Сергей Казменко - Китеж. Сборник фантастики

Во время противостояния, в 1894 году, на освещенной части планеты был виден сильный свет, замеченный многими наблюдателями. Я склонен думать, что это явление означало отливку в глубокой шахте гигантского орудия, из которого марсиане будут обстреливать Землю…

…В эту ночь снова наблюдался взрыв на Марсе. Я сам видел его. Появился красноватый блеск и чуть заметный выступ на краю в то самое мгновение, когда хронометр показывал полночь… В эту ночь новый невидимый снаряд был выпущен с Марса на Землю…

…Сотни наблюдателей видели пламя в полночь и в эту и последующие десять ночей — по одной вспышке в ночь. Потом взрывы прекратились и… этого никто не пытался объяснить…

…А между тем незримые снаряды с Марса летели к Земле через бездну пустого пространства со скоростью нескольких миль в секунду, приближаясь с каждым часом, с каждым днем…”

Это отрывки из “Войны миров” Г.Уэллса. Оставляя в стороне сюжетную канву романа (тяжелые испытания, выпавшие на долю землян в связи с вторжением жестокой чужой цивилизации), несколько наивное, в духе времени, представление о пришельцах — жуткого вида спрутообразных существах, абсолютно неспособных к контакту и не желающих его, их целях и возможностях, а также о способе перемещения в космическом пространстве (с помощью “пушечного выстрела”), вспомним, что произведение увидело свет в 1898 году. Попробуем лишь проследить за истоками фантазии автора “Войны миров”.

Считается, что одно из первых наблюдений марсианских огней принадлежит известному астроному прошлого века В.Гершелю, в архивах которого нашли рисунки с изображением белой точки, выступающей на фоне полярной шапки Марса.

Информация о подобных пятнах, вспышках, огнях на поверхности Марса продолжала поступать в научные журналы конца XIX — начала XX века. Популярные же издания того времени давали волю фантазии.

Лесной пожар на большом участке территории Марса (журнал “Природа и люди”, 1894 г.). Теперь мы знаем, что это невозможно не только потому, что на Марсе нет лесов и вообще растительности, но и потому, что в его атмосфере почти отсутствует кислород.

Мощные вулканические извержения. Эта идея часто обсуждалась учеными. Однако сделанные уже в пятидесятые годы XX века расчеты показали, что наблюдать вспышки раскаленной лавы, выброшенной из марсианских недр, возможно только в том случае, если сами вулканы в десятки тысяч раз мощнее земных.

Вспышки на Марсе — это отражение солнечных лучей от покрытых снегом горных склонов. Тоже несостоятельное объяснение — подобная гипотеза требовала очень большой (выше ста километров над поверхностью) высоты марсианских гор.

Справедливости ради нужно отметить, что самый активный сторонник жизни на Марсе П.Ловелл не связывал объяснение огней с деятельностью разумных существ. Он склонен был считать их своеобразными гигантскими “солнечными зайчиками”, отражающимися от ледяных горных склонов. Однако, чтобы эти “солнечные зайчики” наблюдались на Земле, необходимо было предположить существование на Марсе огромных природных зеркал — идеальных плоских ледяных поверхностей размером не менее квадратного километра. Едва ли подобные образования можно встретить на Марсе. На Земле, во всяком случае, такие идеальные ледяные плато не известны. Самые большие катки имеют площадь примерно в двести с лишним раз меньше.

Между тем, приняв версию искусственного происхождения сигналов с Марса, земляне активно обсуждали проекты ответной связи. Самой простой представлялась световая сигнализация. Радио в ту пору еще не было известно. А если послать на Марс солнечный свет, отраженный мощными рефлекторами, чтобы привлечь внимание марсиан к появлению на Земле светящихся точек? Такой проект обсуждался.

Предлагался и другой план — установить на Земле гигантские прожекторы и сигнализировать марсианам по ночам. А чтобы жители Марса догадались об искусственном происхождении вспышек, свет предполагалось зажигать и гасить через определенные промежутки времени.

Один из астрономов считал, что нужно установить прожекторы в форме, повторяющей очертания какого-нибудь хорошо знакомого созвездия. Остановились на Большой Медведице. Автор проекта указал и географические координаты мест, где должны быть установлены мощные источники света: Бордо, Марсель, Страсбург, Париж, Амстердам, Копенгаген, Стокгольм. Сохранились свидетельства и того, что К.Фламмарион назвал эти проекты несбыточными.

Позднее, после изобретения радио, обсуждалась идея радиосвязи с Марсом. Однако подобные проекты считались неосуществимыми: передатчики того времени были слишком слабы. Зато идея радиосвязи с Марсом была подхвачена фантастами. Но об этом немного позднее.

Возможность непосредственных космических перелетов в начале века представлялась мало реальной — единственный приемлемый способ преодоления космического пространства мыслился в виде выстрела гигантским пушечным ядром (как это делали герои Ж.Верна и других авторов), либо за счет, как мы теперь сказали бы, антигравитации. И здесь пальма первенства принадлежит, очевидно, Г.Уэллсу. Мистер Кейвор (герой романа “Первые люди на Луне”) предполагал экранироваться от тяготения с помощью “вещества, непроницаемого для притяжения, из сложного сплава металлов и какого-то нового элемента, кажется, гелия, присланного ему из Лондона в запечатанных глиняных сосудах, без сомнения, газообразного и разреженного”.

Химический элемент гелий, недавно по тем временам открытый и потому редкий, действительно обладает рядом необычных свойств (легкость, повышенная летучесть, химическая инертность и сверхтекучесть), но к антигравитации это не имеет никакого отношения.

Марсианские сигналы не оставили равнодушными и русских фантастов. В 1901 году появилась повесть П.Инфантьева “На другой планете”, повесть из жизни обитателей Марса, как назвал это произведение автор. П.Инфантьев, как и Г.Уэллс в “Войне миров”, в преамбуле отдает дань официальным источникам информации, ссылаясь на сообщения газет.

Герой повести швейцарский ученый профессор Роша добился успеха в расшифровке “сообщений с Марса”. Другому герою П.Инфантьева, молодому человеку из России, удалось совершить “гипнотическое” путешествие на Марс путем, как сказали бы теперь, “культурного обмена”: сознание героя временно обосновалось в телесной оболочке марсианина, а житель Марса в свою очередь в то же самое время поселился в теле землянина.

Интересовался проблемой межпланетных путешествий и известный русский поэт В.Брюсов. В начале двадцатых годов он работал над повестью “Первая междупланетная экспедиция”, к сожалению, оставшейся незавершенной. В этом произведении речь шла о первом полете на Марс советско-американского экипажа. Действие повести происходит после победы мировой революции. По словам литературоведа Вл. Муравьева, “эта повесть более научна, чем фантастична; главной ее темой является научное познание, …ее занимательность в занимательности научного материала”.