Василий Головачев - Последний джинн

– Я согласен!

– Мы не сомневались.

– Разумеется, я все сделаю, – усмехнулся Ульрих. – Но мне нужна полная свобода!

– Ты ее получишь.

– Мне нужны исполнители.

– Конкретно?

– Насколько я знаю, в мире полно всякого рода сект и союзов, борющихся за свою свободу.

– Конкретно.

– Ну, УПАУН, Албанера, Ндрангета, всякие Ордена. Кстати, хорошо бы выяснить, жив ли еще Орден Белого Крыла?

– Мы дадим тебе все связи.

– Что ж… тогда… я посмотрю, что вы мне приготовили.

Глаза Кончиты зажглись… и потускнели, превратились в глаза обыкновенной девушки по вызову, которая ничего не помнила из того, что говорила минуту назад. Она тут же защебетала какую-то чушь.

Ульрих понял, что Посредник неведомых инвазеров покинул своего временного носителя.

– Иди ко мне, – глухо сказал он, торопливо стягивая с себя уник.

Зари-ма грезила с открытыми глазами. Перед ней стояла красивая длинноногая девушка с хорошей фигурой, излишне полная на взгляд Игната, а на девушке играла нежными переливами опала удивительная конструкция, которую трудно было назвать платьем.

– Привет, ма, – сказал Игнат.

Зари-ма оглянулась, ее затуманенные глаза прояснились.

– Игнаша! Проходи, я сейчас закончу.

– Познакомь, – кивнул Игнат на девушку.

Зари-ма показала ему кулачок, он засмеялся и открыл в стене мастерской дверцу бара, достал пластет клюквенно-брусничного морса. Налил в чашку, вернулся к матери.

Зари-ма уже несколько лет занималась моделированием женской одежды, у нее это хорошо получалось, и бренд «Зарима» уже пользовался популярностью в России. Девушка же, стоящая перед ней, была всего лишь видеофантомом, и как только Зари-ма закончила мысленное приглаживаниеголографической проекции нового платья, фантом безмолвно растаял в воздухе.

Зари-ма заказала улетон с лунным медом, и они с сыном сели друг против друга в уголке помещения, заставленного десятками видеорам с платьями разного фасона.

– Тебе пора жениться, – строго сказала женщина, не потерявшая в свои сорок с лишним лет ни грана красоты и изящества.

– Мам, ты совсем оземлилась, – улыбнулся он.

– Что? – не поняла она. – Оземлилась?

– Стала совсем земной. А ведь родилась на Полюсе Недоступности. Ангел, практически.

– Издеваешься? – свела она брови.

– Ни в коем случае! – вытянул он руки вперед. – Просто пока не найду такую, как ты, не женюсь. Папа сказал, что ты готовишь новую коллекцию?

– Пригласили на весеннее прет-а-порте в Брюссель, – сморщила носик бывшая полюсидка. – Приходится напрягаться.

– Европа, однако, – сказал Игнат значительно, хотя в душе относился к европейским «стандартам» с пренебрежением. – Может, пообедаем вместе?

– У меня встреча назначена на два часа, – огорчилась Зари-ма. – Ты не работаешь сегодня?

– В отпуск отправили, на три дня, за непричинение большого ущерба делу и государству.

Зари-ма засмеялась.

– У тебя хорошее настроение, это радует. Отец ничего мне не передавал?

– Нет, ничего, а должен был?

– Обещал показать какой-то старинный русский костюм.

– Обещал – покажет. Ну, я побежал? Переоденусь и махну в Никола-Ленивец, к теткам, подышу природой. Да и Сашка звонил, звал на очередное «архстояние». Там у них готовится фестиваль ландшафтной архитектуры, интересно посмотреть.

– Хорошая идея, я бы и сама посмотрела.

– Так полетим вместе.

– Сегодня я занята, не люблю отменять назначенные приемы, а завтра могу прилететь.

– Созвонимся.

Игнат поцеловал мать в щеку, получил ответный поцелуй и вышел из мастерской. А уже садясь в такси на площади Большого Сердца, почувствовал странную неловкость, будто забыл какую-то важную вещь. Прислушался к себе. Ощущение забытой вещи было связано с мастерской мамы, а возможно, и с ней самой. Но интуиция, подсказав некое нарушениеполевой обстановки, замолчала, и он успокоился, не чувствуя нарастания потенциалов, связанных с опасностью.

Семья Ромашиных: отец Артем, мать и сын – уже лет пятнадцать жила в Рязанской губернии, в новом районе Славенский, на реке Оке. В нынешние времена расстояния между городами, поселками и странами вообще не имели значения, человечество повсюду перешло на воздушный и мгновенный транспорт, сокращенно – метро, и достичь любой точки земной поверхности можно было за считаные минуты. Однако Артем, проживший много лет с Зари-мой в Харькове, долгое время обивал пороги соответствующих инстанций и в конце концов получил вид на жительство на родине дедов и прадедов. Некомфортно ему стало жить в Харькове, особенно после смерти деда Игната, а также бывшего главы ОВР Володи Калаева, который жил в Днепропетровске.

Игнат жилище свое не выбирал, для него дом в Рязани, недалеко от громадного здания УАСС, был родным гнездом, и жилось в нем хорошо. Хотя, конечно, он мечтал со временем получить свой личный жилой уголок, который принадлежал бы только ему. Но об этом пока можно было только мечтать и ждать, пока кто-нибудь из родственников не умрет, после чего получить квартиру в наследство. А думать о таком способе получения жилплощади Игнат не хотел. Да и надеялся в конце концов заработать на приличное жилище собственным трудом.

Дома он искупался в акваблоке, посмотрел новости по видео, собрал сумку: пара летних костюмов, спортивный тренч, кроссеры, деловой уник на всякий случай, рубашки – и, облачившись в белый, с черными и серыми вставками, повседневник, закрыл за собой дверь квартиры.

До первой рязанской станции метро было около четырех километров, и такси доставило его туда всего за две минуты. Еще через несколько минут он вышел из метро Медыни, сел в такси местных воздушных линий и назвал киб-пилоту адрес: дерлок Никола-Ленивец, вторые Завесы, частное владение Бычковых.

Крохотный флайт-такси взлетел над Медынью с ее шестью жилыми комплексами, взял курс на реку Угру.

Игнат с интересом и удовольствием принялся разглядывать проплывающие под аппаратом пейзажи.

К теткам по отцовской линии, Вере и Людмиле Ильиничне, испокон века проживающим в дерлоке (еще сто лет назад такие поселения назывались деревнями), он летал часто, так как любил этот уголок русской природы. За лесами здесь ухаживали, и, несмотря на то что многие лесные угодья были отданы в аренду частным лицам, в окрестностях малых дерлоков всегда можно было найти место для отдыха и размышлений.

Мимо со свистом прошмыгнул мощный неф с лейблом фирмы «Порше» на носу и на бортах. Киб-пилоту такси даже пришлось сманеврировать, чтобы пропустить просвистевший в опасной близости аппарат.