Константин Калбазов - Рубикон 2. Дважды в одну реку [черновик СИ]

Ага. А шаман-то оказывается все же был в стойбище. Вон стоит зыркает так, что любо дорого. Но не старик. Вполне себе зрелый мужик. Так что же получается роль старейшины в роду куда выше роли шамана? Или он только недавно перешел из статуса ученика? Господи, ведь простой и незатейливый народец, а поди пойми их сходу. Сколько ему еще придется о них узнать? А ведь придется. Зачем ломать и забывать старинные устои, если они только на пользу. Раздолбать все проще простого, а ты поди потом построй что-нибудь.

— Слушай меня внимательно шаман, — отведя его в сторону, заговорил Дмитрий, — Мы хотим вернуть своих детей. Но нам не нужна лишняя кровь. Не мы напали первыми, это сделали ваши охотники. Если бы нам отдали наших детей, то мы просто ушли бы и горе не пришло бы в эти рулы. Мы предложили хакота вернуть нам наших детей, в замен мы обещали научить двоих мужчин делать оружие из железа. Это то, из чего сделано новое оружие. Следующим летом, когда они научатся, мы станем давать железо хакота и бугам, и брать у них взамен то, что будет нужно нам.

— Магаки не согласятся и хакота то же, сауни.

— Может не согласятся, а может согласятся. Но буги точно захотят иметь новое оружие и умение. Когда пожелтеет первый лист, хакота должны будут привести на большое озеро всех наших детей. Если они это сделают, то мы будем с ними меняться и учить. Если нет, то мы принесем горе в их рулы. Мы пока больше не придем к магакам. До первого желтого листа мы будем ждать на большом озере тех, кто сможет говорить за всех магаков. Передай мои слова большому совету племени.

— Магаки придут и убьют вас всех, сауни.

— Ты не шипи как змея, шаман. Ты ведь не можешь решать за все племя. Думаешь мы боимся вас? Посмотри сколько нас и сколько было ваших охотников. Смогли они защитить свой род? Мы не те сауни на которых вы напали в начале охоты. Мы другие. Разве ты этого еще не понял? До первого желтого листа мы больше не будем нападать. Но после, мы вернемся. И тогда кроме наших детей, мы заберем и ваших, а любого кто станет на нашем пути убьем.

Примерно через полчаса, подошел отряд Отара. У них так же прошло все в лучшем виде и без потерь. Пара царапин ни в счет. Двое не без гордости демонстрировали остальным свежие отметины на нагрудниках, которые оказались непреодолимым препятствием на пути каменных и костяных наконечников. Зря они это. За такое им теперь придется отдуваться на тренировках, чтобы впредь не допускали оплошностей. Ведь если бы были железные наконечники, все могло закончиться куда трагичнее, или серьезным ранением, что сковало бы отряд, которому сейчас была необходима подвижность.

Всего в двух стойбищах нашлось двенадцать детей, которым предстояло вернуться к родным очагам. Очень много, если подумать. Ведь детей наверняка распределили по справедливому принципу между всеми родами. Поход в принципе можно было считать удачным. Почему в принципе? А просто все. Предстояло еще вернуться с освобожденными обратно, а это ой как не легко.

И главное. Теперь нужно было дождаться реакции магаков и хакота. Если Вейн разыграл все верно, то их ждет удача, а вот если он неверно оценил ситуацию… Пару схваток сауни конечно выиграют, но если племена навалятся скопом или затеют партизанщину на истощение… Тут будет только два пути. Либо всем разом кранты. Либо несколько затянувшаяся агония. Но итог будет один.

Прихватив пять лодок, отряд двинулся вверх по течению, где подобрали своего кинолога с ружьями Дмитрия и собаками. Когда по ручью двигаться уже не получалось, лодки подхватили сразу по четыре человека и побежали с ними на руках. Отказываться от транспорта помощью которого можно будет передвигаться куда быстрее, чем без оного Соловьев не собирался. Опять же, так безопаснее. Места изобилуют хищниками, а с ними дети.

Погоня обозначилась когда они уже добрались до небольшого ручья, который через десяток километров обещал превратиться в поток, достаточный для плавания пирог. Если бы отряд уходил со всей возможной скоростью, а не экономя силы, то они уже были бы на воде и их вряд ли догнали бы. Но Дмитрий понятия не имел, как скоро магаки смогут организовать погоню, а потому нужно было сберечь силы для возможной схватки. Что же. Он ошибся. Теперь драка была неизбежной.

Место для драки не очень удачное. До уреза, из-за которого появилась погоня, метров четыреста. Противник будет атаковать сверху вниз, что даст им преимущество. Но неплохо уже то, что преследователи выкладывались по полной и хотя они не были обременены таким весом как сауни, сил затратили все одно больше. Их было более сотни. Но если удачно разыграть свое преимущество в стрелковом оружии, снаряжении и выучке, отбиться шансы были. Вот только действовать нужно быстро.

