Назад в СССР: 1985 - Максим Гаусс

— А ты уверен? — второй голос принадлежал рядовому Трусову.

— А куда он денется! — нагло усмехнулся второй. — Тем более, он теперь один.

Я сглотнул — кажется, этой ночью против меня что-то готовилось...

Вместо тревоги и страха, я почувствовал только живое любопытно.

Недолго думая, вышел из-за стеллажа и увидел перед собой своих сослуживцев, из числа тех, с кем удалось «подружиться». Как я и ожидал, один из них оказался Трусовым — был в составе тех, что уже пытались сделать мне «темную». Помниться, тогда мы с Генкой всыпали им так, что мало не показалось. А перепугавшийся Трусов, истошно заорал на всю «располагу», будто его убивают. Мышь позорная.

Но оказалось, что либо старое забывается, либо у некоторых просто память короткая. Они снова начали что-то мутить.

Вторым был рядовой Зайцев, тоже из числа «уральцев». Довольно крупный юноша, откуда-то с центральной части Союза. Негласно был у них заводилой, по крайней мере, так мне казалось.

— Савельев?! — изумленно произнес он, заметив мое появление. Оба потеряли дар речи.

— Что? Не ожидали меня здесь увидеть? — усмехнулся я, подходя ближе. — Ну, рассказывайте, что будете сегодня ночью делать? Вы бы хоть убедились, что здесь никого нет.

— А? — протянул Трусов, хотя глаза предательски бегали.

— Ты слышал, — улыбка пропала с моего лица.

Оба растерянно переглянулись.

— Савельев, что, смелый, да? — лицо Зайцева исказила гримаса. Он уже понял, что закосить под дурачка в сложившейся ситуации не получится. Шагнул ко мне, рука его дернулась, словно хотел что-то сделать, но в последний момент резко передумал. — Похвально, но зря. Ведь ты сейчас один, а Иванец в госпитале. Некому тебя защищать.

— Защищать? Меня? Да я и сам справлюсь, — злорадно улыбнулся я, затем быстрым ударом зарядил ему в солнечное сплетение. Бил не сильно, но так, чтобы тот прочувствовал весь букет ощущений.

От неожиданности, Зайцев охнул, схватился за грудь и качнувшись, рухнул передо мной на колени. Я намеренно отошел назад и обратился к Трусову.

— Ну, ты тоже хочешь? — поинтересовался я, глядя на него как на противное насекомое, кем он, по сути, и являлся. Тот смотрел на меня со смесью страха и ненависти.

— Зря ты это сделал... — прошипел тот, явно опасаясь связываться со мной в одиночку. — Ты не понимаешь.

— Конечно, не понимаю, — продолжил я, шагнув к нему. — Вы жалкая горстка придурков, отчего-то решивших, что можете диктовать тут свои правила!? Да ни черта подобного. Воинский коллектив вещь сложная, в нем нужно адаптироваться, пропустить через себя. Стать одним целым. Если сложится обстановка, при которой придется всем вместе принимать бой, такие как вы сдохнут первыми! И все потому, что сами не разобрались и других в дерьмо втянули. Вы, черти, собрали тут группку «земляков» и считаете, что таким образом обойдете за века сложившиеся правила? Что, в наряды ходить не хочется? А придется! Все ходят, даже сержанты. Самые умные, что ли?

Трусов молчал. Я буквально чувствовал исходящий от него страх, круто перемешанный с ненавистью. Но тявкать он не рискнул бы.

— Слушай сюда, потом Зайцу передашь! Либо вы перестанете валять дурака, либо кому-то будет очень больно, — я протянул руку и поправил на груди оппонента смятый китель, улыбнулся ему. — А знаешь, вот сейчас моя чуйка подсказывает другое. Полагаю, что мои слова вы не воспримите всерьез, поэтому выберите второй вариант. Дело ваше. Я предупредил.

Я повернулся, посмотрел на сидящего на коленях рядового Зайцева, хмыкнул.

— Ладно, пойду я. Друга забери, а то, кажется ему нехорошо, — рассмеялся я, и плечом отодвинув Трусова, вышел из кандейки.

До самого вечера все было тихо. «Земляки» ходили мимо и делали вид, что ничего не произошло. Лишь сам Зайцев кидал на меня ненавистные взгляды, но этим все и ограничивалось. Я не сомневался, они устроят мне какую-нибудь подлянку. Скорее всего, ночью.

Прошел ужин. Тушеная рыба с отварным картофелем и хлеб. Ну еще чай.

Вообще, кормили нас неплохо. А по советским меркам и вовсе — хорошо. К счастью, из-за того, что личного состава было относительно немного, наряд по столовой справлялся хорошо. Известно, что чем на большее количество людей готовится еда, тем хуже готовое блюдо. Из-за экономии и не соблюдения пропорций. Если собрать всех, кто питался в столовой, то можно смело заявить, что число ртов не превышало отметку в семьдесят человек.

С моим возвращением из госпиталя, произошли и некоторые перемены. С подавляющим большинством сослуживцев, отношения у меня были хорошие, уверенные. Лишь шестерка «уральцев», из которых один вечно лежал в лазарете, точила на меня зуб. Хотя изначально, я им вообще ничего плохого не сделал. Сержантский состав больше не гонял — тот случай на стрельбище они оценили, хотя и не показывали это.

Прошла вечерняя прогулка, затем поверхностный медицинский осмотр. Делалось это для того, чтобы убедится, что в строю нет тех, кто у кого проблемы со здоровьем.

Наряды теперь распределял не я, и слава богу. Муторное это неблагодарное занятие — считать, кто и сколько уже отходил, кому нужно накинуть дополнительно. Умывшись и почистив зубы, я отправился к своему спальному месту. Мне сразу показалось, что синее одеяло, которым была застелена кровать, лежит как-то неестественно, даже примято. Откинув край, я стал свидетелем того, что весь пододеяльник был перемазан гуталином.

— Ну что за детский сад? — пробормотал я, оглядевшись по сторонам. Почти сразу столкнулся взглядом с Зайцевым.

Тот выдавил кривую усмешку, отправился в умывалку.

Ладно, мы не гордые. Сорвал пододеяльник, смял его. Отправился за придурком, уже понимая, что гуталин был использован ими как предлог, чтобы взбесить меня. Взбесить не удалось, но внимание к себе они привлекли безусловно. Неожиданно, на моем пути возникло препятствие. Дверь каптерки распахнулась и оттуда выбрался Васильев — вид у него был странный, как будто что-то задумал.

— Оп, Савельев! — он ткнул в меня пальцем. — Так! Рыльно-мыльные процедуры закончил?

— Так точно, — вздохнул я, понимая, что стороннее обстоятельство обойти не получится.

— Вот и хорошо. Заходи, — он кивнул на дверь в каптерку.

— Зачем?

— Не понял. Савельев?! Это приказ! — возмутился сержант, тут же нахмурившись. — Сейчас наряд выхватишь. Ну?

Я кивнул, вошел внутрь, Васильев прикрыл за мной дверь.

Внутри каптерки уже сидели Петров и Бойко, оба