Я Распутин. Книга 3 - Алексей Викторович Вязовский
Помощь проекту
Я Распутин. Книга 3 читать книгу онлайн
— Вы про манифест?
— Именно — я тяжело вздохнул — Народ взбудоражен новыми свободами. Не хотелось бы второго Кровавого воскресенья.
— К тому есть основания? — военный министр напрягся
— Идут сообщения…
— И что же делать? — Редигер растерялся
— Громко и недвусмысленно объявить, что армия — вне политики. Петербургский гарнизон останется в казармах.
— У жандармерии есть свои части!
— Есть — покивал я — Но их мало для разгона такой толпы. Которая пока настроена мирно. Слышите? Поют Боже царя храни!
Редигер задумался. Решалась не только его судьба, но судьба всей страны.
— Я поеду к Лауницу, буду у него — министр кивнул сам себе — Будет что… Удержу от поспешных действий. Но гвардия мне не подчиняется. Так что…
— Петра Николаевича еще не успели снять — усмехнулся я — Повидаюсь с ним. Думаю, и гвардия будет верна приказу Великого князя, останется в казармах.
Как хорошо, что власти не успели сделать полицейскую стражу. Эти бы не колебались…
В полдень, когда я я вернулся из Зимнего в Таврический и даже успел еще пару часиков вздремнуть тревожным сном, из Царского пришла телеграмма “Пополнение в колонии готово к отправке”. Я потер руки! Все идет по плану! Тут же отправил Дрюню, в пенсне и при усах, в мундире жандармского поручика, на телеграф в Питере отбить депешу дворцовому коменданту “Известная вам персона гостит рядом, в доме дяди. Буквы вырезаны из газет”.
Я же упал в кресло у окна и прикрыл глаза, перед которыми как живая встала картина Царского Села. Готов поклясться, что там бушует тот еще вихрь!
Наверняка поначалу пошлют эскадрон-другой кирасир в Гатчину, где живет дядя царевича великий князь Михаил. Потом кто-нибудь сообразит, что есть и другой дядя — не цесаревича, а царя. Кинутся на дачу НикНика, окружат ее, найдут Алексея…
Поскачут посыльные в Александровский дворец, в Гатчину, пока там не наломали дров, из дворца помчится повозка с императорской четой и весь конвой… Еще через полчаса во всех церквях прикажут бить в колокола, а меня настоятельно затребуют в Царское.
И начнется последний акт этого “Марлезонского балета”.
Глава 3
Перед отъездом в Царское, я успел собрать всю верхушку небесников. Распределил кто когда выступает на митинге, велел согнать в первые ряды всех партийцев, иоанитов и стоять до последнего. Организовать горячее питание из всех окрестных кабаков. Хотя бы для основных участников. Оных разделить на десятки, свести в сотни. Вытряс всю партийную кассу ЦК — на еду, на дрова…
— Что же и ночью стоять? — удивился капитан
— Хотя бы пару тысяч организуйте. Знаю, будет холодно. Грейтесь у костров. Составьте смены.
— Гармонистов надо — под общественные гуляния все оформить — сообразил Булгаков
— Да хоть цыган. Денег я вам дал, держите народ. Все решится в ближайшие дни. И вот что… Пошлите за моей семьей в Царское. Пусть нарядятся в крестьянскую одежду — выйдут со мной все на сцену.
Мне важно было показать народу, что я плоть от плоти его. Выражаю дух и букву общественных запросов. Меня должны увидеть с семьей и на уровне инстинктов понять — “этот наш, этот не предаст!”.
— Так нет сцены то — простодушно удивился Стольников
— Так сделайте. И поскорее!
— Прямо на Дворцовой площади??
— Долго ли срубить плотникам? От городовых препятствий не будет. Столыпин выжидает, ждет чья возьмет.
— А почему чья-то должна взять?
Вернадский вообще не понимал о чем речь. Царь уже даровал Конституцию. А тут я организую по-сути бессрочный митинг. Вроде и в поддержку, но с кострами по ночам.
— Потому, что прямо сейчас Николаю все его родственники, часть министров, все эти гвардейские князья да графья нашептывают отменить Манифест.
Я был уверен в своем заявлении. Власть просто так не отдают. Аристократия теряет очень многое. От кормушки их будут отодвигать — почище чем во времена отмены крепостного права.
Я это понял, когда “буквально на минутку” в кабинет после совещания заскочил глава фракции эсдеков — Чхеидзе. Николай Семёнович после того как Мартов сбежал к Ленину в Швейцарию оставался пожалуй, единственным рукопожатным левым. Пытался лавировать между всеми силами — и со своими не рассориться и в Думу пройти. Хоть и маленькой фракцией, зато горлопанистой и активной.
— Позвольте, Григорий Ефимович поздравить с небывалой победой! Колоссальный прогресс для России! Если потребна какая помощь…
Чернявый, с грузинскими корнями Чхеидзе прямо светился. Вот рупь за сто даю, он уже настрочил телеграммы всей сбежавшей левой верхушке — от эсеров до большевиков, всем этим черновым, лениным, да и своему патрону Мартову тоже. Ура, мы ломим — гнутся шведы. Пакуйте чемоданы — Родина ждет.
— Спасибо, обойдусь — я мрачно смотрел на депутата от тифлисской губернии. Вот моя следующая головная боль. Эти имеют огромную поддержку, на честных выборах могут запросто победить, просто на волне эйфории. Возьмут большинство и врубят страну Советов. А там гражданская война, оккупация, торговая блокада, голод и разруха. Знаем, плавали…
— Срочно закон о реквизиции! — размахивал сигаретой Чхеидзе — Кабинетные земли в общественный фонд, бюджетные ассигнования на царя и великих князей — пускаем на образование, реформы…
— У меня тут не курят, Николай Семёнович — осадил я шустрого эсдека — И никаких реквизиций мы проводить не будем!
— Извините, взволнован, — туша сигарету произнес депутат — Но вот насчет реквизиций вы не правы, взгляните на вот эти выкладки.
Чхеидзе подал мне пачку документов. В основном это были расчеты царских богатств. Причем довольно точные. Каждый император имел свой капитал, который формировался с его рождения. Сначала эта сумма составляла двадцать тысяч рублей в год, а после совершеннолетия — сто. К моменту коронации Николай имел на счету больше миллиона рублей. Плюс еще двадцать миллионов рублей, которые в качестве наследства были оставлены сыну Александром III. Они хранятся большей частью в виде ценных бумаг в Bank of England, частично в немецких банках.
Я поднял ошарашенный взгляд на Чхеидзе. Да… глубоко копают союзнички. Ведь
