Шарон Ли - Лови день

Агент застыл.

Вал Кон сделал давление постоянным, не уменьшая и не увеличивая его, и дал молчанию затянуться, ощущая, как под его пальцами отчаянно пульсирует жилка. Боги, сколько же стимуляторов принял этот человек? Или Департамент просто выдал ему самое сильное средство, потому что таинственные выкладки командующего показали приемлемо высокую вероятность, что Тиль Фон сиг-Алда успешно выполнит задание прежде, чем ускорители истощат все резервы его сердца?

– Где корабль? – требовательно спросил он.

Агент молчал.

Вал Кон решился приподняться и заглянуть ему в лицо. В черных глазах сверкала решимость, граничащая с одержимостью, лицо пылало, мышцы неестественно напряглись. Вал Кон почувствовал искру надежды. Такое состояние было ему хорошо знакомо: глубокое неистовство мемстима. Он осторожно разжал пальцы, сжимавшие шею противника, и сел на снег с ним рядом.

– Агент Тиль Фон сиг-Алда, – проговорил он, найдя в памяти кошмарный голос командующего, произнося слова на высоком лиадийском тоном безусловного приказа. – Вы сделаете доклад в соответствии с вопросом. Вы будете говорить, когда вас будут спрашивать. Вы будете молчать, когда вам будет приказано. Вы поняли?

– Понял.

Жадные глаза смотрели на него, не узнавая. Капли пота выступили на верхней губе и на лбу, жилка на шее билась еще быстрее и сильнее.

Вал Кон призвал на помощь все свое терпение, заставив сформулировать нужные вопросы и выстроить их в принятую схему.

– График ваших действий, – сказал он, – непосредственно перед моментом, когда вы определили, что объект находится на ярмарке. Вы посадили корабль и укрыли его?

– Так точно.

– Точное местоположение, в местной широте и долготе.

Сиг-Алда, не колеблясь, извлек затребованные цифры из памяти, которая не в состоянии была их забыть.

Вал Кон прикоснулся кончиком языка к пересохшим губам.

– Какие меры маскировки были применены?

– Собственное поле корабля.

Голос немного прерывался, словно говоривший запыхался. Сердечный ритм продолжал ускоряться.

– Перечислите остальные меры защиты и способы их отключения.

Они были трех типов, и все были изложены подробно. Голос начал слабеть, дыхание прерывалось.

Вал Кон посмотрел в лицо мужчины, погруженного в неистовство, и вспомнил его же в резком контрасте, затуманенным и недоумевающим. Тиль Фон сиг-Алда, Клан Ругаре…

– Кратко охарактеризуйте состав и антидоты к стимуляторам, принятым в течение последнего отрезка времени от одного до трех часов, а также вещества, которые насильно ввела вам Мири Робертсон.

– Летакронаксион – антидот неизвестен. Мемстим – антидот неизвестен. Стимулятор – название неизвестно, антидот неизвестен. Выводится из организма приблизительно за три часа.

– Показания Контура! – рявкнул Вал Кон.

– Вероятность Выполнения Задания – ноль целых одна сотая. Вероятность Личного Выживания: три сотых… падает. Две сотых, одна сотая… Вероятность Выполнения Задания – ноль! – В прерывающемся голосе звучал ужас. – Вероятность Личного Выживания…

– Нет! – Вал Кон ударил по щеке обезумевшего агента, пытаясь вывести его из транса. – Тиль Фон, он лжет!

– Вероятность Личного Выживания…

Пульс уже вышел за пределы всех норм. Сердце, которое так бьется, не может не разорваться в клочья.

– Тиль Фон сиг-Алда, Клан Ругаре!

По телу агента прошла судорога и спина выгнулась, когда все мышцы его тела окаменели – а потом он обмяк в бескостной позе, не имевшей ничего общего с жизнью. Пульс и дыхание оборвались навсегда.

Спустя несколько секунд Вал Кон наклонился и закрыл остекленевшие черные глаза, а потом быстро и безошибочно извлек все неподобающие предметы из карманов, поясного кошеля и с тела агента. Кожаную летную куртку он оставил, хоть она была не с Вандара и ей не следовало попадать в посторонние руки.

– Я передам твоему Клану, – очень тихо пообещал он.

Он отыскал миниатюрный пистолет и потайной нож Мири, убрал их ко второму пистолету, вернулся к Мири и опустился рядом с ней на колени, приложив пальцы к основанию шеи.

Она пошевелилась и на секунду открыла глаза.

– Скел? – пробормотала она. – Проклятье, Скел…

Вал Кон замер, склонившись над ней, но она так и не пришла в себя полностью.

Тогда он очень бережно, испытывая смертельную усталость во всем теле и в душе, поднял ее на руки и начал очень долгий путь назад, к ярмарке, оставив Тиль Фона сиг-Алду, одинокого и непогребенного, на потемневшем утоптанном снегу.

