Весна новой эры (СИ) - Семенов Игорь

Но вот и обед! Выключив станок и отложи в сторону инструмент, Петька собрался в столовую… Идти предстояло в соседнее здание, но сейчас на улице уже тепло. Градусов, наверное, до десяти даже прогрело! В середине мая, когда днем обычно за двадцать бывало… Но хоть не минус, хотя когда зимой за тридцатник заходило – им еду по цехам разносили. «Суп с резцами», как иронично прозвали такие обеды сами рабочие.

Столовая уже была полна… Первыми, как обычно, прибежали «пионерские», как прозвали работающих на заводе старшеклассников – и плевать на то, что большинство из них давно уж комсомольцы. Все же все старше шестнадцати лет… Из так называемого «комсомольского призыва», еще с того времени, когда школьников не привлекали к работе в теплицах, которые еще только-только начинали работу. Большинство из них тут были заняты на вспомогательных работах, но кое-кто оказался и чуть ли не талантами! Вон, например, Верка Антоненко стоит – шлифовщица четвертого разряда… Правда, ее этой работе ее же отец и научил. А вот Сашка Носов – слесарь-инструментальщик… А вон Димка Никитин – слесарь-сборщик. «Пионерские» тут работают шестичасовую смену и идут в школу, а вот Петьке работать все восемь, как положено.

На обед выдавали куриный супчик с картошкой, морковью и луком. Кур этих, как писали в газете, сейчас выращивают на ряске и кормовых дрожжах. К нему – салатик из тепличных овощей и грибная колбаса… Ну и компот, конечно. И кусочек хлеба из «пырейки»… Раньше, как говорили, хлеба можно было взять сколько хочешь, а теперь – все по счету!

- Слыхал новость? – когда Петька уселся есть, вдруг подсел к нему мастер цеха.

- Какую? – не понял парень.

- У нас в Северном теперь американцы будут жить! – поморщился бригадир.

- В «эвакуационках» что ли? – ухмыльнулся Петька.

- В них самых!

- Вроде, не писали же нигде? – удивился парень.

- И не напишут, но факт. У меня дядя в горисполкоме работает… Говорит, по всем крупным городам их раскидают.

- Нахрена они нам тут? – с откровенной неприязнью произнес Петька.

- А вот этого я не знаю, - пожал плечами бригадир. – Говорит, из Москвы пришло распоряжение… Чтобы, дескать, не складывалось никаких землячеств и этого… как его-то… Сеператизма!

- А что ж не писали нигде?

- Боятся, наверное, что мы тут всем городом им рожи бить подадимся, - усмехнулся бригадир. – Хотя что с них, с этих-то, возьмешь? Приехали б вот те суки, что за испытание отвечали…

- И что с этими америкосами делать теперь будут? – поинтересовался Петька.

- Да кто ж их знает? – только и пожал плечами бригадир. – Говорят, за лето русский язык подучат и осенью работать отправят…

- А пока будут они наши запасы еды прожирать…

- Ну эти с собой немало всего привезли… На полгода точно хватит, говорят.

- Откуда? – не понял Петька. – У них же весь урожай в 66-м погиб!

- Из Аргентины, - скривился бригадир. – Они ж там ядерным шантажом занимались, потребовали поставок продовольствия… Так что жрать им пока есть чего.

На этом разговор их и закончился… Доев свою порцию обеда, Петька отправился обратно в цех. Еще немного посидеть – и обратно за станок! И так до самого вечера. Точи, точи, точи, проверяй по калибрам, сдавай ОТК… День за днем, изо дня в день. И кажется, что нет и не будет конца и края этой осточертевшей работе. И вечное желание есть, есть, есть… Будь проклята эта Долгая зима!

