Андрей Васильев - Край холодных ветров

— Берем, считай компенсация за сестру. А ты помни — это только начало.

— Слушай — раздался голос третьего отбойщика. — Одно дело ему люлей отвесить, другое бабки прибрать. Это уже статья, нахрен это надо.

— Да он ведь никому не скажет.

Мою голову взяли за волосы и приподняли.

— Ты же никому не скажешь? Ты же все понимаешь, да?

Я предпочел промолчать.

— Ну вот, видите. Он умный и бздливый. Чего сестра в тебе нашла?

Мою многострадальную голову отпустили, я снова оказался на асфальте.

— Ну, мы еще встретимся, как эти лавэ кончатся. — Равиль хохотнул. — Пошли, парни.

И мститель за честь сестры, весело хохоча и обсуждая свою удачно проведенную акцию возмездия с соратниками удалился.

Я еще немного полежал и предпринял попытку встать. Не сразу, но все-таки получилось. Пятная кровью все попадающееся мне на пути, на гудящих ногах я добрел до лифта, ввалился в него и нажал кнопку своего этажа.

Вика в очередной раз меня удивила. Увидев меня, всего в кровище и с начинающим синеть лицом, она не стала метаться по квартире, кричать о том, что надо позвонить в милицию, издавать вопли вроде «Да что же это такое!». Она быстро и деловито подперла меня плечом и повела ванную комнату, где пустила холодную воду, сунула под нее мою многострадальную голову и сказала:

— Аккуратно умойся, руками не три ничего особо, чтобы заразу не занести. Где у тебя аптечка лежит?

— В кладовке была старая автомобильная, я особо лекарства дома не держу, — прогнусавил я — говорить мне было трудно и больно — рожу мне раскроили по полной.

Вика издала звук, похожий на тот, что производит Мардж Симпсон в момент раздражения и вышла из ванной.

К ее возвращению я уже умылся и видимо перестал производить впечатление человека, который вот-вот откинет коньки.

— Сейчас будет больно — честно предупредила меня Вика. — Я у тебя перекись водорода нашла, так что терпи. Садись вон на табуретку, мне так удобней будет.

Я честно терпел, пока она обрабатывала мои многочисленные ссадины, и шипел при этом сильнее, чем сам препарат.

— Хорошо тебя отделали, от души — заметила она в конце процедуры. — Кто хоть, ты запомнил? Надо же ментов вызывать.

— Каких ментов? — спросил у нее я. — И что значит запомнил? Я попросту знаю кто это, потому и ментов вызывать не буду.

— Я ничего не понимаю — сказала Вика. — Ты знаешь кто это, они тебя измудохали так, что на тебе живого места нет и ты ничего не будешь делать?

— И еще деньги отобрали — уточнил я.

— И вдобавок еще и ограбили. Ты прямо какой-то Иисусик всепрощающий. Может в следующий раз ты на них квартиру перепишешь? — в голосе Вики звучала нескрываемая злоба пополам с сарказмом.

— Да не галди ты. Я сказал тебе, что ментов не надо, я не говорил, что я ничего не буду делать. Сейчас оклемаюсь за пару дней, а там посмотрим, чьи в лесу шишки.

Я попытался встать, но только охнул — мышцы начали разносить боль по телу. К тому же заныли почки.

— Вот мать их так, по почкам-то зачем было — охнул я, схватившись рукой за спину. — И так с ними фигня…

— Какая фигня? — присела передо мной на корточки Вика.

— Обычная для служившего человека. Вода у меня по месту службы хреновая была, а кипятить ее не всякий раз удавалось. Вот и подсадил почки маленько. А эти храпоидолы по ним еще и раза два-три берцами прошлись.

— Вот твари. Так кто это был-то?

— Да Элькин брат это был, с друзьями своими. Потому я и в ментовку не хочу обращаться. Если я его посажу, в следующий раз я пулю разрывную в голову получу, Эльвира может, она КМС по пулевой стрельбе. Хотя, конечно, и так это оставлять нельзя. Знаю я этот молодняк — если один раз погрелись на чужом кармане, теперь не остановятся, пока им шею не свернешь. Молодые они все, безбашенные, жизнь их еще не обломала. Но это потом, ладно. Пойду лягу.

— Конечно — ответила Вика, о чем-то задумавшись. — Я сейчас тебе йодовую сетку сделаю. И ночью меня буде, если что. Хотя я теперь вряд ли вообще засну.

Утром у меня болело все, даже то, что болеть не может. Особое опасение накануне вечером мне внушали две части моего тела. Но обошлось — и одна функционировала исправно, и крови при утреннем, кхм, ну вы поняли, тоже не увидел, что говорило о том, что почки мне не отбили. Хотя из дома мне выходить было противопоказано — с такой рожей все встречные милицейские мои. Да и народ в редакции пугать (а кого-то и радовать) не стоило. Я себя в зеркало не видел, но был уверен, что похож на морского зверя спрута или на покойного Флинта — вся рожа синяя и распухшая.