Остались только шаги – они, и худенькое тело у него на руках. Вал Кон прислушивался к ее дыханию, страдал из-за того, что оно такое поверхностное, но радовался, что оно не прерывается. Она еще два раза шевелилась и разговаривала со Скелом. Один раз она велела ему положить ее и идти дальше самому: «Это приказ, ясно?»

В эти минуты он говорил с ней, почти не понимая собственных слов – но казалось, что звуки его голоса ее успокаивают. Но по большей части он просто шел, борясь со снегом и сосущей усталостью. Можно было подумать, что его силы не тратятся разумно, а утекают по какому-то стоку.

И ему даже понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать долговязую фигуру со встревоженным лицом, преградившую ему путь. Он нахмурился, разглядывая светлые волосы, щеточку усов и близорукие голубые глаза.

– Хакан.

– Кори, – осторожно проговорил тот и взмахнул рукой. – Что случилось, старина?

– Я… – Вал Кон вздохнул. – У Мири травма.

– Она жива?

– Жива, – подтвердил он, снова ощутив трудное биение сердца и прислушавшись к хриплому дыханию.

– Так. Оставайся здесь, а я приведу дежурного медика…

– Нет!

Хакан застыл на месте и нахмурился:

– Кори…

– Она получила… помощь. Доктор на ярмарке большего не сделает. Я… Хакан, ты нас отвезешь? Я не должен просить…

В близоруких глазах зажглось понимание.

– Больница в Вейле, Кори. Она выдержит дорогу?

– Она выдержит дорогу туда, куда нам надо попасть, – ответил Вал Кон.

– Так, – снова повторил Хакан. Он осмотрелся и кивком указал на проход между двумя деревянными павильонами. – Ближайший путь к автостоянке.

– Ладно, – отозвался Вал Кон и пошел за ним.

Хакан молчал, пока они не вышли за пределы строений на поляну, где утром проходило перетягивание бревен.

– Я вообще-то мог бы ее понести, – неуверенно предложил он. – Чтобы ты передохнул.

Вал Кон моргнул. Чтобы ее нес Хакан? Неродич, когда ей может оказать помощь ее спутник жизни? Сделав над собой усилие, он осознал, что предложение было вызвано добротой и беспокойством, и отметил собственную растущую усталость. Ему необходимо было экономить силы, чтобы справиться с теми задачами, которые ждали впереди – иначе спутник жизни Мири в конечном счете ее подведет.

Он улыбнулся своему другу и кивнул:

– Спасибо.

– Не за что.

Хакан бережно принял драгоценную ношу и зашагал через поле, стараясь двигаться как можно ровнее.

Вал Кон пошел следом, неуклюже черпая из своего запаса танцев Л-апелеки. Ему вспомнилось па «Дух требует», и он на ходу протанцевал два движения, мысленно охватив все целиком. Его сердцебиение участилось, хотя и не до такой степени, как у Тиль Фона сиг-Алды, дыхание стало глубже, организм заработал с большей эффективностью, реализуя запасы витаминов и энергии.

– Спасибо тебе, брат, – прошептал он, обращаясь мыслями к Точильщику, и удлинил шаги, чтобы догнать Хакана.

– Поверни направо, – сказал он какое-то время спустя.

Они устроили Мири на сиденье между собой, укутав потрепанным пледом.

Хакан недоуменно заморгал.

– Больница в Вейле, Кори, – проговорил он с боязливой терпеливостью. – А это налево.

– Мы едем направо.

Вал Кон воспользовался интонацией высокого лиадийского, чтобы в его голосе прозвучал непререкаемый приказ. Хакан нахмурился, упрямо сжал губы – и медленно повернул направо.

– Спасибо, – тихо сказал Вал Кон, но Хакан не отозвался, продолжая вести машину.

Они три раза проезжали пересечения дорог, где можно было свернуть налево, в сторону Вейла и больницы. Три раза Хакан пытался повернуть в ту сторону – и три раза Вал Кон настоял на своем.

«В следующий раз, – понял он, видя решимость на лице Хакана и стиснувшие руль пальцы. – На следующем повороте он поедет налево, что бы я ни говорил. – Он тихо вздохнул. – Видимо, я обезумел от горя и не соображаю, что делаю».

– Скел? – прошептала Мири и беспокойно шевельнулась. Вал Кон погладил ее разметавшиеся волосы и прикоснулся к слишком бледной щеке. – Скела здесь нет, шатрез. Отдыхай пока.

Но она не сдалась так легко: она повернула лежавшую у него на колене голову и попыталась сбросить с себя плед.

– Скел! – повторила она. – Чертова погода. Чертов метеоролог. Делает свои замеры по пять раз в день – и что толку? Здешняя погода правил не знает, Браннер. Планета рассыпается – материк перемещается, Браннер. Это все равно что идти по воску. Только этим утром потеряли взвод. Тот холм, где он стоял… просто рассыпался.