RealRPG: Я убью Систему 1. Сдохни или умри - Алексей Пислегин

Система – сука.

Часом ранее

Уровень: нет

Статус: Внесистемный разумный

До штурма сорок дней

Когда стена кухни вспыхнула ярким синим светом, я глазам не поверил. Даже не так: я решил, что поехал кукухой. Ну бред же! Так не бывает!

Рядом вскрикнула Лена, и стало чуть легче. Если сестра видит то же, что и я, значит, в психушку мне ещё рано.

– Опоздали! – прорычал отец сквозь зубы. – На улицу, бегом! Валите!

– Что это? – отозвался я, отступив на шаг и подняв карабин – охотничью “Сайгу”. Оставлять отца наедине со светящейся дрянью я не собирался, что бы он сейчас не орал. Подчиниться, потянуть за собой сестру и свалить, бросив его разбираться со всем в одиночку – это охренительно просто, но…

Но – пофиг. Я лёгких путей не ищу.

– Пап, что происходит? – выпалила Лена почти одновременно со мной. Она тоже не спешила выполнять приказ.

– Оглохли? Бегите отсюда, я сказал! Без разговоров! – рявкнул отец. Мы с сестрёнкой молча переглянулись, но с места не сдвинулись. – Бегом! Вы тут не поможете.

Когда двадцать минут назад отец ворвался в мою комнату с помповым дробовиком в руках и заорал про боевую тревогу – я до конца ему не поверил. Правда, тело начало действовать само, по отработанной схеме: переодеться, снарядиться, доукомплектовать тревожный рюкзак. В это время Лена только выскочила из ванной и побежала к себе – собираться.

Мы много репетировали, да. И всю жизнь жили в ожидании… чего? Это долгая история, да и отец, по правде сказать, нам толком ничего не рассказывал.

Зато – учил и тренировал. Очень разному, от бега и гимнастики до охоты и исторического фехтования. Мы с Леной знали и умели очень многое – правда, в основном поверхностно. И я не думал, что реально наступит день, когда всё это пригодится. Тем более – что будет это… ТАК.

Отец, видя нашу реакцию, буркнул недовольно:

– Воспитал же на свою голову таких твердолобых…

– Это всё гены, – невинно заметил я.

– Дурная наследственность, – поддержала Лена.

Отец усмехнулся. А после – сделал странный пас рукой, будто распальцовку бросил. Ну, или – ведьмачий знак. Его ладонь покрылась блестящей маслянистой дрянью, похожей на нефть, и в стороны выстрелили чёрные нити, паутиной залепив стену поверх сияния.

Это что нахрен за Веном?!

– Да что вообще происходит?! – не выдержал я. Ощущение нереальности происходящего только усилилось. – Какого… Какого?!

Лена только открывала и закрывала рот, как рыба. Слов у неё не нашлось, но она просто указала дулом карабина на чёрную паутину.

В этот миг разом поменялось освещёние, словно кто то выключателем щёлкнул. Или – применил фильтр в фоторедакторе. Мир вокруг выцвел, ушёл в серо-красные тона. Будто этого мало, в нос ударила вонь жжёной пластмассы

– Макс! – воскликнула Лена в панике, и шагнула ко мне. Тут же беспомощно добавила, – па-а-ап!

Её чёрные, влажные после душа волосы завились крупными кудряшками, в зелёных глазах – таких же, как у меня – плескался то ли ужас, то ли просто офигевание крайней степени. Сестры “обесцвечивание” не коснулось. Меня и отца тоже, кстати.

Я молча снял карабин с предохранителя, требовательно посмотрел на отца. Лена, после секундного промедления, повторила за мной.

Отец поморщился, швырнул дробовик на пол – будто бесполезный мусор. И… у него в руке с белой вспышкой появилось копьё. Прямо из воздуха – здоровенное цельнометаллическое копьё, блин! Точнее, что-то типа глефы или гизармы – только кого это будет беспокоить на фоне всего остального?

Лена выматерилась. Впервые за четыре года. Прошлый раз был, когда она в тайге со скалы навернулась и сломала ногу. Зато, теперь уже у меня слов просто не нашлось.

– Там то, к чему я вас всю жизнь готовил, – вздохнул отец, ткнув пальцем в свечение. На слова сестры он не обратил внимания, а ведь в нашей семье с матом строго. Про чёрную дрянь, блин, тоже ни слова не сказал. – Но я и надеялся, что нас не найдут в другой реальности, и это не пригодится.

Так… Что он сейчас сказал? В другой реальности?

Свечение вдруг стало ярче.

– Икар! – рявкнул отец.

– Да! – я аж на месте подпрыгнул. На тренировках мы всегда пользовались позывными, и сразу отзываться на них нам с сестрой въелось в подкорку.

– Когда получишь крылья, не спускайся к солёным брызгам и не поднимайся к солнцу.

Я даже не сразу осознал, что он сейчас сказал. Крылья? Брызги и солнце? Он мне про греческие мифы затирает? Сейчас!?

– Пандора!

– Да! – Лену колотило. На отца она уставилась с надеждой, будто ждала, что хотя бы ей он скажет что-то осмысленное.

– Открой этот долбаный ящик, Панди, – сказал отец. – И пусть они все обосрутся.

Он улыбнулся, но вышло похоже скорее на оскал. А в глазах смешалось столько всего: тоска, злость, вина, любовь…

Какого?..

– Прорывайтесь в людное место – может, пронесёт, – продолжил отец. – На месте не стойте, защищайте друг друга. Если поймают… Постарайтесь найтись как можно скорее. Вместе – вы сила. Может, и с мамой свидитесь.

Меня будто ударило с размаху, а внутри что-то дрогнуло. “С мамой”.

Мама умерла.

– Стой! – заорал я. – Это же…

Я не договорил. Всё… Всё случилось одновременно.

Отец вдруг зарычал и согнулся, на спине под футболкой у него вспух огромный горб. Удар сердца – и ткань разорвали, расправившись на половину кухни, крылья. Пернатые, как у ангела, только не белые, а чёрные.

Из сияния вывалился здоровенный клубок глянцевых телесно-серых червей, волной рванул по полу. Вонь палёного пластика стала невыносимой.

– Бегите,