Лев Куклин - Год лошади

- А почему бы нам не изъять... этого... одного разрешенного... в доме? Тихо, спокойно, без лишних хлопот, как бывало?

- Да ты что, не читал газет? Там здорово высказывался наш сенатор! Нам строго определен квадрат. В данном случае это должен быть водитель легковой машины на этом вот шоссе. Знаешь, Джек, мы с тобой вроде как бы придаток компьютера. Он предсказал, что сегодня, именно на этой дороге между семью и семью тридцатью вечера все равно кто-нибудь скапутится... Вероятностная статистика, Джек, - великая вещь!

- Боб, ну почему ты не выстрелил? Этот самодовольный толстый боров за рулем "Кадиллака" так и напрашивался на пулю!

- Зачем торопиться? Надо выждать... более подходящий момент. Ну, ты сам рассуди, Джек: у нас есть разрешение только на одно вероятностное убийство. Нам и заплатят только за одно. Неважно, что от тела возьмут: сердце, печень, почки или иную требуху, нам плевать, плата одинаковая. А вот если в машине будут другие пассажиры, а водитель перед этим обрывом... из-за нас... выпустит руль? Соображаешь? Остальных мы прихватим... свеженьких... как бы случайно!

- Ну, Боб, и башка же у тебя! Да твой мозг стоит государственного компьютера! Не голова, а целый Капитолий! Любой сенатор позавидует!

- Тише, Джек, что ты, тише... Еще услышит кто-нибудь...

- Боб, внимание! В машине - четверо, и по-моему, здорово навеселе: песни орут во всю глотку. Целься верней, Боб, не промахнись!

- Эй, "Скорая"! Вы что там, заснули? Подгоняйте машину ближе, включайте холодильные установки! У нас четыре туши!

В ОКРУЖНОМ СУДЕ

- Слушается дело: народ против Роберта Дилона и Джека Уиллфорда... ...В ответ на предъявленное обвинение вышеназванными лицами представлена лицензия на вероятностное убийство за номером... выданная федеральными властями. Вследствие чего суд постановляет: действия означенных лиц в целях... гм... планового изъятия для медицинских надобностей одной человекоособи согласно существующего законоположения являются праводопустимыми. Смерть же прочих пассажиров автомашины марки "Лендровер", государственный регистрационный номер... наступила в результате несчастного случая. Тела тяжело раненых с множественными увечьями, несовместимыми с жизнью, использованы согласно существующих заявок на запасные органы госпиталем святого Сальвадора и клиникой профессора Харроу.

СНОВА В КЛИНИКЕ

- Ну и работенка! - буркнул хирург, стягивая окровавленные перчатки и бросая их в стерилизатор... - Не знаю, сколько дней прибавит это свеженькое сердце нашему уважаемому пациенту...

НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ

Здесь все было тихо и спокойно.

Шелестя данлоповскими шинами по идеальному покрытию шоссе, гарантирующему комфорт и безопасность, бесшумно пролетали устремленные к горизонту автомашины. На фоне темнофиолетового неба, слабо освещенного равнодушными звездами, вспыхивали в тревожном рваном ритме кроваво-красные буквы придорожного плаката: "Водитель, будь осторожен! Помни: новый Бернард ждет!"

ВЕЧНОЕ ПЕРО

Уолтер сорвал с головы шлем-мыслесъемник и мрачно чертыхнулся. Электричество вырубилось. Экран его персонального рабочего дисплея был слеп, как крот в своей подземной дыре, да еще густой кентуккийской ночью...

Видимо, вчерашняя гроза сделала-таки свое черное дело. Механики из Управления погодой пропустили ее в малонаселенные предгорья Аппалачей, где жил и работал летом Уолтер, ища самой недоступной роскоши ХХII века - уединения. Это стоило дорого, очень дорого, но Уолтер мог позволить себе дом из двух комнат с автоматизированным погребом и кухней, и дом этот отстоял на целых сто ярдов от ближайшего соседа! Конечно, он платил и за звуковую защиту... А то ведь сдохнуть можно от реактивного рева всякой летающей прямо над головой нечисти! Дело в том, что Джеймс Уолтер принадлежал к тем разрядам высокооплачиваемых технарей, которых налоговые контролеры на своем лихом жаргоне втайне именовали: "творюги"... Среди них выделялись, в первую голову, конечно, "кормачи" или гастроаранжировщики сочинители пищевых сочетаний из хлореллы и других белковых заменителей; специалисты - исполнители запаховых и вкусовых гамм; "лечилы" - настройщики и эксплуатационники диагностических и врачевательных установок; "играчи" - программисты шахматных матчей в трехмерном пространстве, визорохоккейных встреч и иных электронных игр; "одевалы" - изобретатели модных покроев и цветокомбинаторы, диктующие окраску флаеров, домов и одеяний... Короче - все те, чьи тела и души словно бы срослись с электронно-вычислительными машинами восемнадцатого поколения.

В своей налоговой декларации Дж. Уолтер против графы "специальность" привычно писал: литермен. Приблизительно, для широкой публики это можно было истолковать как "буквоед", но чаще его называли короче и выразительнее: "буквач"... А по сути, по глубинному смыслу своего рода занятий Джеймс Уолтер был словесным композитором.

Но не думайте, что если у вас есть мыслительный шлем, доступ к энциклопедическим знаниям и персональный редакционный дисплей, - то это совсем простое дело! Далеко не каждому удается вырваться из безвестности. И из нескольких сотен буквачей очень немногие умеют создавать оригинальные и приятные для глаза узоры из замысловато расположенных слов на экранах домашних визоров. Но чтобы, вдобавок, - у некоторых слов и на вид и на слух изящно совпадали окончания - для этого требовалось подлинное искусство! Талант, если хотите...

Джеймс Уолтер не раз добивался настоящих творческих удач. Известность пришла к нему после создания словесной композиции, которая получила единодушное одобрение зрителей и - соответственно - интернациональную премию по УП каналу связи. Она была семицветной, не премия, конечно, а композиция - по числу языков, использованных в ней. А по очертаниям она напоминала... морские волны! Но кто в наше время представляет себе морские волны?! Пожалуй, ближе всего этот рисунок подходил к синусоиде. Да... Два лиловых максимума и один оранжевый минимум! Видимо, за сходство с древним вымершим сухопутным животным визионщики метко окрестили его творение: "горбуша"... Они вообще были занозистые и остроумные ребята. Но самым знаменитым его сочинением была и оставалась "Улыбка". Время от времени - по многочисленным заявкам зрителей визионов - ее повторяли. Она подкупала не только неповторимым рисунком и расположением цветных слов в пространстве, но и весьма оригинальным смыслом:

Улыбайтесь, улыбайтесь, И ни в чем не сомневайтесь!

Что ни говорите, а это нравилось. И это можно было повторять еще и еще - несчетное число раз!

...Многоцветные глаголы выплывали из глубины экрана, приближались, укрупнялись, вспыхивали радужным сиянием, сплетались друг с другом... "Улыбка" была не окостеневшей неподвижной конструкцией, не застывшим набором фраз, но сильным динамическим сочинением, переливающейся, ускользающей и возвращающейся композицией, одновременно меняющейся и манящей... Да, это было величайшей победой! Высшим достижением, но Джеймс Уолтер стойко переносил бремя своей заслуженной славы...