— Дети, бегите вон к тому кусту и ждите там. Если мы погибнем, не бойтесь, вас никто не тронет, а просто вернут обратно. Бегите, быстрее. Ну что, Табук, ты хотел хорошей драки? Сейчас ты ее получишь.

— Это хорошо, Дим. А то стало немного скучно, добывать железо, — в глазах задор и горячечный блеск. Похоже его уже трясет от нетерпения. Ага. Это адреналин бушует в крови.

— Держи мой арбалет. Дополнительный выстрел, лишним не будет, — Табук был самым лучшим стрелком среди присутствующих, включая и Дмитрия, так что если кому и пускать дополнительный болт, то ему. Перезарядиться они уже не успеют. — Внимательно слушать команды. Действовать как учил, — доставая из пироги карабин, раздавал приказы Дмитрий. — Гынк. Видишь вон тот куст. Когда они добегут до него, отпускай собак, а потом бегом к остальным детям. Если останешься, то больше никогда не пойдешь с нами в поход. Понял.

— Я понял, Дим.

— Вот и ладушки.

Попутно Дмитрий проверил карабин и заканчивал говорить уже вскинув оружие и прильнув к прицелу. Оптика не отличается большой кратностью, но все одно картинка с бегущими магаками резко скакнула к глазам. До них уже порядка трех сотен метров. Вряд ли у него получилось бы из этого оружия произвести достаточно точный выстрел по бегущему человеку. Но если стрелять в кучу, то шансы промаха значительно уменьшаются.

Магаки бегут не плотной толпой, а несколько растянувшись по фронту и вглубь. Но есть несколько более или менее плотные группы от пяти, до десяти человек. Вот в одну из таких и прицелился Дмитрий. Спокойно. Мазать никак нельзя. Чем больше подстрелишь, тем меньше добежит до куцего строя твоих бойцов. Начали.

Выстрелы звучат один за другим. Всадив три пули в одну группу и сразив троих, Соловьев тут же переносит огонь на другую, так как возможность промаха увеличивается. Еще два выстрела и снова в цель. Порядка ста пятидесяти метров. Он вгоняет в магазин пару патронов. Еще два выстрела. Да он прямо снайпер, йошки матрешки! Краем глаза он замечает как четверо, подают явные признаки жизни, а двое даже неуверенно поднимаются на ноги. Плевать. Сейчас из них бойцы никакие, а это главное.

Карабин в пирогу. Ружье в руки. В стволах сейчас пули, но оно и к лучшему. До противника еще порядка семидесяти метров и картечь не тот боеприпас, что ему нужен. Он вскидывает приклад к плечу… Выстрелы звучат один за другим с минимальным интервалом, но ни один не пропадает впустую. Куда попадает свинец не понять, но достаточно уже того, что противник катится по земле.

Слышатся первые хлопки арбалетов. В рядах магаков заметны падающие охотники. Бойцы подпустили нападающих поближе, чтобы сделать единственный выстрел наверняка. Раздавать распоряжения сейчас некогда, так что остается только снова помянуть добрым словом Тынка и Грота. Все же из них получились классные инструкторы.

Два картечных заряда в стволы. Вон плотная группа в которой около десятка человек. До них порядка двадцати метров. Выстрелы звучат один за одним. Практически дуплет. Человек пять или шесть либо падают, либо замедляют бег, получив свинцовый подарок. Все. Больше не успеть. Ружье отлетает в сторону. Щит на место. Рогатину в руку. Четыре стремительные серые тени метнулись навстречу набегающим магакам. Четвероногие друзья уже начали, значит и им пора.

— И-ий-я-х-ха!!!

Адреналин захлестывает его с такой силой, что ни о каком видении картины схватки говорить не приходится. Все происходящее превращается в какой-то страшный калейдоскоп. Искаженные яростью лица. Бешено вращающиеся глаза. Перекошенные рты, виднеющиеся черными провалами на заросших лицах. Завораживающее оружие в сильных руках, нацеленное на тебя. Крики. Стоны. Хрипы. Но страха нет. Есть ярость, азарт, еще целая гамма ощущений, но только не страх.

Дмитрий отражает удары. Бьет сам. Он поражает любого, кто оказывается в пределах досягаемости его оружия. Рогатина безнадежно завязла в теле очередной жертвы и он едва успевает прикрыться щитом от сильнейшего удара каменным топором. Шит трещит так, что Соловьев отчетливо слышит это даже несмотря на какофонию схватки. Но дерево выдерживает яростный натиск, хотя рука и онемела. Что там с ней, смотреть некогда. Если он не успеет достать меч… Но к нему приходит на помощь его напарник. Торк, резко выбросив вперед рогатину, вгоняет широкий наконечник в незащищенный живот магака.