Артем Белоглазов - Камбоджа

Текучка? Скукотища? — Ни за что!

Потереть виски, подергать реснички — и вглядывайся, парень, в пустоты космоса, наслаждайся зрелищем, требуй хлеба. С маслом. С красной синтет-икрой.

Двое. Капитан и штурман.

В прозрачных, с голубоватым отблеском, силовиках.

Раньше, давно очень, когда динозавры щипали травку на гидропонках, отцы-первопроходцы выбирались наружу в кошмарных устройствах, скафандрах. Что это такое, Эдик не знает, и знать не желает, верит на слово: устройства были именно кошмарными, и никак иначе. Тогда, повинуясь чувству долга и боясь пыток, спецы «Lifting Inc» (не путать с балбесами из «HighLift Systems») разработали концепт силовика, впоследствии не единожды модернизированный. Лифтеры с тех пор пользуют и довольны, что тот морф при «контакте» в функциональный разъем.

Эдик, не отводя глаз от экрана, проверяет закрепленность груза. Эдик давно скинул перчатки-коннекторы. Без них лучше! Братья — по глупости — скакнули через барьер, поднялись выше, к техникам. А вот контроль…

В вижуале цирк да и только!

Двое суетятся у захватов сцепки, ни с того ни с сего выпадающих из пазов.

Две фигурки в мерцающих силовиках.

Это… ангелы?..

Отформатируйте меня заново! Такая каша в голове…

Музыка. Ритм. Не удержаться. Эдику смешно, Эдик танцует между рядами стеллажей. Приседает, и от коленца ножку раз! — пазы раскрываются. Два! — захват едва не сшибает кэпа в открытку. Ха-ха-ха! Легко и непринужденно. Лучше даже, чем хвостом баловаться.

Добаловался… Поговорку знаете? — как имплант не корми, всё равно заложит! Гадский хвост отсигналил насчет экспроприированных туб, тех самых, ага. И разгневанное начальство, водрузив на рога ленточку-логотип, приперлось выяснять отношения. Расставлять по росту и в затылок на вытянутую руку.

Содрав Эдика с потолка — ха! кое-кто спать надумал! — всея груза, лифта и прилегающих коридоров прогнусавил:

— Эдуард, ваше поведение расстраивает меня в частности и весь наш сплоченный экипаж в целом. Прежде чем перейти к разбору ваших деструктивных рефлексов, я хотел бы спеть любимый корпоративный гимн! Ну же, Эдуард! Ну же! Не усугубляйте!

— Э…

Из-за плеча капитана выглядывает мрачный штурман: в лапах — дубинка-мультифункционал. Это мгновенно стимулирует память.

— Наш лифт сквозь мрак летит, — затягивает струхнувший Эдик.

— По курсу звезды светят, счастли-ивого пути-и… — Капитан входит в раж: диафрагма на ширину живота, щечки пунцовые.

Эдик перхает и давится кашлем, мол, простите, но какова тема визита?

— Это возмутительно! — рычит капитан. — На вверенном мне транспорте! Вы, Эдуард, позорите честное имя «Lifting Inc»! Не чтите устав! Второй пункт, параграф шесть!

— Не укради! — цитирует штурман и засандаливает дубиной промеж ушей. Без предисловий

Это он, конечно, зря. Это он сильно не подумал. Потому что — ой! — робот-погрузчик. Потому что — ай! — дроиды врассыпную: горохом. Потому что — уй-юй-юй! — взбесившаяся от кавардака в черепушке лифтера техника…

Напомнить, куда прошивают техбез? В мозжечок! А мозжечок от удара в полной отключке. В общем, кирдык, аминь и светопреставление.

Тут такое началось!

Лифт мотает волчком: стабилизаторы в отказ, компенсаторы — следом! Крен! Задержка! Трах-тарарах! Сальто вперед, назад, ох ты, спаси и пронеси!..

Эдик в ауте, Рината отдачей зацепило — еле ползает. Капитан и штурман позорно бегут, обещая разобраться и принять меры. И принимают…

Всё дело в лигатуре! — хвост, обрубок позорный, стучит кэпу открытым текстом, пользуясь бессознанкой хозяина. Кэп быстро смекает, что к чему, и вскрывает контейнер. Меж тем болтанка сходит на нет, лифт выруливает на финишную прямую, а трое — штурман, главбух и капитан — держат совет. И не могут понять — как же так? Мазь не действует!

— Техник не может дурить машины, — предполагает штурман. — Выучка не позволяет.

— А я? — смущенно краснеет главбух.

Кэп и штурман озадаченно переглядываются. Виданное ли дело? — чтобы человек без допуска… Но ситуация серьезная, и кэп дает добро. Горгоны возмущенно шипят: им не нравится вкус серебрянки.

— Ну? — требует капитан.

— Качните левым бортом, — встревает штурман.

Главбух пыжится и… качает ножкой. Шевелит пальчиками с аккуратно затупленными коготками. Нет, нет и нет. Здесь какая-то тайна, доступная лишь охламонам-грузчикам. И разбираться — поздно! На вижуалах станция, а там… мать-корпорация!

