Пекарь-некромант. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Пусть я не мог рассмотреть лицо проникшего ко мне в дом человека, но отметил, что ростом и комплекцией тот заметно отличался от Рела Музила. Хотя… передвигался нынешний гость столь же бесшумно, как и бандитский атаман: я не услышал ни скрипа половиц, ни шагов на лестнице. Похожая на тень фигура застыла у порога комнаты. Лунный свет отразился не только в глазах гостя, но и на лезвии длинного клинка. Спросонья я не почувствовал в себе сил на то, чтобы гадать о намерениях сжимавшего в руке нож человека.

«Действуй, мэтр».

Почувствовал в животе холодок — профессор не промедлил. Увидел, как снова блеснул металл — клинок выпал из ослабевшей руки проникшего в мою спальню человека. Нож с глухим стуком ударился о древесину, подпрыгнул на деревянном полу. Ноги ночного гостя подломились — руки повисли вдоль тела. Он покачнулся, насквозь прошёл сквозь светящегося мастера Потуса, плечом скользнул по двери. Вывалился за порог — упал совсем не бесшумно: хорошо приложился головой о доски.

Я сел, свесил с кровати ноги — вставил их в сапоги; потянулся к фонарю на стене.

— Давай-ка посмотрим, кто соизволил меня навестить, — сказал я.

Зажёг в спальне свет.

«Узнаёшь этого мелкого уродца, етить его?» — спросил призрак мастера Потуса.

Он попятился в темноту гостиной, чтобы не заслонять от меня лежавшего на полу мужчину. Шаркая ногами, я подошёл к неподвижному телу. Осветил лицо мужчины — красное, точно тот тужился, сидя на горшке — сразу сообразил, кто именно меня навестил. Потому что видел этого человека уже не раз. Сверчок — подручный Крюка, каждую декаду приходивший ко мне за деньгами для своего атамана.

Вот только сейчас он, похоже, явился не за налогом. Или не только за монетами. Носком сапога я сдвинул в сторону нож с деревянной рукоятью и толстым длинным клинком — в прошлой жизни видел, как похожими ножами забивали свиней. Взглянул на руки бандита, но другого оружия в них не обнаружил. Всё же не удержался — громко зевнул. Скрестил на груди руки, покачал головой.

— Неожиданно, — сказал я. — Подозревал, что рано или поздно кто-то явится по мою душу. Был уверен, что скорее рано, чем поздно: уж больно долго ничего не слышал об этой вашей Белецкой. Она, как вы все мне твердили — мстительная тётка. Поэтому должна была о себе напомнить. Но этого товарища на пороге своей спальни я не рассчитывал увидеть.

Покачал головой.

— Он-то чего сюда припёрся? Нет, в принципе… понятно зачем. И даже радует, что он пришёл с ножом, а не с кувшином молока. Но… с какого фига?

Посмотрел на привидение. То мерцало рядом с головой бесчувственного Сверчка, зависнув в десятке сантиметров от пола: должно быть я не мог вообразить призрака, стоящим на полу. В воздухе витал запах свежеиспечённых ржаных караваев. Снизу, но не из пекарни, доносились узнаваемые звуки — стоны Лошки (а ведь Полуша только-только громыхал посудой в пекарне!). Похоже, молодые уже уединились в Полушиной комнате.

Мне почудилось, что призрак пожал плечами.

«Мне говорили, что этот мелкий уродец у Крюка, етить его, всего лишь на побегушках, — сказал мастер Потус. — Не слышал, чтобы Музил привлекал Сверчка для таких вот… дел. Удивительно. Неужто всё так изменилось? У Рела и без этого жалкого насекомого всегда людишек хватало. Серьёзных. А отправлять к тебе, парень, этого… этого… я считаю неуважением. Крюк тебе будто харкнул в лицо! Причём смачно так… — я бы ему за такое шею свернул! Вот попадись он мне — отхватил бы, паршивец, как в детстве!»

— А может… Крюк его за хлебом прислал?

«С ножом, етить его?»

— Ты прав — туплю, — признал я.

Вздохнул: лежавшее на пороге комнаты тело Сверчка намекало на то, что мой сон на неопределённое время откладывался. Подумал о том, что хорошо хоть на сегодня не наметил никаких важных дел — высплюсь днём. С завистью прислушался к приглушённым стенами восклицаниям Лошки. На всякий случай отбросил подальше от бандита нож — тот отлетел к стене. Вернулся к кровати, натянул штаны и рубаху.

