Вираж бытия (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Сталин же, когда переходил к построению социализма в отдельно взятой стране, был вынужден вводить многочисленные «костыли», для того, чтобы вся эта «городуха» не развалилась. Да и переходил он к этому строительству не из-за того, что был государственник, а в рамках общей стратегии борьбы за власть. Посему эта идея с перемирием не могла Сталина не заинтересовать, так как резко усиливала позиции его клана. Особенно сейчас. После всплывании истории с Ягодой, которая грозила его похоронить при любом неловком движении.

Другой вопрос, что этот шаг был скорее подачкой. Своего рода сделкой, которая открывала куда более интересные возможности для Фрунзе и Дзержинского. Последний, например, получил полный карт-бланш на расследование «ягодного дела» и, как следствие, чистку рядов ОГПУ и НКВД от людей Ягоды. А Фрунзе? Он смог выиграть немного времени для укрепления своих позиций. Не только в армии. В целом. Потому что чем дальше, тем больше он начинал играть роль одного из ведущих лидеров ВКП(б), приобретая сторонников и союзников.

Временное перемирие… как оно есть…

1926 год, июнь 30, Москва

После испытаний нового самозарядного карабина Федоров действовал быстро. Благо, что на Ковровском заводе к тому времени уже был наведен относительный порядок.

По сути – предприятие стало режимным объектом с довольно строгой трудовой дисциплиной. Наверное, лучшей во всем Союзе. Да и по оборудованию кое-что удалось улучшить. Так что рост продуктивности работы предприятия, в том числе и по опытному производству, аукнулись самым благоприятным образом.

Аналогичные изменения произошли и на Подольском патронном заводе, где уже смогли запустить первую линию по выпуску новых 6,5х40 патронов. Оснастку сделали в Германии и под нее перенастроили одну из линий патронов трехлинейки.

И вуаля.

На выходе к концу июня был и «причесанный» вариант карабина готов, и патрон для него. Понятно – в ограниченном объеме. Но пригодным и для серьезных испытаний, включая войсковые…

Иосиф Виссарионович взял со стола карабин. Повертел его. Он был одним из членов комиссии – приглашенным представителем от Политбюро, наравне с Троцким. Цирк, но он был направлен на повышение вескости принятого решения. Чтобы никто не решался саботировать. И после того, как выслушал доклады о ходе испытаний, Сталин решил поглядеть на оружие поближе.

– А почему магазин с таким острым… такой острый. – наконец спросил он.

– У гильзы патрона есть определенная конусность. – пояснил Фрунзе. – Конусность нужна для того, чтобы проще и легче делать патронник. Чем она выше – тем проще. Однако, чем она выше, тем больше проблем с магазинами из-за перекоса. Решения ровно два. Первое – делать магазины изогнутыми. Видели какой «рожок» на пулемете Шоша? Вот это следствие жуткой конусности патрона Лебеля. Второе решение – вот такой скос. Он позволяет нижнему патрону перекашиваться, опуская свое донце ниже.

– И зачем так делать? – нахмурился Сталин, не совсем понимая идею. – Именно так. Почему не выгнутый?

– Прямой магазин делать дешевле и проще, чем изогнутый. Данный карабин позиционируется как мобилизационное оружие. Поэтому мы старались максимально снизить стоимость и сложность его производства.

– Хорошо, – наконец поняв задумку, произнес Сталин.

Он был главным сторонником экономии в плане вооружений в эти годы. Поэтому и к объяснению Фрунзе относительно магазина, и к пояснениям про стоимость всего изделия отнесся очень положительно. Ведь даже опытные образцы получались вдвое дешевле драгунской трехлинейки. А после запуска в серию эта «вилка» должна была увеличится намного больше.

– Мне кажется, что этот карабин чем-то похож на пулемет Шоша. – заметил Тухачевский. – Этой трубой кожуха, да и вообще.

– Так и есть. Пулемет Шоша, без всякого сомнения, был вдохновителем данной конструкции. – кивнул Фрунзе, а Федоров, скосившись на него, лукаво прищурился.

– Говорят, что он очень дешев в производстве, – заметил Сталин. – Этот Шош.

