Безопасный уровень (СИ) - Зубов Константин

Если бы решать дали мне, я бы собрал всех жителей Зеленого, Синего и Красного миров и перевез их куда-нибудь в те места, о которых рассказывал Роберт, и дал бы им возможность объединиться с местными, чтобы строить новую жизнь.

Две минуты.

Всего две минуты, а еще о стольком нужно вспомнить перед… концом. С другой стороны, имеет ли это смысл? Что изменится от моих фантазий сейчас? Да и какое мне теперь дело до того, что будет дальше. В итоге я потратил три с лишним минуты, думая о ерунде, когда должен был думать о жене и дочери.

А они… они… Я просто надеюсь, что у них все будет хорошо. Что они сумеют устроиться в новом мире — прижиться там. Что смирятся с моей смертью и со смертью и воскрешением Иры. Что будут хоть иногда вспоминать обо мне. Что, когда Софья подрастет, Ира объяснит ей, что я всегда любил ее, и она со временем это поймет. Что Софья выйдет замуж. Жаль, я не увижу ее в свадебном платье. Уверен, она будет такой же прекрасной в нем, как ее мать была на нашей свадьбе. Что она нарожает моей жене внуков и, может быть, кого-то назовут в мою честь.

А это уже нарциссизм.

Имею право, я тут решил мир спасти. Ну или, по крайней мере, дать ему больше шансов.

И попутно угробить нас обоих. Вообще-то, я считаю, что при принятии таких решений нужно хотя бы советоваться.

Осталось меньше тридцати секунд.

Я думал: ты в отключке после внушителя.

Был, сейчас мне лучше.

Ты не станешь мешать?

С чего бы? Меня никто не ждет, в этом мире точно, а кто знает, может, Кристина ждет меня где-то там? К тому же, я тоже хочу приобщиться к спасению мира, пусть об этом никто и не узнает. Да, и давно хотел сказать: ты — хреновый хозяин. Слишком много на себя берешь.

Я засмеялся, хоть по моим щекам и текли слезы.

Время.

Время. Я последний раз обернулся. Пустой зал, тела двух охотников и Джо — стилет Ларгуса торчит в его глазу. Сам Вершитель, ставший почти белым после смерти, смотрит на меня из-под прикрытых век, будто оценивая, хватит ли мне силы воли.

Хватит.

Панель управления и кнопка под защитным прозрачным колпаком. Я откинул его. Страха не было. Я прожил насыщенную жизнь, пусть она и длилась всего месяц.

Прощай, Роберт, — я вдавил кнопку.

Прощай, Сергей, — его ответ тонет в огне взрыва, поглотившем нас. 

Первый год Новой эры. Париж.

 Я сижу в бывшем кабинете Роберта и думаю, как закончить мемуары. Сегодня первая годовщина Освобождения — так назвали тот день, когда я погиб в последний раз. Но мысли о прошлом не идут. Все вертится вокруг предстоящего праздника. Даже Кирилл обещал зайти, если получится вырваться.

В конце концов я выключаю компьютер и спускаюсь. С портрета, висящего над лестницей, на меня смотрят Кристина и обнимающий ее Роберт. Когда Кирилл после моего воскрешения предложил поселиться тут, я сразу согласился.

— Как успехи, пап? — Софья проскочила мимо, неся большое блюдо с фруктами, но умудрилась чмокнуть меня в щеку. Наши с Ирой воскрешения она восприняла гораздо легче, чем мы сами. Говорят, так со всеми, ведь со стороны ты тот же самый человек, только внутри ты понимаешь: прежний ты уже мертв, а нынешний — лишь продолжение, начавшееся после этого.

Я знаю, о чем говорю: я умирал дважды. Причем в этой реинкарнации (это слово я совсем недавно вычитал) уже прожил в десять раз больше предыдущего — десять месяцев. Мой чип нашли во время раскопок, и сдается, что случайно: целью военных были технологии протолан. Но спасибо и на этом.

— Да что-то не особо сегодня, — я пошел за дочерью в комнату, где она помогала матери накрывать стол. — Слов не хватает, надо больше читать.

— Ну с этим, по счастью, проблем нет, — Ира разгладила скатерть и поставила фрукты посреди стола.