А после смены быстренько умыться и топать на второй трамвай, и ехать до площади Орджоникидзе, где пересесть на «восьмерку» и ехать домой. Ну или не пересаживаться, а прогуляться пешком, недалеко ж совсем… Тем более, погодка-то хорошая… Травка уже зеленеет, на уцелевших и не померзших в прошлом году деревьях и кустах листья распускаются! А дома его уж ждет мамка и ужин… Катька-то сегодня на ночной смене, они-то уже не студенты, а потому их семью делят на смены. Считается, что кто-то должен всегда оставаться дома чтобы топить дом, чтобы тот не вымерз за ночь. Так пошло еще с той самой первой зимы… Так что только и остается что покидать в себя еду и ложиться спать. Ведь завтра ему вновь на работу! Даже с женой-то только поутру и доводится увидеться…

***

Сад-огород представлял нынче откровенно печальное зрелище… Засохшие деревья уже спилили – и даже если вдруг вырастет дичок от корня, то толку с них? Даже если и привьешь – вымерзнут снова… Да и прививочный материал где брать, если кругом у всех все померзло? Разве что в питомниках, которые где-то на юге или в теплицах уцелели, но и тех немного… В саду Юннатов вон, где раньше прививки брали, померзло все… Единственное, что там смогли сделать – видя, что зима наступает очень ранняя и явно суровая, создали запас прививочного материала чтобы сохранить сорта. Хотя бы где-нибудь в питомниках юга. И пока теперь еще их достаточно разведут…

Впрочем, пока оно и не имеет смысла. В ближайшие годы любые плодовые деревья будут вымерзать каждую зиму, а потом явно придется сажать не местные, а уже более северные сорта. И то еще неизвестно, когда это будет… На месте сада Юннатов сейчас теплица по выращиванию ягод. На месте бывших полей института Юго-Востока – теплицы по выращиванию овощей вперемешку с домами-«эвакуационками», где и жило большинство работников тех же теплиц. Тоже из эвакуированных!

Так что оставались лишь овощи… И то лишь те, что быстро созревают. Ну или которые можно рвать и есть буквально в любой момент – вроде кабачков… А посреди огородов – место под костер, чтобы было чем дымить в случае заморозков. Такова уж нынешняя жизнь! И сейчас вон Михаил таскал воды чтобы полить посадки. Колонка напротив дома прекратила свое существование еще в середине первой зимы… Сначала поэтому получали воду, растапливая снег. А затем неподалеку оборудовали «абиссинский колодец» - тоже, можно сказать, колонку, но качающую воду из-под земли. Впрочем, скоро это все же должно было закончиться… Недавно коммунальщики вместе с трудармейцами наконец-то приступили к ремонту проходящего по их улице участка магистрального трубопровода… Раскапывали и несколько углубляли траншеи, оборачивали трубы стекловатой для утепления – так что скоро вода вернется. На следующий год вон даже обещают в дома начать проводить, как только достаточно труб будет… Промышленность пока восстанавливалась куда быстрее сельского хозяйства.

Полив все посадки, Михаил наконец-то пошел домой, где его уже ждала быстрее закончившая со своей частью огородных работ Вика… С весной жизнь стала чуть полегче. Больше стали еды выдавать, меньше стало тратиться энергии организма. Так что и уставать меньше стали.

- Ну все, с поливом закончено, - раздеваясь, произнес Михаил.

- Тогда пошли чайку попьем, - улыбнулась жена.

Что он на деле не совсем чай – на это давно всем было наплевать. Усевшись за стол, Михаил выпил свою чашку с небольшим кусочком сахара и почувствовал себя чуть ли не на вершине блаженства… Увы, не часто нынче доводится вот такая вот роскошь – просто посидеть, отдохнуть, попить чайку, поглядеть на милое лицо жены… Пусть и несколько уставшей, но все такой же близкой, любимой и родной. «А ведь если б не Долгая зима – не было б у нас с тобой ничего! – неожиданно для самого себя грустно усмехнулся Михаил. – Ты наверняка была бы с совсем другим, а я сам… Да ни с кем!»

Странная все же ирония судьбы получалась… Родителей Михаила свела, по сути, война. Какова была бы вероятность того, что его мать без войны пошла бы работать на авиазавод, встретилась бы там с его батей, что между ними вообще что-то возникло бы? Да фактически никакой! Помнится, она сама говорила, что собиралась пойти учиться в педагогический, а по факту так и осталась с десятью классами образования. Дальше учиться она уже не пошла, хотя закончила школу с единственной четверкой. Всю жизнь в итоге так и отработала в ОТК. А теперь вон самого Михаила с Викой фактически свела Долгая зима…

- Чего смотришь-то? – чему-то вдруг смутившись, окликнула его жена. – Дырку того и гляди, проглядишь…