Сергей Костин - Счастливчик

Тело рвануло вперед с такой силой, что удобно распо­ложившиеся на спинках кресел складки кожи стремитель­но рванули вперед.

Только через несколько минут, когда тело заняло поло­женное ему природой положение, я отстегнулся и принял вертикальное положение. Косточки захрустели, вставая на место, тело приятно заныло от полученной свободы.

– Девочки. Вы как?

Девочки были никак. Размазаны и расстроены. В отно­шении одной из них пришлось применить шоковую тера­пию. Пару раз по щекам, и все в норме. А вторая находи­лась в относительной изоляции, предоставленная сама себе. Тут уж я ничего не мог поделать. Пришлось терпеливо ждать, пока Янина—два придет в себя. На это ушло довольно много драгоценного времени. Но все обычно заканчивается. Сквозь стекло мы заметили, как дрогнули длинные ресницы и Янина очнулась.

– Теперь все в сборе. Давайте думать, на какой кусок космоса нам примоститься. Только думать надо побыстрее. Мы и так потеряли достаточно времени.

Предоставленный нам набор не отличался особым раз­нообразием. Несколько десятков планет, расположенных слишком близко к звездам. Несколько десятков – слиш­ком далеко. Пригодных для нормального существования на­считывалось не так уж и много – всего штук шесть—семь.

Но в данном месте резонно возник вопрос. Естествен­ной реакцией флотов, достигших данного места, станет пол­ное сожжение последних планет. Никто не станет разби­раться, обитаемы ли они, нужны ли они кому—то. Просто возьмут и спалят ко всем Великим Светилам. Даже праха не останется.

Так или иначе выходило, что подходящие нам планеты для нас абсолютно не подходили. Жаль. Пришлось выби­рать из оставшихся. Слишком холодные отпали сразу. Хо­лод – это такая штука… Я еще до сих пор вспоминаю Ака­демию, когда меня забросили на Северный Ледник. И мне бы очень не хотелось сооружать себе одежду из чьей—то шкуры. Я хотел сказать – кожи.

Так что оставался выбор планет, вертящихся в непо­средственной близости от светил. Жарковато? Да. Мало воз­духа? Абсолютно точно. Недостаток или полное отсутствие воды? А что, разве есть другие варианты? Или нас спалят протонными пушками, или мы попробуем выкарабкаться. Правда, не представляю как. Вот если бы я был один…

Что сделал бы в одиночку Ночной Охотник, пусть так и останется загадкой. Со мной находились две женщины, которых, по странному стечению обстоятельств, я был обязан любить и которых должен был оберегать. А на сегодняш­нюю минуту это главное. Глава Академии на прощание весь­ма недвусмысленно приказал сохранить жизнь дочери при любых обстоятельствах.

Но на самом интересном месте нашего спора нас до­вольно бесцеремонно перебил голос корабля. Такой вкрад­чивый и в то же время наглый до невозможности.

– Позвольте мне напомнить, что, согласно последним расчетам, заданным мне новым капитаном, вражеские ко­рабли будут в данном районе через сорок четыре минуты. Поэтому я предлагаю…

Иногда даже корабельные компьютеры обладают свой­ствами, несвойственными машинам. Пожертвовать своими металлическими мозгами ради спасения трех существ? На такое можно пойти только от полной скуки или от великой любви к человечеству. Хорошо сказано.

– Чат! Думаешь, мы правильно сделали, что послуша­лись?

Чат не знал, что ответить. Он и сам был ошарашен пред­ложением корабля. Но… В предложении было что—то такое, что заставило его послушаться.

Они спускались на зеленую планету, полную живитель­ного воздуха. С синими океанами и извилистыми, сверка­ющими от света, реками. Спускались на планету, которая могла дать им приют. Рядом, подчиняясь неведомым законам космоса, прилипла спасательная капсула с находящей­ся внутри зеркальной Яниной.

«Дикие утки» висели где—то высоко в небе и терпеливо ждали окончания спуска.

Чат вспомнил последние слова бортового компьютера о том, что тому всегда хотелось почувствовать себя боевым кораблем. Странное желание у бездушной машины. Но к любым желаниям нужно относиться с уважением.

– Хуже не будет, – ответил Чат, прижимая к себе чуть вздрагивающее тело Янины. Последние события почти вы­травили из души девочки остатки Ночной Охотницы. Толь­ко беззащитная, слабая женщина. Которой плохо и требу­ется поддержка.

Чат подумал о той, которая находилась почти рядом.

Одна. Каково ей сейчас? Странное дело. Она довери­лась им полностью. Со всеми потрохами доверилась лю­дям, которые по сути своей должны нести ей смерть. Как грубо распорядилась судьба. Как грубо.

Сработали тормозные двигатели и легкий толчок возве­стил о том, что небольшое путешествие к поверхности окон­чено.

– У нас всего несколько минут, чтобы уйти с этого ме­ста, – сказал Чат.

Янине не стоило напоминать. Она слышала, что корабль отпустил им всего совсем немного времени, чтобы они ус­пели спрятаться. После чего корабли единственными име­ющимися на борту орудиями разнесут спасательные капсу­лы на мельчайшие осколки.

Круглый люк откинулся, и в кабину, смешиваясь со спер­тым воздухом, ворвался веселый летний ветер. Он беззас­тенчиво облетел капсулу, заглянул двум существам в глаза и умчался. Чтобы сообщить неведомому хозяину о прибытии на планету нескольких странных существ, абсолютно непо­хожих ни на что другое.

Чат первым вывалился на поверхность, и его тотчас же ласково обволокла высокая трава. Любопытная и вездесу­щая. Ее тонкие пронырливые щупальца прикоснулись к упавшему телу. Дотронулись до грубой кожи и, не почув­ствовав угрозы, уже более решительно обняли упавшего, не давая прикоснуться ему к твердой земле.

Чат принял встречу как нечто должное. Трава, приняв­шая его почти что с материнской нежностью, наполнила его грудь смутными, почти забытыми воспоминаниями. Что—то до боли знакомое. Как старый, давно забытый друг. Как встреча со старым, полуразвалившимся домом. Чат мотнул головой, прогоняя нахлынувшее чувство. Прежде всего он был воспитанником Академии, а только потом всем осталь­ным, что жило в нем.

– Вылезай, я помогу. – Он обхватил Янину и осторож­но опустил на вежливо расступившуюся траву.

– И ей, – тихо, но твердо сказала девушка.

– И ей, – легко согласился Чат.

Он обошел вокруг еще теплых металлических шаров и подошел к раскрытому люку.

Капсула была пуста.

Несколько секунд человек смотрел на пустые внутрен­ности, затем что—то вспомнил и вернулся назад.

– Пошли отсюда.

– А как же она?

– Ее там нет. И неизвестно, была ли вообще. Или это только игра нашего воображения. Быстрее.

Они едва успели отойти метров сто от капсул, как с неба на металлические шары обрушились слипшиеся друг с дру­гом два столба огня. Ни оглушительного грохота, ни яркого пламени. Просто на том месте, где за секунду до этого на земле лежали шары, остались небольшие серые круги.