Уволят, на, думает очухавшийся Эдик. Не везет, на. И — скандал дома, наверняка. Отлучение от тела — всё равно не можешь, развод, дележка имущества, всё такое. Мутным глазом Эдик смотрит на экраны, второй глаз заплыл. Ух ты! Скопление тороидов, тип и принадлежность не определяется, что-то, значит, боевое и секретное, быстрое очень. Ни фига не транспортники — хищные слишком, стремительные. Чего им тут? Чем намазано? Прилетели-сгрудились. Да их как вирусов в пробирке! Так и снуют, мерзавцы. И станция вся покорежена. Ой-ой.

От роя отделяется корабль, мчит к лифту. Ой, не зря мчит, ой, приголубит щас… Тороиды… «EcoSpace» замешана? Знаем мы их повадки! Во гады!!

В башке кипяток и окрошка мыслей. И глаз болит, и ухо. И хреново вообще, ужасно хреново. Злость — настоящая, веселая, задорная злость — плещет в мозжечок. Сам не понимая, что и как он делает, Эдик выходит на связь… вместо капитана. И кроет не стесняясь — налево, направо, с загибом и подвывертом.

— А вы кто такие?! — обалдело рявкают в ответ.

— Грузовой лифт, консервная ты банка! Везем жизнеобеспеч и возвращаем некондицию.

— Какую некондицию? — оживляются на корабле.

— А вам-то что?!

— Нам? Ну ты наглец! Досмотр, понял?!

— Никакого досмотра! — борзеет Эдик. — Требую пропустить к станции!

На корабле смеются: требует он, комедиант драный. От жены требуй. Да мы вас в капусту, на лоскуты и ленточки!

Эдик зеленеет от ярости. От жены, значит?! Намекаешь, сволочь?! А в мордень с разворота? Под дых и по жабрам? А?!

Строй кораблей проваливается, будто гигантский кулак таки двинул и в мордень, и по жабрам. В эфире вопли и стоны, перебранка, лающие звуки команд… Становится ясно: попали, и попали конкретно. Тороиды меняют диспозицию, надвигаются боевым тетраэдром — в два эшелона, с прикрытием. Вояки, мать их инкубаторную! Профи. Обшивка вибрирует — и это не корректировка трассы, это серьезнее…

— Ша, малявки! — грохочет по всем интерфейсам. — Сидеть тихо и не вякать. Дернитесь — по орбите размажу!

Но Эдик дергается. Эдика оскорбили! Унизили! Осмеяли! Фронт кораблей рассыпается цепью: первый эшелон теряет управление. И опять — мат-перемат, ругань и неразбериха.

— Немедленно! прекратить!! сопротивление!!!

Шарах! — лифт кренится, Эдик въезжает котелком в переборку.

— Немедленно! Иначе — огонь на поражение!

Бух, трах! И снова о переборку. Черепом. И назад! И обратно! Харрошие качели. И вверх, и по полу размазало.

— Иванов! Эдуард! — взывает капитан. — Ринат! Спасайте! Благодарность от лица корпорации, допотпуска, повышение зарплаты, что хотите! Гарантирую! Только вы…

Что, только мы?

Что — мы?!

Мы?.. А кэп-то не злится! Не злится кэп! Не уволят, ха! Не будет развода!

Ур-ра?! Нет…

Открытка, мрачный вакуум, расцветает энерговзрывами. Всё, хана.

Ну гадство гадкое! Да пропадите вы пропадом! Ноги кренделя выписывают, руками — куда б схватиться. Мышцы — жгуты. Вены — переполнены. И — сжал кулак. И — второй. Отмахнулся. Повезло носом. Ободрало о стеллажи. Уй-юй-юй! И будто мошкара надоедливая кусает. Запрос «свой — чужой»? Какой запрос? На управление? Хрен тебе, а не запрос!

Вражьи тороиды молотят друг по другу. Сталкиваются! Взрываются! Огненные лезвия… протуберанцы выхлопа… импульсные разряды… Свой, ха-ха, чужой! На!

Схватил! Шлепнул! Получи, зараза!! В мурло! По сопатке! И еще!

Эдик-лифт ощетинился пушками «уплотнителей». Выброс гормонов! Пли! пли! Лови гостинцы! Вакуум бурлит и вспухает. Ленты растут как на дрожжах, оплетая всё и вся. Тороиды, прошитые исходниками, сминаются одноразками. А-а-а!.. Голова трещит, хвост отваливается. Но — залп! залп! залп!

Лифт-Ринат приходит на подмогу. Огонь! Хрена вам! Подавитесь, уроды!

…это как в большую грязную лужу отработанного масла бултыхнуть списанный регенеративник: капли-брызги — в стороны! В луже — шторм девять баллов, в луже — цунами! Кораблики рвутся как бумажные… Боевые тороиды — в клочья!..

Дальше — провал. Что было? Как было? Да ерунда! — живы, и это главное.

Состыковались кое-как. Сами.

Ни диспетчера тебе, ни позывных, ни разрешения на посадку. Молчание в эфире. Чего они там, от расстройства в спячку ударились? Или сдрейфили и по норам-схронам таятся?

Виляя бортами, втиснулись в полураскрытый створ: то ли док, то ли ангар — непонятно. На вижуале — дым столбом, искрит что-то, вспыхивает. Ремонтники, аварийщики, санитарная служба, где? И не чешутся! Непорядок то есть, и с дисциплиной беда. За этакую лопоухость и разгильдяйство наряд вкатить — милое дело. Совсем эти камбоджийцы от рук отбились.