Виктор Бурцев - Алмазная реальность

— И все почему? — продолжал капитан, — Сосед вернулся, тоже Вовка, на пять лет моего старше. После армии служил в Анголе, дослужился до сержанта, привез действительно приличную сумму… Рассказывал, как воевал, про бордели в Луанде, и мой дурак завелся. Не про то слушал, как у них целую роту в джунглях вырезали и съели, а про то, какие у негритянок задницы и чего они делать умеют…

— Ладно, Игорь Иванович… — успокоил его я. — Возвращаются же люди,

— Легко вам говорить. А у меня жена второй день в истерике.

В приплюснутый диск «скорой помощи» внесли накрытые белым носилки с телом убитого клерка. Мигая огнями, «скорая» зависла метрах в трех над дорогой и понеслась по проспекту над вереницей машин.

— Что парню грозит? — спросил я, имея в виду бритоголового.

— Посмотрим, что на нем висит… Пистолет явно не зарегистрирован, но это по нынешним временам ерунда.

Если нет чего посерьезнее, штрафанем да отпустим. Свидетелем не желаете?

— Если парню поможет — желаю. — В случае чего найду. Удачи!

Мы попрощались, и я пошел по тротуару в сторону Ботанического сада. В кармане запищал зуммер.

— Привет!

Артем. Давненько не слышал я его голос, видно, совсем погряз в своих виртуальных заботах… А ведь совсем недавно история с НЕРвами была суперпопулярной. В узких кругах, разумеется.

— Привет, мученик. Как жизнь?

— Течет. Что нового?

— Ничего.

— Кого видел?

— Мартина имеешь в виду? Не видел сто лет. Может, уже капитана дали.

— Вряд ли. Он склочный.

— О делах служебных расспрашивать не буду, знаю, что секретно…

— Да уж для тебя вряд ли.

— Ладно, ладно…

— Ну, пока. Звони, если что…

И вот так все наши немногочисленные беседы. То ли он и впрямь загружен, то ли не хочет общаться, то ли просто не о чем нам говорить…

Признаюсь честно, мне очень надоело в Москве.

Надоело за день.

Надоело, как только я сошел с трапа стратоплана в Шереметьеве-3.

На глаза опять попался плакат, на сей раз камерунский — своего рода экзотика, они только-только начали с кем-то там воевать — и меня как громом поразило. А не поехать ли мне в Мозамбик? Военный корреспондент из меня вроде неплохой, писал как-то репортажи о венесуэло-колумбийском конфликте… Вот только кто бы меня отправил? В первой же редакции, куда меня занесли ноги, мне повезло. Редактор «Красной звезды», жуткого реликта эпохи расцвета Вооруженных сил России, тогда еще СССР, меня знал понаслышке и очень обрадовался. Звали его, кажется, Анатолий Степанович, а может, и не так — он представился скороговоркой и усадил меня в кресло.

— Корреспондент в Мозамбике нам нужен, — сказал он. — Должен вам сообщить, что последнего убили полмесяца назад и замену найти не так-то просто. Оплата хорошая, тем более мы параллельно работаем с «Солдатом удачи», так что будете двойной агент, хе-хе… Не передумали?

— Не передумал, — буркнул я.

Что я буду делать в этой дыре? Подставлять задницу под пули? Национальные парки Горонгоза и Маррумеу давно превратились в истоптанные сапогами и разъезженные гусеницами плацдармы. Памятник Чиссано в Мапуту если и уцелел, явно хранится где-нибудь в подвале…

— Точно не передумали? — продолжал пытать редактор.

— Да нет.

— Тогда вам выпишут сейчас редакционное удостоверение, дадут аванс и — вперед. На любом транспорте с новобранцами, хотите — завтра, хотите — послезавтра.

— Лучше завтра, чем послезавтра, — сказал я. — Знаете, воевать лучше там, где уже идет война… Похоже, он меня так и не понял.

Путин выключил огромный экран стерео — тот бесшумно собрал изображение в яркую точку и погас. Бывший президент в очередной раз смотрел хронику, смотрел, как он, молодой, быстрый, уверенный, встречается с премьер-министром Великобритании.

Я стар.

Я суперстар.

Как в реликтовом анекдоте про Брежнева. Бог мой, кто сейчас помнит, кто такой Брежнев? Это уже что-то из области знаний об Александре Македонском, например, хотя и Македонского никто сейчас не знает…

— Владимир Владимирович, журналисты, — сказал селектор после вкрадчивого звяканья.

