Создатель Миров. Дилогия (СИ) - "Swfan"

Впрочем, всё это были самые базовые параметры, а вот как мир будет выглядеть сверху, с высоты птичьего полёта, на картах — в этом вопросе уже можно было проявить фантазию. Александр посмотрел на сплошное зелёное поле под голубыми небесами, которое создал для него Компилятор, открыл инструментарий и начал… Творить.

Здесь будут горы, здесь будут долины, а здесь — великий бурный океан…

Александра всегда завораживали карты, причём любые. Настоящие, вымышленные, большие и маленькие… Большие всё-таки побольше. Ведь чем шире карта, чем она подробней, тем легче в ней утонуть на многие часы, рассматривая всевозможные закоулки, выглядывая интересные местечки и представляя себе, во всех деталях, местные пейзажи да людей, которые в них обитают, — их уклад, их истории, их жизненные пути…

Александр любил в детстве одну игру собственного сочинения. Он представлял путешественников — Магелланов, Поло и Колумбов — которые пересекают вымышленные миры от края до края. Он придумывал, где они будут ночевать, сколько у них будет припасов, как они собираются расходовать свой рацион, — и где его восполнять, в каких городах и селах?

Вот эта деревушка, например, находилась на опушке. Полей вокруг не было. Значит местные кормились собирательством и охотой. Получается, если когда-нибудь к ним заедет караван путешественников, крестьяне продадут им сушеные грибы и вяленое мясо…

Нужна была лишь карта, и с ней история развернётся сама собой…

С этой мыслью Александр взялся чертить свой первый полноценный мир. Сперва он представлял собой сплошное зелёное поле, похожее на плоскую карту в Minecraft, — замечательная игра, надо заметить, особенно с последним обновлением, которое добавило в неё новый вид освещения. Мужчина не поскупился и даже купил дорогущую видеокарту, чтобы все замки, которые он отстроил из кубиков — а у него, ко всему прочему, была страсть бахать громадные дворцы, — заиграли новыми красками в лучах физически-правильного освещения…

Так вот, сперва карта была простенькой и плоской, но мало по малу Александр её переиначивал, делал интересной. За «реалистичность» творения отвечал инструмент под названием [Компилятор], который должен был превратить набросок мужчины в полноценную многомерную картину. Рассчитать коррозию, определить, где какие будут минералы и соли… Александр мог творить ни о чём об этом не задумываясь. Так он и делал. И вскоре его захватил азарт.

Несколько раз мужчина всё переделывал. Бывало, собственная работа вызывала в нём раздражение, и тогда он топил какую-нибудь неказистую, слишком рублёную, как ему казалось, гору в зыбучих песках… Потом строил её заново, делал ещё хуже, вспомнил прошлую гору и понимал, что она была не такой уж и плохой, что он поторопился, что уничтожать её было глупо и фальшиво, да только сделанного не воротишь… И словно Флобер, который только что сжёг свой «Карфаген», он снова, с чувством опустошением на душе, смиренно принимался за работу…

Александр впал в безумие, в транс, а когда он всё же очнулся и вышел, покачиваясь, из чёрного пространства, чтобы размять ноги, мужчина обнаружил, что стояла глубокая ночь. Было темно. В доме воняла. Пёс не дождался прогулки от своего хозяина и нагадил возле батареи.

Мужчина вздохнул, убрал за пёсиком, а затем нашёл поводок и всё же вывел его на морозный, тёмный зимний воздух. Гуляли они не долго. Александр сразу подмёрз. Мужчина вымотался, да и настроение у него было скверное. Но потом, случайно, он посмотрел в небо и увидел там… Звёзды. Россыпь брильянтов, которые один за другим проклеивались в глубокой черноте. В городе такого неба не увидишь. Такое небо бывает только здесь, в деревне…

Александр улыбнулся звёздам и повёл собаку, которая сделала своё дело, назад, в тёплый дом. После этого мужчина сварганил себе ужин, набил желудок и завалился спать.

