Жребий некроманта. Надежда рода (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Внезапно позади меня раздался вкрадчивый обволакивающий голос:

— Я в восхищении, молодой человек. Вы не пожалели ради нашего князя толику своих жизненных сил. Мне мало доводилось встречать в своей жизни некромантов, которые были способны на такие поступки. Позвольте узнать ваше имя?

— Пётр, — хмуро ответил я, повернувшись к невысокому мужчине лет тридцати. Его хитрая лисья физиономия мне сразу не понравилась.

Я скосил взгляд и заметил на поясе незнакомца сумку для пергаментов с заклятиями. Видимо, это и есть маг огня. Вот от кого мне надо держаться подальше, чтобы он меня не запомнил. Ведь с ним, в теории, у меня наивысшие шансы пересечься в столице.

— Миролюб Гауф, — представился тот, мягко пожал мою руку и с любопытством спросил: — А что же вы, любезный Пётр, не исцелили сами себя? Ходите, небось, мучаетесь глазом.

— Я предпочитаю не тратить часы своей жизни на такую ерунду, — мужественно отмахнулся я, поправив повязку на лице.

— Ясно, ясно, — покивал тот, окинул меня внимательным взглядом и, понизив голос, доверчиво сообщил: — Вы юны, Пётр. И у вас вряд ли есть грамота, разрешающая пользоваться магией. Но вам не стоит беспокоиться по этому поводу. На такие случае есть императорский указ за номером триста двенадцать. Возможно, вам приходилось о нём слышать?

— Нет, — честно ответил я, покосившись на князя. Тот уже принял вертикальное положение.

— Печально. Но я вам коротко поведаю его содержание. Сей указ снимает с мага, не обладающего разрешением на применение магии, всякую вину, ежели тот использовал заклятие, защищая свою родину, граждан и что-то там ещё… Я уже точно не помню. И как вы сами теперь понимаете, никто не вправе наказать вас за магию. Ваши действия подпадают под этот указ, — с мягкой улыбкой закончил Миролюб и ободряюще мне кивнул.

Хм… а он, оказывается, вполне нормальный мужик. Про указ мне рассказал. А то я всё трясся. Но своё инкогнито я, конечно, раскрывать не буду.

Тем временем князь стал командовать наливающимся силой голосом. И бойцы воспрянули духом, увидев своего командира на ногах, да ещё раздающего приказы. Он явно вселил в их сердца надежду.

К тому же Фёдор Николаевич закончил свою речь весьма пламенными словами:

— …Впереди нас ждёт битва не на жизнь, а на смерть! Но мы не должны бояться! Мы должны быть храбрыми! Ведь, что такое храбрость? Это не отсутствие страха, а его преодоление! Так давайте же, сынки, прогоним страх и дадим бой нежити! Покажем ей силу русского оружия!

Люди поддержали его воодушевлёнными воплями, сотрясшими церковь до основания.

А я привстал на цыпочки возле Фёдора Николаевича, воздевшего над головой саблю, и проговорил:

— Ваша светлость у меня есть идея. Я могу задействовать свои силы некроманта…

— Слушаю вас, юноша, — милостиво кивнул князь и опёрся на плечо Ильи.

Я торопливо обрисовал ему свою затею. И тот согласился, искренне похвалив меня:

— Вы исключительно одарённый молодой человек. Ежели у вас когда-нибудь появится желание, то вы всегда найдёте место в моей дружине.

Я кивнул, подумав, что его светлость и сам приободрился. Ишь чего… уже о будущем думает, некроманта себе в подчинённые хочет. Тут бы настоящее пережить.

А нежить между тем уже забарабанила в двери и стала бить окна. По всей церкви разнёсся звон стекла, грохот винтовок и крики людей, подбадривающих друг друга.

Я метнулся в закуток к входной двери и обнаружил там пятерых бойцов, мага огня и мертвецов, пытающихся залезть в разбитое окно. Люди не пускали их внутрь, стреляя практически в упор и разнося головы противников. Во все стороны летели ошмётки плоти, комочки мозгов и осколки костей. Но упырей было до хрена. Они сменялись, как на конвейере. Стоило грохнуть одного, как на его месте появлялся другой.

Да ещё нежить не забывала о двери. Её створки сотрясались под градом ударов, а доски душераздирающе трещали, грозя вот-вот сломаться.

