищаясь. Его радостные возгласы были слышны даже Ромальцеву.

Рената сорвала желтый одуванчик - цветочек солнца - и стала щекотать им нежную щечку Рыжика. Золотистик-Сашка, золотистая Рената и золотистые одуванчики под золотистым солнцем... Малыш смеялся, запрокидывая голову и отталкивая от себя "щекотальный" цветок. Затем понюхал и, верно, перемазав носик в пыльце, чихнул.

Наклонившись к ним, Николай любовался их возней, Ренатой, Сашкой. Это было видно даже отсюда...

Влад докурил сигарету, в течение которой решал - либо сейчас, либо никогда. И чем ближе к фильтру подходил огонек, тем яснее ему становилось: не стоит мешать. Ради одного единственного - вот такого - мига иногда можно пожертвовать и вечностью. Пусть. Если сбудется, то сбудется, а если нет, он до последнего будет помнить именно это мгновение, как помнил тысячи и тысячи таких же, с ними же...

Ничто вокруг не должно мешать им, когда они пищат и смеются. И ничто не помешает. Он позаботится об этом.

Влад легко спрыгнул с турникета и пошел в противоположном от них направлении. В конце концов он просто растворился за деревьями...

КОНЕЦ 2 КНИГИ

(ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ)

декабрь - август 2000 года