— Чем ты его приложил, мэтр?

«Следовал вашим пожеланиям, юноша, — отозвался профессор Рогов. — Применил любимое заклинание магов-ловцов зверей — «удар мешком». Объект, на котором применяют это простое плетение, мгновенно теряет сознание, но с вероятностью примерно в девяносто семь процентов остаётся жив и относительно здоров — не считая полученных при падении ушибов, разумеется. Эту конструкцию в моё время использовали студенты в соревнованиях на скорость реакции и активации плетений».

Я подошёл к Сверчку. Лицо бандита походило на маску — но грудь едва заметно вздымалась: мужчина дышал. Ухватил Сверчка за ноги, втянул его в спальню, освободив дверной проём. Тело мужчины оказалось неожиданно лёгким, точно состояло лишь из костей. Голова бандита чуть подпрыгнула на пороге, снова ударилась о доски. Причём издала при ударе на удивление громкий звук — далёкие женские стоны внезапно стихли.

— Сколько он будет так валяться? — спросил я.

«От пяти до десяти ваших часов, юноша. Всё зависит от силы природного сопротивления его организма к ментальной магии. В этом случае я прогнозирую не меньше восьми часов — ваш оппонент явно не одарённый: защита от магии у него практически отсутствует. Поэтому вы можете как продлить срок его пребывания в беспамятстве, так и сократить его. Для этого достаточно лишь простеньких манипуляций с плетениями. На его способность здраво мыслить это заклинание не повлияет».

— Как быстро ты сможешь привести его в чувство?

«За пару… понадобится около семи минут, чтобы вернуть ему способность разговаривать, — сказал профессор. — Объект, как я уже говорил, не проявил заметного сопротивления к ментальным воздействиям. Вероятность обнаружения у него скрытных способностей к магической сопротивляемости равны полутора процентам. Эти проценты — не более чем день разумной осторожности. Но можно и ускорить процесс — вот только тогда велика вероятность, что этот человек не сразу начнёт размышлять здраво».

Я махнул рукой.

— Как он будет размышлять — мне глубоко фиолетово. Я с ним не советоваться собираюсь. Лишь бы только ему не отшибло память. И он смог ответить на мои вопросы. Кстати, о вопросах. Ответь-ка, мэтр, есть ли в моём арсенале заклинаний что-нибудь полезное для дознавателя? Понимаешь, о чём я говорю? Детектор лжи какой-нибудь: хотел бы понимать, что он вешает мне лапшу на уши… Нет. Лучше сразу что-то такое, что заставило бы этого товарища отвечать мне честно и охотно. Поройся там в своих закромах, мэтр.

Подтащил Сверчка к стене, приподнял его, ухватив за грудки, попытался усадить — получилось не сразу: краснолицый так и норовил повалиться на пол. Пожалел, что у меня нет степлера: сейчас бы пришпандорил этого уродца к стене и не мучился, пытаясь придать ему устойчивое положение. Краем глаза видел, как пытался заглянуть в спальню мастер Потус — призрак не просил впустить его, а я не предлагал: обойдётся.

«Я могу предложить, юноша, несколько заклинаний отчасти подходящих под ваше описание. Но прошу заметить, что все они неидеальны. Это потому, что раньше я не интересовался подобными плетениями — их использовали другие… хм… учёные. Меня же в них интересовали прежде всего иные их эффекты — нужные вам свойства плетений я тогда считал не больше, чем побочными. Возьмём, к примеру, конструкцию «влинская радость» — несложное заклинание из всё той же ментальной магии».

— В чём его фишка?

«Объект, что подвергся его воздействию, временно утрачивает способность испытывать страх и беспокойство, — пояснил профессор Рогов. — Но при этом начинает болтать без умолку — обо всём, что приходит ему на ум. Со стороны это выглядит, как словесное недержание. Человек делится с окружающими своими воспоминаниями и размышлениями до того, как успевает сообразить: нужно ли это делать. Под воздействием этого плетения нельзя что-либо утаить или солгать. Вот только до правды вам придётся добираться сквозь толщу прочей информации».