Сергей Гомонов - Плата за души (Книга 2)

Влад подскочил с земли. Ночь еще не кончилась. Встряхнув за плечо спящего Афганца, Ромальцев вскочил:

- Я уезжаю.

Володька спросонья не понял его:

- Ты чё, рехнулся?!

Вместо ответа Оборотень выскочил из блиндажа. Его страшная ошибка, его жуткий просчет... Он не смел ошибаться теперь, как тогда... Конь-убийца снова понес, и вернуть его, остановить галоп невозможно...

Афганец выбрался следом за ним и помог расчистить спрятанную под горой валежника машину.

- С утра выезжайте в Ростов, - бросил на прощание Влад. Созвонимся...

- Ну ты, бля, сдвинулся!

Однако тот уже дал по газам.

Известными только ему тропами несся Ромальцев в сторону дома. К утру он уже был в городе и подогнал джип к Зоиному подъезду. Не думая даже о том, что он грязный, заросший, страшный, как дикий зверь, Ромальцев в три прыжка взлетел на второй этаж.

Вернувшаяся с ночного дежурства Зоина мать в первый момент не узнала его в глазок и, напугавшись, пригрозила милицией.

- Алла Леонидовна, это Влад! - прижавшись к двери грудью, задыхаясь, объяснил он. - Откройте, пожалуйста!

Недоумевая, она повернула замок. Ромальцев ввалился в прихожую. Алла Леонидовна отпрянула: от него и несло, как от лесного зверя...

- Зоя! Где Зоя?! - прохрипел он, переводя дыхание.

- В Москве пока еще... Скоро прилетит... А что случилось, Влад?! Вы что?!

Тут затрезвонил телефон. Она махнула рукой, чтобы он раздевался, и подняла трубку:

- Да, алё? Да... А в чем... Да, да, это я, да! А... ЧТО??? - она выронила аппарат, и Ромальцев едва успел подхватить его. Он сделал это неудачно: зацепил кнопку, и связь прервалась. Услышав гудок, он бросил трубку и кинулся к сползающей на трельяж Зоиной матери.

- Зоенька! - не своим голосом завыла вдруг она.

Влад закрыл глаза, но через секунду вновь вернулся к реальности. То, что увидел он ТАМ, оправдало его худшие опасения. Стряхнув с себя ужас представившейся ему картины, он принес женщине стакан воды. Напившись, она схватилась за голову и закачалась из стороны в сторону:

- Вла-а-ад... Вла-а-ад... Зою нашли в номере... в Москве... МЕРТВОЙ!!!

И она рухнула на него. Влад уже знал это. В глубине его зрачков начали разгораться кровавые медяки...

ЧЕРЕЗ ДЕНЬ...

Её хоронили в Ростове. Гроб был закрыт - так попросила Алла Леонидовна. Только родители и Влад видели, что с нею сделали ненайденные убийцы.

Еще накануне Ромальцев увез свою мать с Лешей из города, на дачу, и вызвал к ним Дениса со Светкой. В день похорон оделся он по-граждански, но только Зоин отец, заметивший, что в стальных его глазах притаилась смерть, подозревал, что под черным костюмом у Влада бронежилет и столько оружия, сколько могло уместиться и не выдать себя, когда на плечи наброшен широкий черный плащ. Состарившийся сразу на несколько десятков лет, отец погибшей ничего не сказал, только однажды взглянул на Ромальцева... ну, как бы поддерживая его, что ли... Мол, не будь тебя, сынок, пришлось бы мне, старику, делать то же самое, да ведь и не вышло бы у меня как следует...

Несмотря на отвратительную погоду, народа на похороны приехало много. Была здесь и Катя-гримерша, в душе проклинавшая себя за то, что желала зла девочке - пусть и капризной, но не заслужившей такой кошмарной смерти. Чуть поодаль стоял Дмитрий, сложив руки на груди и мрачно наблюдая за ритуалом.

