Лесия Корнуолл - На этот раз – да!

– Чертовски красиво тут, в долине. Даже жаль, что замок никогда более не будет обитаем… – вздохнул Алек.

– Увы. Но мою хижину вполне можно расширить. Впрочем, я могу и выстроить новый дом здесь, на холме.

– И из окон будет открываться великолепный вид, – кивнул Гленлорн. – А руины замка ты разрушишь?

Кит расхохотался:

– Вчера ко мне приходил Дункан Макинтош и задавал этот же вопрос. А еще хотел своими глазами увидеть меч, который мы с Меган нашли в усыпальнице. Сказал, что это легендарный меч сэра Алаздэра Макинтоша, с которым тот сражался во Франции в войсках Орлеанской девы еще до того, как выстроил этот замок. Дункан божится, что замок рухнет сам собой, если незамедлительно не вернуть клинок в гробницу рыцаря. Впрочем, он искренне надеется, что долина расцветет вновь – а после того, как отведал старого виски, старик в этом уже не сомневался. – Вынув из кармана флягу, Кит передал ее Гленлорну: – Такого виски стоило ждать семьдесят лет!

Алек пригубил, затем снова пригубил и закатил глаза от наслаждения:

– Божественно! А это что у тебя такое? – спросил он, указывая на дневник Натаниэля, лежащий на скамье.

– Дневник моего деда. Он был здесь, участвовал в битве при Каллодене. Знал Майри Макинтош, видел, как пылал замок. Дункан утверждает, что Натаниэль даже был влюблен в эту леди.

– Влюблен? И что случилось?

– Вернулся со временем в Англию, – пожал плечами Кит. – Просил ее поехать с ним. Клан Майри покинул долину, горцы рассеялись. Однако Майри осталась в долине – дожидаться своего Коннора. Натаниэль выстроил для нее этот домишко, но остаться здесь не мог, потому что она этого не пожелала.

– И как же кончается эта сказка? – спросил Гленлорн.

– Не знаю, – рассеянно отвечал Кит, думая о Меган.

На него накатила вдруг такая тоска по ней, что он стиснул кулаки, силясь побороть ее.

– Меган знает множество сказок, легенд и баллад. Возможно, ей известен конец этой истории, – сказал Гленлорн, поднимаясь на ноги. – Думаю, тебе самому надо ее спросить.

Глен Дориан

Май 1747 года

Майри стояла, заслонив ладонью глаза от солнца, глядя, как Натаниэль карабкается вверх по крутому склону возле самого водопада. Она зябко куталась в поношенный плащ.

– Где Руарид? – спросил Натаниэль, подходя к ней.

– Он ушел, – голос Майри был ровен и спокоен.

Он окинул взглядом горы, словно ища мальчика, так же как Майри искала взглядом своего Коннора.

– Он сказал, что здесь у него нет жизни, нет счастья и нет надежды. Он полагает, что Коннор мертв, понимаешь, и он… – Она смахнула с ресниц слезинку покрасневшей от работы рукой. – И он считает, что я глупая. Потому что остаюсь здесь…

В пещере почти никого не осталось – последние несколько человек изнемогали от лишений и роптали. Натаниэль сжал руку Майри, нежно лаская ее огрубевшие пальцы, и ощутил ответное пожатие.

– Теперь уже можно безбоязненно спуститься в долину, Майри, – сказал он.

– Коннор? – прошептала она. Глаза ее расширились.

На мгновение она стала прежней красавицей, такой, какой он впервые увидел ее год назад.

Губы Натаниэля сжались, на сей раз он ощутил не только сожаление, но и острую ревность.

– Нет, – ответил он. – Майри, о нем по-прежнему нет ни слуху ни духу. Он исчез. И он… не вернется.

– Он мертв? – одними губами спросила Майри. – Ты знаешь, наверное, что он умер?

И ему подумалось вдруг, что она надеется на это ничуть не меньше, чем на его возвращение. Это было бы концом грустной сказки, но для нее настала бы определенность… Майри обрела бы наконец право жить своей жизнью…

Но Натаниэль не мог ей солгать.

– Нет. И не думаю, что есть способ это выяснить. Но в одном я уверен: тебе нельзя более оставаться здесь. – Он крепче стиснул ее пальцы. – Пойдем со мной. Выходи за меня…

Майри взглянула на него с изумлением. Широко распахнутые глаза ее были голубыми, словно небо, – на мгновение ему показалось, что она может ответить «да», но она закрыла глаза и сокрушенно покачала головой.

– Ты добрый человек… хороший человек. Если бы не ты… – Она глотала слезы. – Если бы не ты, мы не выжили бы… Но дело не во мне. Совсем не во мне! Я сделала это ради Коннора. Он велел мне сберечь клан, и я была обязана выполнить его волю. Я буду ждать его возвращения или неопровержимых доказательств того, что его нет в живых.

Сердце Натаниэля разрывалось.

– Но ты не можешь и дальше жить тут, в холодных горах! Вернись в долину!

– В замок? – спросила Майри.

Он отчаянно затряс головой:

– Нет! Может быть, в деревню… Тут неподалеку деревушка Дандрамми…

Майри вздохнула:

– Я – плоть от плоти этой долины, Натаниэль.

Он глядел в ее лицо, по-прежнему прекрасное, гордое, и едва не решился сграбастать ее в охапку, перекинуть через плечо и унести отсюда силой. Но ведь тогда она на веки вечные возненавидит его!..

– Тогда я выстрою для тебя домик в долине.

Майри вдруг нежно коснулась ладошкой его щеки:

– Спасибо тебе. А теперь тебе пора идти. И не возвращайся сюда больше.

– Пообещай мне, что, если я тебе понадоблюсь, ты пошлешь за мной… – тихо попросил он, и она устало улыбнулась в ответ.

– Конечно…

Но Натаниэль знал: этого никогда не будет.

…При виде Меган Макнаб, сидящей в лучах солнечного света у окна, облаченной в простое синее платье, с волосами, заплетенными в длинную шелковистую косу, у Кита перехватило дыхание. И он замер в дверном проеме, дожидаясь, пока она поднимет глаза и заметит его, и он ощутит уже знакомое потрясение, что сродни удару молнии…

– Доброе утро, – пробормотал Кит, не двигаясь с места. Ноги его словно приклеились к полу.

Девушка подняла голову – и лицо ее залил дивный румянец цвета нежных лепестков розы. Глаза ее расширились, а губы изумленно приоткрылись.

– О-о-о! – Меган вскочила на ноги, и только тут Кит, опомнившись, кинулся к ней.

– Твоя нога… не смей вставать!

– Ноге уже гораздо лучше, – пролепетала Меган.

Она стояла, слегка пошатываясь, не сводя своих волшебных глаз с графа. Теперь они у нее казались тепло-золотистыми, словно старый виски… И Кит ощутил, что его тянет к ней, словно магнитом. Однако он остановился в полушаге от нее, не смея ее коснуться.

– Привет, – еле слышно шепнул он.

– Привет, – эхом откликнулась Меган.

Они не сводили друг с друга изумленных глаз.

– Я… – Он умолк. С его губ готово было сорваться признание в любви и пылкое предложение руки и сердца, но для всего этого время еще не пришло. И тут Кит вспомнил о шкатулке, которую сжимал в руках. – Вот, – протянул он ее девушке. – Я принес…