Вот еще напасть… Корреспондентов Путин не слишком любил в основном потому, что они спрашивали его о вещах малопонятных и скучных, на его взгляд: кибертехнологнях, спутниковых системах слежения, новых разработках КОРов и НЕКов… Всей этой ерундой Владимир Владимирович не пользовался и пользоваться не собирался, хотя конечно же ходили слухи, что он давно уже напичкан хитроумными приспособлениями, потому и держится молодцом.

Это было правдой.

Нет, не приспособления, а то, что экс-президент держался молодцом. В его годы — а на планете людей подобного возраста имелось не столь и много — Путин плавал, бегал, катался на лыжах и регулярно появлялся на людях, не пропуская ни одного события, которое считал значительным. Он, правда, не любил улетать из Новой Москвы, что журналисты тут же обозвали стратофобией. Какая, к черту, фобия… Просто лень и все, но им-то не скажешь…

— Владимир Владимирович, — с легкой укоризной напомнил селектор. Задумался. Ч-черт…

— Пусть войдут. Принесите что-нибудь прохладительное, — распорядился Путин.

На сей раз он сделал исключение, потому что журналисты были из «Асахи» и «Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт» — изданий, которые Владимир Владимирович ценил и регулярно читал. К тому же они клятвенно обещали не спрашивать ничего о кибернетике.

Тяжелая дверь из натурального дуба отворилась, и в кабинет вошли двое журналистов в сопровождении секретаря. Оба оказались японцами в одинаковых белых костюмах, в одинаковых очках.

«Только японцы и носят сейчас очки», — подумал Владимир Владимирович, жестом приглашая сесть. Японцы коротко поклонились, синхронно вынули микродиктофоны и положили на стол. Секретарь поставил поднос с разноцветными баллончиками и удалился.

— Кэйдзо Мураяма, «Асахи», — представился первый японец.

— Масаси Нода, «Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт», — представился второй.

— Очень приятно, — кивнул Путин. — Как вам удобнее вести беседу?

— Если вы не возражаете, мы будем задавать вопросы по очереди, — мягко предложил первый. Он говорил по-русски очень хорошо, даже без свойственного японцам «эр» вместо «эл».

— Как вам угодно.

Японец наклонил голову, давая понять коллеге, что теперь его очередь.

— Для начала позвольте передать вам привет и наилучшие пожелания от господина Идзумо, председателя Кунасири томино кай, общества изучения Камчатки, — церемонно сказал представитель «Асахи».

Владимир Владимирович понятия не имел, кто такой господин Идзумо и что их связывает или связывало в прошлом, но сердечно поблагодарил.

— Мой первый вопрос таков: что вы, господин Путин, думаете об африканской войне? — Мураяма сделал едва заметное движение рукой, включив диктофон.

— Предвижу ваш второй вопрос, проистекающий из первого: как я расцениваю участие в конфликтах десятков тысяч российских наемников, — улыбнулся Владимир Владимирович.

Мураяма развел руками: угадали, мол.

— Так вот, я не могу сказать, что мне это нравится. Я неоднократно выступал в наших средствах массовой информации, и вы знаете мою позицию. Однако я не в силах влиять на решения нашего правительства и тем более на желания граждан зарабатывать на жизнь таким образом. К тому же в качестве наемников в Африке воюют не только русские, но и итальянцы, американцы, немцы, поляки, армяне, казахи, испанцы, датчане…

— Но японцы, к примеру, не воюют, — тишайше вставил Нода.

— Согласен с вами. — Владимир Владимирович улыбнулся своими тонкими губами. — Не воюют. Только поставляют оружие и технологии… Но вернемся к наемникам из России. Я полагаю, сегодняшняя политическая и экономическая ситуация в стране толкает определенную часть молодых людей на поиски приключений и дополнительных заработков. Африканские вербовщики работают на очень высоком уровне, достаточно посмотреть рекламные ролики… А какие-либо запреты попросту невозможны. Ситуация, конечно, малоприятная, но ничего сделать нельзя.

— Как вы думаете, правдивы ли слухи об участии в войне так называемых искусственных интеллектов? — осведомился Нода.

— Вопрос из области кибернетики, — шутливо погрозил пальцем Путин. — Пока это только слухи, я никак не могу комментировать. Скажу только, что не хотелось бы в это верить. Иначе мы придем… Страшно даже подумать, к чему мы придем.

Мураяма:

— Владимир Владимирович, вас называют «главным консультантом российских спецслужб». Это соответствует действительности?