Алексей Ерошин - Либеральный Апокалипсис (сборник)

– Так ведь наша работа в том и состоит, чтобы плохих новостей было как можно меньше. Верно, Иван Сергеевич?

– Верно, – согласился капитан. – Так вы мне привезли только хорошие?

– Исключительно, – улыбнулся гость. – С какой начать? С хорошей или замечательной?

Капитан поправил перевязь, на которой висела правая рука, и пожал плечами.

– Даже и не знаю. На ваш выбор.

– Ну, тогда я начну с главного. Отныне вы больше не капитан, а подполковник.

– Это и вправду замечательная новость, – улыбнулся Иван Сергеевич. – За нее можно выпить и что-нибудь покрепче чая.

– Это еще успеется, – кивнул гость. – А теперь вторая новость. Нашу миссию сочли выполненной, комиссия Комитета закрыла дело.

– Как это – «закрыла»? – переспросил Иван Сергеевич. – Значит, Стрельченко все-таки нашелся?

Гость покрутил в руках форменную фуражку, сбивая с нее щелчками несуществующие пылинки.

– И да, и нет. Комиссия отклонила запрос о задержании. В связи со смертью обвиняемого. Лейтенант Стрельченко, если вы помните, умер от туберкулеза в лагере для военнопленных «Цайтхайн», близ Якобсталя. По последним данным архивного отдела, он и наш нарушитель – одно и то же физическое лицо. Это значит, что служба охраны ПВК так и не смогла на него выйти до попадания в плен. План о проникновении в концлагерь для возвращения нарушителя отклонен, как сопряженный с чрезмерным риском. Обвиняемый умер. Дело закрыто. Кстати, Александр Поповцев, задержанный нами как рядовой Кирюхин, скрылся от надзора после курса психокоррекции.

– Думаете, рецидив? – спросил Иван Сергеевич.

– По неподтвержденным данным – да, – кивнул гость. – У нас только на этой неделе восемнадцать пробоев ПВК. Бегут, словно крысы с корабля.

– С тонущего корабля, – поправил подполковник.

– Полагаете, республика где-то дала течь? – холодно спросил гость.

– Неважно, что полагаю я, – ответил Иван Сергеевич. – Так полагают они.

Подполковник поднялся, придерживая перевязь, и подошел к окну. В саду моросил мелкий и нудный осенний дождь. Водяная пыль на стекле собиралась в мелкие капли. Мелкие капли сливались в крупные, начиная сползать вниз под собственной тяжестью, поглощая по пути другие, пока не сливались в неудержимо бегущие струи.

– Где-то мы ошиблись, – тихо сказал подполковник.

– Что? – не расслышал гость.

– Я быстро иду на поправку, – ответил Иван Сергеевич. – Надеюсь, через неделю-другую смогу вернуться в отдел и вам помочь.

– Нет-нет, – сказал гость, – в этом нет необходимости. Лечитесь как следует. У вас теперь полно времени.

– В каком смысле? – не понял подполковник.

– Приказом Министерства Внутренних Дел, учитывая прежние заслуги перед Новой республикой, вы уволены в запас, на почетный отдых. Поэтому я, собственно, и приехал – привез приказ и ценный подарок. Президент собственной персоной распорядился о награждении вас именным оружием.

Гость поднялся, вынул из портфеля и протянул хозяину тяжелую лаковую шкатулку. Но подполковник стоял, не оборачиваясь, и гостю пришлось после некоторой заминки положить подарок на подоконник.

– Поздравляю, Иван Сергеевич.

– С чем поздравляете? – не понял подполковник. – С отставкой?

На улице призывно засигналила служебная машина.

– Вы достаточно сделали для республики, – ответил гость, – и можете теперь достойно отдохнуть. Для меня было большой честью работать с вами. За этим разрешите откланяться – служба.

Гость с достоинством надел фуражку, оправил китель и козырнул. Подполковник не обернулся, продолжая так же отрешенно смотреть в окно. Когда шум отъехавшей машины окончательно стих, Иван Сергеевич открыл подарок. Новенький блестящий пистолет, инкрустированный серебром, с гербом Новой республики на перламутровых накладках рукояти, приятной тяжестью лег в ладонь. Подполковник, с трудом помогая себе второй рукой, достал обойму и зарядил оружие. Дождевые капли продолжали бежать по стеклу непрерывным потоком.

– Где-то мы ошиблись, – повторил подполковник и закрыл глаза.

Здесь и далее: Джордж Байрон «Шильонский узник».