Алан Фостер - Ради любви к не-матери

Ну, он даст им несколько дней. Пусть приведут дом в порядок, вернут силы. Тогда он их удивит. Отведет к Магриму на чай с сэндвичами и расскажет о загадочном посещении маленькой тихой улицы двумя миротворцами. Интересно, что скажет об этом матушка Мастиф. Возможно, в данном случае она будет приветствовать интерес властей к себе – а может, и нет. Не зная подробностей истории, Арракха не был уверен. Поэтому он и решил не помогать иноземным посетителям.

Да, твердо решил он. Даст им несколько дней на отдых, а потом сообщит новую информацию. В этом нет никакого вреда. Он вошел в свой дом и закрыл дверь от ночи и дождя.

Прошел день, потом другой, постепенно следы беспорядка исчезли, дом приобрел прежний вид. Оказавшись в привычной обстановке, матушка Мастиф быстро восстанавливала силы. Выносливая старая женщина, думал с восхищением Флинкс. Со своей стороны, уже на второй день он отправился бродить по знакомым углам, приветствовать старых друзей, некоторые из них слышали о происшествии, другие нет; но теперь он никогда не задерживался допоздна и всегда возвращался домой; какие-то члены этой загадочной организации, похитившей матушку Мастиф, могли выжить и явиться в поисках мщения.

Однако ничто не подтверждало таких опасений. На третий день Флинкс и умственно, и физически расслабился. Поразительно, думал он, ложась спать, что больше всего не хватает незначительных мелочей. Какой дружеской и приятной кажется старая кровать, как поспишь в другом месте…

Разбудила Пипа ненависть. Холодная и жестокая, как морозный день на ледяной планете Тран-ки-ки, она вывела летающую змею из спокойного сна. Но нацелена она не на самого минидрага, а на хозяина.

Розово-голубые кольца бесшумно выскользнули из-под термального одеяла. Флинкс спал, не подозревая о действиях своего любимца. До рассвета еще несколько часов.

Пип анализировал свои ощущения. Глядя на минидрага, лежащего в ногах кровати, посторонний наблюдатель мог бы принять его за разумное существо. Конечно, это не так, но у минидрага были свои особенности мышления. Строго говоря, никто так и не понял, как действует мозг аласпинианского миниатюрного дракона, потому что ни один ксенобиолог не решился изучать его вблизи.

Раскрылись сине-розовые крылья, расправились складки, и с негромким гудением змея поднялась в воздух. Повисела над головой хозяина, обеспокоенная; Пип искал, пытался определить источник злобы, отравлявшей его мозг. Ненависть очень близко. Хуже того, она знакома.

Вентиляционное отверстие в крыше Пип приспособил для своих уходов и приходов. Змея устремилась к нему, сложила крылья в последнюю секунду, и тонкое тело скользнуло в извилистую трубу. Животное крупнее мыши не прошло бы здесь. Но с плотно прижатыми крыльями минидраг легко проходил.

Пип появился на крыше под предутренним дождем. Ненависть доносится с севера, выше по переулку. Крылья развернулись и забились в воздухе. Минидраг сделал круг над магазином, остановился, чтобы сориентироваться, и целеустремленно направился в переулок.

Он затормозил и повис в воздухе, свистом ответив на оклик, который услышал только мозгом.

– Сюда, сюда, – манили его. – Ты ведь хочешь узнать, кто ненавидит твоего хозяина? Ты знаешь, что мы с ним сделаем, если он попадет к нам в руки.

Летающая змея устремилась через приоткрытую дверь в заполненную ненавистью комнату. В смертельном спокойствии ее ждали два человека. Они не должны получить возможность повредить хозяину! Никогда!

Толкая струйка яда отделилась от верхней челюсти летающей змеи и полетела к ближайшему злому двуногому. Но не достигла его. Что-то находилось между ним и Пипом, что-то твердое и прозрачное. Яд ударился в преграду, зашипел в неподвижном воздухе и начал проедать прозрачную перегородку. Удивленные, два чудовища за щитом начали медленно вставать.

Дверь, ведущая за минидрагом в переулок, уже захлопнулась. Неожиданно комнату заполнил странный сладкий запах. Крылья начали биться медленнее, расслабились. Дрогнули и закрылись двойные веки. Змея забилась на полу, как вытащенная из воды рыба, крылья ее тщетно бились о пластиковый пол, она хватала воздух.

– Осторожней, – предупредил отдаленный голос. – Мы не должны отравить ее слишком большой дозой. Нам она мертвая ни к чему.

– Я скорее готов ее убить и иметь дело непосредственно с объектом, – сказал другой.