Да, с этим теперь проблем нет. Ни с деньгами — эта та штука, что заменяет здесь баллы (всем жителям Игровых миров предоставлена немаленькая пожизненная компенсация). Ни со временем — по той же причине. Ни с книгами — полки в кабинете Роберта ломятся от их количества.

— Все придут? — Ира уже переоделась в шикарное синее платье до пола (в прошлой жизни ничего похожего мы позволить себе не могли), ее длинные черные волосы свободно спадают на грудь и спину. Она расставляет столовые приборы.

— Матвей не сможет — это программист из штаба.

— Я помню… Все ищет?

Я кивнул, так как боялся, что голос дрогнет. Да, воскрешенный Матвей все ищет. Ищет чип Кати. Он давно был в нее влюблен, и, когда я рассказал ему о ее последних словах, о том, что она просила не воскрешать ее, так как одинока и несчастна (умолчав об их связи с Робертом), парень долго не мог прийти в себя и корил за то, что не признался в своих чувствах раньше. Теперь же он с маниакальным упорством исследует развалины Главного Центра Управления, который я взорвал, стараясь найти чип девушки. Он думает воскресить ее и показать, что жизнь имеет смысл. Никто не верит в его успех, но он вдохновлен тем, что мой чип нашелся. Мнение о том, что Катя будет недовольна, он отметает.

— Дочь, пойдем, поможешь мне нарезать колбасу и сыр, а ты, дорогой, будешь носить.

Я отвлекаюсь от грустных мыслей и иду за девочками на кухню.

Первыми, как всегда, приезжают Джейн и Каратель. Им повезло. Девушка выжила в финальной бойне: влияние внушителя оказалось недолгим, а Каратель был самым старым восстановленным по программе обязательного воскрешения. Обычно чипы погибших перезаписывались в течение трех месяцев, и прежнюю личность уже нельзя было восстановить, но его чип сохранился, так как, ввиду особенностей его смерти, охотники не передали его в центр перезаписи и хранили у себя в архиве. С тех пор Джейн таскает возлюбленного повсюду: она не может сидеть дома. Она хочет делиться своим счастьем со всеми и всегда. Они часто приходят к нам. Мы подружились.

Сияющая Джейн с раскрасневшимися щеками и широкой улыбкой влетает в прихожую, ее легкое пальто падает мне в руки, губы касаются щеки. И все. Успеваю только заметить, как она уводит мою жену вглубь дома. В воздухе остается лишь легкий аромат смородины.

Ко мне подходит Каратель, мы жмем друг другу руки.

— Куда повесить? — он показывает на свой плащ.

— Сюда, — я вешаю одежду на крючок.

— Джейн кажется счастливей, чем обычно.

— Так и есть, — подтверждает очевидное он и проходит в зал. — Мы первые?

— Как всегда. Можно подумать, что вам не платят компенсацию, и вы стараетесь побольше есть в гостях.

Он смеется, садится на свое любимое кресло в углу и спрашивает:

— Как продвигается твоя работа?

— В целом нормально, заканчиваю описание Конца Последнего Цикла.

— Я там по-прежнему только в эпизоде со смертью? — я знаю, что ему нравится его небольшая роль в моем труде.

— И еще в эпизоде про любовь, — я разливаю сок по стаканам и протягиваю ему.

— Спасибо, — он делает глоток. — Все-таки тут он вкуснее, чем был у нас.

Это так, тут почти все вкуснее, чем было у нас.

— Я слышал, среди наших писательство в тренде, и платят хорошо.

— Идея Кирилла. Нужно учить наших детей читать, а для начала им будет интереснее читать истории о нашем мире, написанные нами.

— Не только детей. Я с тех пор, как меня восстановили, прочитал только две книги, — Каратель смущенно улыбается. — И сомневаюсь, что их можно читать детям.

Киваю, я тоже читал эти книги.

— Кирилл придет? — они еще не знакомы лично.

— Обещал, если дела позволят. У них там опять какие-то терки в совете.

— Как всегда, — он смотрит в окно на уже потемневшее небо.

Возвращаются дамы, и я наконец замечаю причину возбуждения Джейн, она всячески этому способствует, выставляя свою правую кисть на всеобщее обозрение. На безымянном пальце красуется шикарное обручальное кольцо. Думаю, по крайней мере, на сегодняшний вечер девушка забудет о своем всегдашнем амулете и чаще будет касаться нового украшения.