— Ты не надумал в милицию обратиться? — спросила меня Вика, одеваясь. — А еще лучше было бы обратиться к кое-кому другому. Я тоже таких шакалов видела, они всегда возвращаются. А ты мне стал как-то дорог, не хотелось бы цветочки за твоим гробом нести.

— Ой, Вик, не парь себе мозги, я решу эту проблему — сказал ей я, морщась от боли в губах.

— Ну да, ну да. Видел бы ты себя со стороны — облачко набежало на ее лицо. — Дома сиди, никуда не ходи.

— Смешно. Куда я пойду, в таком-то виде?

— Вот-вот. А если эти твари повадятся тебя так каждую неделю…

— Вик, все, иди. Я баиньки буду.

Вика нахмурившись вышла из комнаты и через секунду хлопнул замок входной двери.

Конечно я не планировал так просто спускать с рук этим поганцам ни мое избиение, ни тиснутые ими у меня деньги. Но надо было понять, с кем мне начинать на них охоту, благо выбор был — и из старых друзей еще по школе, и из новых, благоприобретенных за последние несколько лет. Когда вращаешься в клубной жизни выполняя профессиональные обязанности, то волей-неволей обрастаешь самыми разными связями. Мечтая о мести и расправе, я незаметно для себя самого уснул.

Разбудил меня телефонный звонок. Телефон, уцелевший при вчерашнем происшествии, лежал на журнальном столике и я охая и подстанывая, отправился в нелегкое путешествие к нему. На экране светилось «Зимин».

— Але, Киф это вы? — услышал я в трубке голос Зимина.

— Да, Максим Андрасович, я.

— Скажи мне, Киф, хорошо ли ты помнишь мой разговор с тобой в кабинете у твоего шефа, ну, когда мы с тобой познакомились? — голос его не предвещал мне ничего доброго.

— Ну так, более-менее — промямлил я.

— Может быть в раздел «более» отложились мои слова про то, что ты теперь под защитой корпорации?

— Да я не подумал… — интересно, откуда он узнал. Хотя чего тут гадать-то…

— А вот мне это ясно, причем ясно предельно — в голосе Зимина прорезалась явная сталь и он перешел со мной на «вы», что наверное было не самым благоприятным признаком. — Если бы вы подумали, то вы бы позвонили мне еще вчера. Ну или хотя бы сегодня. Сами позвонили — это было бы проще и быстрее. Хорошо хоть ваша гражданская жена умнее вас оказалась, в нашу службу безопасности позвонила, а те уже мне доложили и от них, а не от вас, я узнал, что вас избили и ограбили.

— Кто оказался умнее? — я подумал, что ослышался.

— Ну, так она представилась. Мне сказали, что она так представилась.

— Ну да — ай да Вика. Хотя… Может и не самый поганый вариант. По крайней мере решения принимать умеет, а после их реализовывать.

— Все вводные она по этим лиходеям дала, наши люди уже вовсю действуют. Может заедут к тебе, если что не пугайся, дверь открывай.

— Конечно — ф-фу, снова на «ты» сошел. — Вы простите что я не позвонил. Мозги совсем набекрень были.

— Да, о мозгах. Через часок приедет наш врач, посмотрит тебя.

— Да нормально все — начал я свою песню.

— Вот он это мне и подтвердит. Тебе спокойней — и нам спокойней.

— Спасибо — я в самом деле был тронут. Нет, понятно, что о барашке тоже заботятся, прежде чем на шашлык пустить, но все равно — приятно.

— И помни — ты под защитой. И Вика твоя кстати тоже, ты дай ей мой телефон. Чую в вопросах твоей безопасности и быта ей доверия будет больше чем тебе. И это — на свадьбу не забудь пригласить.

— Мне смеяться больно — сказал я Зимину, тот коротко хохотнул и отключился.

Врач приехал, явно непростой врач, а очень знающий, не поликлиничного типа, осмотрел меня и сообщил, что все нормально, ребра не сломаны, все раны и ранки обработаны грамотно, абсцессов не предвидится. Сон и хорошо бы еще витаминчиков попить, хотя это никогда не лишнее. Отказался от тысячи рублей и покинул меня.

А еще через час пожаловали безопасники. Не одни. С собой они приперли трех порядком измочаленных молодых людей, которых особо не заморачиваясь, положили на пол в моей прихожей.

— Ну, вот они — кивнул головой крепкий парень, представившийся мне Евгением. — Это они вас вчера отбуцкали.

— Надо же, совсем молодые ребята. Еще моложе, чем я думал — удивился я. — В темноте-то непонятно было, а потом я уже и не разглядел бы.

На вид им всем было лет по восемнадцать-двадцать.