– Нам нужны все возможности контроля, в том числе и те, что дает этот маленький дьявол.

Голоса смолкли. Скоро движения летающей змеи прекратились. Прошли долгие минуты, прежде чем человек решился войти в комнату. С ног до головы он был одет в защитный костюм. Глаза его за прозрачным щитком оставались беспокойными. Длинным металлическим прутом он один раз, другой потрогал бессознательное животное. Змея в ответ на прикосновения конвульсивно дернулась, но других признаков жизни не проявляла.

Человек глубоко вздохнул, отставил прут и поднял тонкое тело. Оно вяло повисло у него на руках. Он принялся рассматривать его.

– Дышит, – сказал он людям за прозрачным барьером.

– Хорошо. Быстрее его в клетку, – ответила более низкорослая наблюдательница. Ее товарищ смотрел на дыру, которую проделал яд в защитном барьере.

– Хотел бы я взглянуть на молекулярный состав этого яда, – сказал он, стараясь не прикасаться к шипящим краям отверстия. – Все, что может так быстро проесть панкрилик… – Он недоверчиво покачал головой. – Не понимаю, как она держит этот яд. Но ведь должен разъесть ей челюсти.

– Для объяснения нам понадобился бы токсиколог и биохимик, – ответила стоявшая рядом женщина, тоже разглядывая отверстие. – Может, это не просто яд. В пасти змеи несколько отдельных мешков, и их содержимое смешивается только при выбросе.

– Это разумно. – Мужчина отвернулся от щита, который едва их не подвел. – Нужно действовать. Объект может проснуться каждую минуту. Следи, чтобы чудовище все время находилось под наркозом.

– Разве это необходимо? – нахмурилась она. – Клетка выдержит.

– То же самое мы думали о стене. Клетка прочнее, но я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы наш гость освободился, когда мы будем в своих постелях.

– Да, надо постараться. – Женщина слегка вздрогнула. – Я сама буду за этим следить.

– Я на это рассчитывал. – Круачан про себя улыбнулся. Он тщательно ознакомился со всеми теориями, объясняющими возникновение эмоциональной связи между животными-каталистами и обладателями Даров. Связь между этой змеей и Номером Двенадцатым сильнее, чем отмечено в других известных случаях. Можно предполагать, что она сильнее даже связи между мальчиком и его приемной матерью.

Они пришли к нему без предупреждения во время сна, когда он был беззащитен. Выскочили из пустоты, смеясь над ним, пытая его чувствами и эмоциями, которые он не мог определить и понять.

Кошмары.

Кто-то стянул его мозг проволокой, затягивал ее все плотнее и плотнее, пока ему не показалось, что глаза вылетят из головы и разлетятся по комнате. Он лежал в постели, слегка дергаясь, веки его дрожали, а кошмары мучили его, пользуясь беспомощность его бессознательного мозга.

Этот хуже других: какая-то дергающаяся абстрактная фигура, темные меняющиеся цвета, и он каким-то образом в ее центре, он летит по длинному зловещему коридору. В конце коридора спасение, он знает это, и что еще важнее – там ответ. Понимание и безопасность.

Но чем быстрее он бежит, тем медленнее продвигается. Пол – это не пол, он растворяется под ногами. Как релятивистская Алиса, он падает в кроличью нору искаженного пространства-времени, а дальний конец коридора с его обещанием света и понимания исчезает вверху.

Флинкс проснулся, вздрогнув, и быстро огляделся. Только убедившись, что он действительно в своей комнате, слегка успокоился.

Комната правильная, его комната, та самая, в которой он прожил большую часть своей жизни. Музыкой звучит знакомый шум ударов дождевых капель по крыше, слабый свет пробивается в окно высоко над кроватью. Флинкс выставил ноги из-под одеяла и потер глаза пальцами.

Но вдруг застыл и снова посмотрел на кровать. Что-то не так.

– Пип? – Летающая змея не лежит, свернувшись, на своем обычном месте на подушке, нет ее и под одеялом. Флинкс откинул одеяло, потом заглянул под кровать. – Давай, парень, не нужно сегодня прятаться. Я устал, и голова болит.

В ответ на это признание не послышался знакомый свист. Флинкс осмотрел маленькую комнату, вначале удивленный, потом озабоченный. Наконец встал на кровать и крикнул в вентиляционное отверстие.

– Пип, завтракать!

Снаружи не послышался знакомый гул, не показались яркие крылья. Флинкс отыскал кусок проволоки и потыкал в отверстие. Там ничего нет.

Он вышел из комнаты и принялся лихорадочно обыскивать другие помещения. У печи стояла матушка Мастиф, готовя что-то ароматное, с перцем и другими пряностями.