Проснувшись на следующий день, он первым делом поставил себе будильник, чтобы вовремя выгулять собаку. Затем он поднялся на чердак, посмотреть на своё творение. Мимоходом Александр проверил, как поживает Пурпур.

Мясистая медуза мирно плавала в своём резервуаре.

Александр ей помахал, глубоко вздохнул и пошёл смотреть плоды своей вчерашней работы.

Сразу же мужчина удивился. Потому что было очень даже неплохо. Всё ещё оставались некие огрехи и неровности, которые надо было поправить, но в общем и целом работа была проделана хорошая. Александр был в этом уверен потому, что от одного только взгляда на карту получившегося мира у него в голове сразу нарисовалась целая кипа историей, которые могли бы на ней произойти.

Слева, на западе, почти треть всей доступной территории занимал обширный океан. Тут и там на нём зеленели острова, словно случайные капли краски, упавшие с кисточки. Справа от него начинался континент — начинался с береговой линии, которая бежала с дальнего севера, где её то и дело прерывали каменистые утёсы, на песчаный юг и до края мироздания.

В южном полушарии эту линию пересекала дельта огромной и широкой реки, вроде Нила — её разливы создали ореол плодородной земли. Сама река, словно змейка, бежала через зелёные долины на востоке, поворачивала на север и в один момент разделяясь на несколько потоков, которые уходили в густой лес, занимавший весь северо-восток континента.

Горный хребет пересекал этот лес прямо посредине. После него следовали неровные земли, и наконец, на самом краю континента — большое голубое озеро… Вот и весь мир. Небольшой, но приятный и красивый.

Добрый двадцать минут Александр его просто рассматривал. Затем он внёс тут и там некоторые поправки, довольно кивнул и повернулся к серебристой пластине. На ней был открыт [Конструктор фундамента]. Александр задумчиво уставился на самую первую строчку:

Первое важное дело было сделано. Появилась площадка, — теперь её нужно было чем-нибудь заселить… А там, глядишь, и кем-нибудь. Впрочем, самая первая жизнь в мире, которому Александр ещё не придумал названия, — ибо не придумал ещё главной Идеи этого мира, которую название могло бы отражать, — уже имелась.

Это были всевозможные растения: деревья и травы. Дуб, клён, осина, ель… Родная Александру флора.

После достижения мужчиной второго ранга, в серебристой пластине появилась новая функция. Теперь Александр мог копировать образцы живой материи из своего родного мира. Немного скучно, конечно, но Александр себе повторял, что нежели сходу браться за создание чего-то уникального, сперва следует повторить уже рабочие схемы, дабы в процессе лучше разобраться в том, как они, собственно, работают.

К тому же у мужчины уже нарисовались в голове очертания будущего мира. Ему хотелось сделать классическое европейское фэнтези, как у Толкина. У профессора герои кушали свинину с картошкой, а не мясо какого-нибудь жирнохрюка, фаршированное желтоплодом.

И вот Александр принялся за работу. Всего через несколько часов в великом и тёмном западном море появились всевозможные рыбки, в землю континента зарылись черви, на лугах стали пастись лошади, холмики изрыли зайцы и полевые мышки своими норками, а в лесах стал раздаваться волчий вой…

Все эти животные появились в своих привычных местах обитания в совсем незначительных популяциях, состоящих из нескольких особей — больше на его нынешнем уровне Александру создавать не позволялось. Поэтому, как только мужчина заселил свой мир зверьём, он сразу запустил внутри него тысячекратное ускорение времени, откинулся на спину стула и стал ожидать… Он разместил только зёрна будущей экосистемы. Должно было пройти немало времени чтобы они распустились и взросли.

Возможно Александр действовал слишком топорно. Возможно ему следовало сбросить простейшие организмы в воду и подождать миллионы лет, чтобы эволюция, со всей своей присущей филигранностью, сама сделала их прямоходящими… Может быть и так. Мужчина себя оправдывал, опять же, мифологической природой своего мира. В библии, вон, Бог вообще за семь дней всё сотворил. Наводнил море рыбами, леса кабанами, и готово…