– Шоша, – поправил его Михаил Васильевич, сделав ударение на последний слог. – Так и есть. Покамест не существует пулемета, который дешевле.

– Может нам и его начать делать? Как мобилизационный пулемет? Вот в пару к этому карабину.

– Иосиф Виссарионович, – излишне нервно воскликнул Тухачевский. – Это ужасное оружие! Он ненадежен и обладает плохими боевыми качествами.

– Но бойцы его любят, – возразил Буденный и дальше пояснил.

Да, пулемет Шоша был ужасен. Худший из худших, как его регулярно нарекали в самых различных рейтингах. Но даже в уставе 1927 года[61] отмечалось, что он «несколько уступает» пулемету Льюиса в мощности и точности боя и в надежности механизмов. Зато проще по устройству, а главное – легче и удобнее в переноске.

Остальные члены комиссии активно включились в дебаты. Но их быстро пресек Фрунзе.

– Товарищи, о чем вы затеяли спор? О сферическом коне в вакууме?

– Как простите? – удивился Брусилов.

– О сферическом коне в вакууме. То есть, о гипотетических вещах, полностью оторванных от реальности. Товарищ Сталин спросил – можно ли пулемет Шоша запустить в производство в качестве мобилизационного оружия? Зачем весь этот балаган разводить? Да и нет?

Сталин улыбнулся.

Публичная форма работы с людьми ему давалась тяжело. И он уже действительно от всего этого пустого спора начал раздражаться.

– Почему нет? – пожав плечами произнес Брусилов. – Пулемет Шоша – это плохой пулемет. Тут слов нет. Но он прошел Империалистическую и Гражданскую войны. И до сих пор стоит на вооружении многих стран. Что говорит о том, что его боевые качества вполне удовлетворительные. Да, было бы славно иметь оружие лучше. Но если выбирать между пулеметом Шоша и пустыми руками, то выбор, на мой взгляд, вполне очевиден.

– Кроме того, он крайне дешев. – заметил Буденный. – И весьма легок.

Остальные члены комиссии также высказались. Абсолютное большинство – за.

– Товарищи! Товарищи! – крикнул Фрунзе, прекращая вновь начавшийся балаган. – Тогда подвожу итог. Попробуем «причесать» пулемет Шоша, устранив те недостатки, что получится. Подгоним его под германский патрон. Проведем испытания и запустим в производство. Так?

– Так, – вместо других ответил Иосиф Виссарионович.

На чем и порешили.

Тем более, что кроме ряда «эстетов» почти вся комиссия не стала воротить нос. Нормального ручного пулемета у СССР пока не было. Одни суррогаты и компромиссы. Да, Дегтярев работал над своим ДТ, но после замечаний Фрунзе этот проект оказался если не запорот окончательно, то сильно отодвинут по времени. Минимум на 2–3 года разработки. Наладить же производство пулемета Шоша можно было достаточно быстро.

Поболтали.

Разошлись, разбившись на небольшие группы, перед небольшим банкетом. Фрунзе же отошел в сторонку и просто присел, прикрыв глаза. Сказывалась усталость.

– Мне говорили, вы приложили много сил к разработке этого оружия. Чертежи свои дали. Почему же уступили лавры Федорову? – раздался совсем рядом голос Сталина. Он оказывается тихо подошел и сел рядом.

– Я поставил техническое задание максимально четко и однозначно. Федоров же занимался разработкой. – Потерев глаза ответил Михаил Васильевич.

– Владимир Григорьевич сказал, что этот карабин – всецело ваша разработка. Он лишь воплотил его в металле.

– Он льстит мне. – улыбнулся Фрунзе. – Правильно заданный вопрос – половина ответа. Когда наркомат знает, что ему нужно, это намного проще сделать. Если же идет метания и вода, то и результат, будет соответствующий.

– И вы не хотите, чтобы он назывался вашим именем?

– Зачем? Я скромный человек и уж точно не жадный. Не вижу никакого смысла отнимать у Владимира Григорьевича его успех. Это – его карабин.

Сталин усмехнулся.

Со стороны они выглядели довольно занятно.