Казалось, что я попал в фильм ужасов. Запах пороха и мёртвой плоти проникал в мои лёгкие, а руки лихорадочно шарили в сумке. Где же это чёртово заклятие?! Наконец мне удалось отыскать Контроль Морисса. Я поспешно развернул его и перехватил заинтересованный взгляд мага огня.

Он ободряюще подмигнул мне, активировал своё заклятие и направил его в оскаленные синие рожи мертвяков. Пергамент в его руках вспыхнул, не причинив магу никакого вреда, — и следом из него вырвался огненный шар. Он с гудением пронёсся пару метров, вылетел в окно и расплескался по физиономиям зомбарей. Тотчас весело затрещали занявшиеся пламенем волосы мертвяков, и вспыхнула их одежда. И благодаря тому, что они стояли очень кучно, огонь стал перекидываться на других упырей.

Всего за десяток секунд перед церковью толкалось уже не меньше двух десятков живых факелов. Их пламя освещало ещё сотни мертвецов, которые под чутким руководством личей неистово бросались на наше бревенчатое укрытие.

Миролюб же довольно усмехнулся и оценил свои действия:

— Весьма… весьма…

Я хмыкнул и молча окропил кровью руну-активатор. В тот же миг заклятие вырвалось из пергаментовой плоти и устремилось в окно. Оно выглядело как рой туманных мушек. Они миновали испуганно отшатнувшихся бойцов и вырвались наружу. А там принялись активно проникать в тела ближайших мертвяков. И те прекратили любую деятельность и тупо застыли на месте. При этом их пустые взгляды были устремлены точно в мою сторону, словно они ждали приказов.

И таких упырей оказалось около трёх десятков, что, меня, изрядно порадовало. Правда, я использовал своё самое сильное заклятие. И теперь меня слегка пошатывало от слабости. Но всё же я добился своего.

Дальше я указал пальцем на крыльцо и хрипло выкрикнул:

— Слуги, в атаку! Вот ваш противник!

Мертвяки послушались меня. Благодаря заклятию, они имели со мной некую магическую связь. Я будто каждому из них на время отдал частичку себя. И теперь упыри улавливали мои даже слегка путанные приказы. А более сильные некроманты могли управлять мертвецами даже мысленно. Я же пока не был способен на такой финт ушами. И мне приходилось озвучивать приказы вслух.

Тем временем зомби стали нападать на своих коллег. А те даже не пытались отбиваться. Они продолжали выламывать двери церкви. Но вскоре личи перенаправили их ярость — и на крыльце завязалась битва нежити.

Конечно, три десятка моих упырей довольно быстро превратились в фарш или их растащили на «запчасти». Но я подчинил себе ещё двадцать мертвецов и отправил их в неравный бой.

Миролюб же в это время пулял в окно огненные заклятия, косился на меня и восторженно приговаривал:

— Есть ещё настоящие маги в русских селения! Пётр, поклон вам до земли. В таком возрасте, такие возможности! Вы должны ехать в столицу! Я вам помогу там обустроиться!

— Спасибо, сударь, но мне сейчас не до этого… — прохрипел я, смахнув со лба капли мутного пота. — Выжить бы.

В этот миг из основного помещения церкви появился князь. Он тяжело дышал, был бледен и не твёрдо стоял на ногах. Но его глаза горели азартом битвы. А голос прозвучал уверенно и решительно:

— Пётр, пора?! Идём на прорыв?!

— Ага, — проронил я, посмотрев в окно через плечо бойца, отстреливающего из винтовки мертвяков.

Мои некросолдаты отвоевали крыльцо и сейчас кое-как сдерживали натиск превосходящих сил противника. Так что у нас был плацдарм для контрнаступления.

— Сынки! — в тот же миг заорал Фёдор Николаевич. — Все ко мне! Идём в атаку! Ура!

Ему ответил нестройный хор охрипших мужских глоток. И уже через пару секунд двери церкви распахнулись. И из них выскочило три десятка разгорячённых людей, готовых драться до последней капли крови.

Бойцы сразу же стали стрелять поверх голов моих зомби, которые взяли нас в «коробочку». А я подчинил себе ещё шестнадцать мертвецов и ими усилили первую линию нашей обороны.