Филип Дик - Убик

— Я это уже сделал, — вдохнул Рансайтер. — Сразу же… Не обнаружено ничего. Ни малейшего следа высшей нервной деятельности. Мне очень жаль, Джо… — он покачал своей массивной головой, явно разделяя разочарование Джо.

— Мы поговорим еще, попозже, — сказал Рансайтер, снимая наушники. Он отложил в сторону всю коммуникационную аппаратуру и тяжело поднялся со стула. Постоял, разглядывая неподвижное тело Джо Чипа, лежащее в заиндевевшем пластиковом гробу. Вытянувшийся и молчаливый Джо… таким он никогда не был, но именно таким ему придется оставаться до скончания времен…

— Вы меня вызывали, сэр? — Герберт Шэнхайт фон Фогельзанг оказался рядом. Он был похож на средневекового льстеца. — Соединить мистера Чипа с остальными? Вы уже закончили, сэр, не так ли?

— Закончил.

— И?..

— Все получилось. Я поговорил с ним. — Он взял сигарету, первую за много часов. Долгие и безуспешные попытки связаться с Джо вымотали его до предела. — Где-нибудь есть автомат с амфетамином?

— В холле, пожалуйста — фон Фогельзанг предупредительно показал направление. — Прошу вас…

Рансайтер вышел из зала свиданий и подошел к автомату. Бросил монетку, установил уровень дозы, и маленькая знакомая капсула скользнула в лоток. Проглотив ее, он сразу почувствовал прилив сил. И тут же вспомнил, что через два часа у него должна состояться встреча с Лином Ниггельманом. Я просто не успею составить официальный рапорт, подумал он, надо позвонить и договориться о переносе встречи…

Найдя платный видеофон, Рансайтер набрал номер бюро Ниггельмана.

— Лин, — сказал он, — я сегодня просто не в состоянии ничего делать. Я двенадцать часов подряд пытался установить контакт с моими людьми. Я вымотался, понимаешь? Это ничего, если мы перенесем наши дела на утро?

— Чем раньше ты представишь рапорт, тем скорее мы сможем начать действовать. Мои юристы говорят, что пора поджигать фитиль. У них уже руки чешутся.

— Они намерены затевать гражданский процесс?

— И гражданский, и уголовный. Дело уже у главного прокурора Нью-Йорка. Но, сам понимаешь, без твоего рапорта…

— Завтра, — сказал Рансайтер. — Мне надо поспать хоть несколько часов. Иначе — все, крышка… — Крышка, подумал он. Я потерял лучших людей, я потерял Джо… да, особенно Джо. Фирма обескровлена, бог знает, когда удастся возобновить деятельность. Где взять инерциалов? Где взять такого специалиста по полям?..

— Конечно, Глен, — сказал Ниггельман. — Выспись как следует, а завтра встретимся — скажем, в десять часов по нашему времени.

— Спасибо, Лин, — сказал Рансайтер. Он положил трубку и тяжело опустился на розовый пластиковый диванчик, стоящий в коридоре напротив видеофонной кабины. Нет, такого специалиста, как Джо, мне не найти никогда, подумал он. В сущности, то, что случилось — это конец Ассоциации Рансайтера…

Вновь возник владелец мораториума — как всегда, вовремя.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мистер Рансайтер? Может быть, чашечку кофе? Или амфетамин продленного действия? В моем кабинете есть капсулы, рассчитанные на сутки. Всю ночь вы сможете…

— Этой ночью я буду спать — сказал Рансайтер.

— Тогда, может быть…

— Сгинь, — сказал Рансайтер, и фон Фогельзанг сгинул. Какого черта я выбрал именно эту фирму, спросил себя Рансайтер. Ну да, здесь находится Элла. В конце концов, это лучший мораториум в мире… сначала сюда попала Элла, а за ней — все остальные. Подумать только, так много людей еще недавно находились по эту сторону гроба…

Элла, вспомнил он. Я так и не поговорил с нею. Надо рассказать, какая сложилась ситуация…

Он поднялся с кресла и двинулся вперед в поисках владельца мораториума.

Но этот чертов Джори — или как его там? Он опять встрянет в наш разговор? Или Элле удастся продержаться достаточно долго, чтобы я успел пересказать ей то, что услышал от Джо? Проклятый Джори, он паразитирует на ней… а может быть, и на остальных полуживущих? Мораториум давно должен найти на него управу, это же настоящее бедствие… Почему они позволяют ему так себя вести?

Не могут с ним справиться?

Может быть, среди полуживущих никогда таких не было?

Дверь распахнулась, и появился запыхавшийся Дон Денни в сопровождении солидного пожилого мужчины с седоватым «ежиком» на голове.

— Как ты, Джо? — с тревогой спросил Денни. — Почему ты не лег? Ради бога, ложись в постель!