Когда гроб опускали в землю, Зоин отец взглянул на Влада. В тот момент не было в его взоре ледяного мрака. Что-то, похожее на слезы, сверкнуло в них и тут же пропало. Ромальцев бросил третью горсть земли и выпрямился. Дмитрий сделал к нему быстрый шаг, хлопнул по руке и показал в сторону. Влад кивнул. Он давно уже приметил стоявшую в отдалении, за три участка от этого, машину, из которой до сих пор никто не вышел.

Рыдающая Алла Леонидовна подошла к Владу и прижалась поседевшей в один день головой к его груди. Маленькая, тихая, она совсем не походила на Зою, которая была выше даже отца... Тихо поцеловав ее в щеку, Ромальцев передал ее в руки мужа и оттерся за спины родственников, друзей и знакомых погибшей. Звериные огоньки вновь мерцали в его глазах. Дмитрий посмотрел ему вслед и одобрительно кивнул.

Ромальцев запрыгнул в свой джип. В прошлый приезд Влад сменил свою малолитражку на "Паджеро"; Зоя еще смеялась, что ей больше по душе линкольн пурпурного цвета. Пошутила, конечно. "Паджерик" понравился и ей. Бедная девочка...

Стиснув зубы, Влад гнался за машиной, которая тронулась с места, едва Ромальцев приблизился к своей. Заманивают... Отлично. Он набрал номер собственного "мобильника", оставленного матери и Леше.

- Владичка?! Ну, что?! - взволнованно спросила Зинаида Петровна.

- У вас все в порядке? Если заметите что-то подозрительное, звоните сюда, мне, и Дмитрию. Лешу дай!

- Дядя Влад?! Дядя Влад, это я!

Ромальцев нетерпеливо перебил его:

- Алексей, береги бабушку.

- Как договаривались! - откликнулся мальчик.

- Молодец.

Влад бросил трубку и вдавил педаль в пол. Машина впереди тоже прибавила скорости, и вот они уже, как две пули, неслись по безжизненному шоссе, скакали, словно каскад, на громадных кочках, а холмы так и мелькали по обе стороны дороги.

Наконец джип настиг приманку и смел их с полотна под откос, словно разъяренный бык, подхвативший на рога не увернувшегося вовремя тореадора. Машинка покатилась с обрыва. Влад съехал в кювет, оставил "Паджерик" ждать хозяина, и помчался следом, прыгая через ухабы и на бегу поддергивая рукав сорочки. На перемотанном эластичным бинтом запястье сверкнул широкий браслет Самурая.

Машинка докатилась до болота, обросшего кустами и травой высотой в человеческий рост. Плюхнувшись что было сил, она по самый бампер, покореженный мощным джипом, погрузилась в грязь. Одуревшие от кувырканий пассажиры - их было трое - стали дергать заблокированные двери. Одному из них в этом помог добежавший Влад. Он выволок его с заднего сидения через разбитое окно и легко махнул заточкой. Один из двоих, оставшихся в живых, через какое-то время пожалеет, что не оказался на его месте.

Водитель извернулся и попробовал выстрелить. Выстрелить-то он выстрелил, но пуля только слегка развернула Влада, предвещая небольшой синяк на груди. Не останавливаясь, Влад попер на него и влепил ему пулю промеж глаз. Второй при этом выдергивал ноги из грязи и получил два выстрела - в руку и в живот. Этот был самый маленький, самый крепкий и, видимо, самый верткий, с противным "голубоватым" голосом, которым он заблажил на всю округу, шмякнувшись в болотную жижу, тут же ставшую багровой. Ромальцев перескочил через крышу все более проседающего автомобиля и прыгнул на свою жертву сверху. В следующую секунду раненый ощутил режущую боль в горле и удушье. Краем глаза он увидел сверкнувшую тонкую-тонкую паутинку, тянувшуюся из браслета Влада и обнявшую его шею.