— Прошу вас лечь, мистер Чип, — сказал врач и поставил на столик свой чемоданчик. — Боль никуда не отдает? Дышать не трудно? — Он достал из чемоданчика старомодный стетоскоп и громоздкий аппарат для измерения давления. — Раньше вас сердце не беспокоило? Ваши родители от этого не страдали? Расстегните рубашку, пожалуйста.

— Да у меня все в порядке — сказал Джо.

— Пусть доктор послушает — сказал Денни настойчиво.

— Ладно — Джо лег и расстегнул рубашку. — Рансайтер пробился ко мне — сказал он Денни. — Мы заморожены. Он пытается наладить с нами связь. И кто-то другой пытается причинить нам вред. Не Пат — по крайней мере, не она одна. Никто не знает, что именно происходит, — ни Пат, ни Рансайтер… Кстати, ты вошел — не заметил его?

— Нет, — сказал Денни.

— Он сидел вон там, напротив меня. Сказал: «Мне очень жаль, Джо», — и исчез. Прервал связь. И тут входишь ты… Посмотри вон там, на столике — он должен был оставить баллончик «Убика».

Денни взял в руки пестрый баллончик.

— Этот? Похоже, он пустой.

— Наполовину. Побрызгай на себя. Ну, давай же! — Джо требовательно взмахнул рукой.

— Не разговаривайте, мистер Чип, — сказал доктор.

Он выслушал его с помощью стетоскопа, потом закатал ему рукав и наложил резиновую манжету, собираясь измерить давление.

— Как там мое сердце? — спросил Джо.

— Работает нормально, — сказал доктор. — Немного торопится…

— Вот видишь? — сказал Джо Денни. — Я уже здоров.

— Остальные умирают, Джо, — сказал Денни.

— Все? — подскочил Джо.

— Все, — Денни покрутил в пальцах баллончик, не решаясь воспользоваться им.

— И Пат?

— Я встретил ее, выходя из лифта. У нее это только-только началось. Она была страшно удивлена этим. Просто не могла поверить. Наверное, считала, что сама вызывает этот процесс… — Денни поставил баллончик на стол. — С помощью своих способностей.

— Так она и думала, — сказал Джо. — Почему ты не хочешь воспользоваться «Убиком»?

— Черт побери, Джо, мы ведь все равно не продержимся долго! И мы оба прекрасно это знаем. — Денни снял свои очки в роговой оправе и потер глаза. — Понимаешь, когда я увидел, что случилось с Пат, я обошел остальных… Остальных из нас, ты понимаешь это? Доктор Тейлор осмотрел их… Я все как-то не верил, что силы могут истощиться так быстро. Но за последние часы…

— Обрызгай себя «Убиком», — сказал Джо. — Или это сделаю я.

Денни взял баллончик, встряхнул его и направил на себя.

— Ладно, раз ты так настаиваешь… Действительно, нет причин отказываться. Все равно конец, не так ли? Думаю, остальные уже умерли. Остались мы двое, а через несколько часов «Убик» перестанет действовать… и больше ты его не достанешь. Тогда останусь только я.

Решившись, Денни вдавил головку распылителя, и тотчас же его окутало мерцающее туманное облако, все в искрах и пробегающих молниях. Дон Денни исчез, невидимый за их сиянием.

Забыв о своем аппарате, доктор, повернув голову, смотрел на происходящее. Туман конденсировался, оседая сверкающими каплями на ковер, стекая по стене…

Облако, скрывавшее Денни, рассеялось.

Там, где только что был он, теперь стоял совершенно другой человек.

Болезненно-тощий подросток, косоглазый, с густыми кустистыми бровями. Одежда явно не из этого периода: белая синтетическая рубашка, джинсы и кожаные мокасины. Пятидесятые годы?.. На лице его Джо заметил улыбку — точнее, мерзкую издевательскую усмешку. Вообще лицо казалось слепленным из разнородных деталей: крупные уши не подходили к детским глазам, прямые редкие волосики — к буйным бровям. Нос был слишком узким и длинным, а подбородок как бы подчеркивал разбалансированность лица: на нем виднелась глубокая вмятина, до кости и глубже… похоже, что творец этого создания в сердцах так врезал ему… впрочем, парнишка оказался достаточно прочным, чтобы уцелеть и продолжать жить — назло всему…

— Ты кто? — спросил Джо.

Пальцы мальчишки судорожно сжались, ногти впились в ладони — похоже, так он боролся с заиканием.

— Иногда я говорю, что меня зовут Мэтт, — сказал он. — А иногда-Билл. Но вообще-то я Джори. Это мое настоящее имя. Джори. — Когда он открывал рот, видны становились серые, испорченные зубы и обложенный налетом язык.