Кассандра Клэр - Спасение Рафаэля Сантьяго

Сначала лишь в наборе слов любви и утешения Магнус понял, что она приглашает Рафаэля войти, что они в безопасности, что им повезло, что у Рафаэля есть семья, которая никогда не узнает. Все слова, которые она произносила, были проявлением нежности и утверждением, любовью и предъявлением права: мой сынок, мой мальчик, мое дитя.

Остальные мальчишки с благословения матери окружили Рафаэля, и тот нежными руками касался их, гладил волосы малышей, тянул их с любовью, что казалось небрежным, но при этом было настолько осторожным, резко подталкивал старших мальчишек, но не слишком грубо.

Играя свою роль благодетеля и учителя юноши, Магнус тоже обнял Рафаэля. Будучи раздражительным, тот не приветствовал объятия. Магнус не находился настолько близко к нему с того самого дня, когда пытался остановить Рафаэля от того, чтобы тот вышел на солнце. Под руками Магнуса спина Рафаэля казалась тонкой, хрупкой, хотя он и не был таким.

— Я обязан тебе, маг, — сказал Рафаэль — легкий шепот на ухо Магнусу. — Обещаю, что я этого не забуду.

— Не будь смешным, — сказал Магнус, а потом, раз ему это сошло с рук, он отодвинулся и потрепал Рафаэля по кудрявым волосам.

Возмущенное выражение лица Рафаэля казалось смешным.

— Оставляю тебя наедине с твоей семьей, — сказал ему Магнус и пошел.

Но прежде, чем уйти, оностановился и вызвал из пальцев несколько голубых вспышек, которые образовывали крошечные детские домики и звезды, что делало магию чем-то веселым, чего дети не боятся. Он сказал им, что Рафаэль еще не настолько опытен и сказочно талантлив, как он, и не сможет в течение многих лет показывать такие крошечные чудеса. Он витиевато поклонился, отчего малыши засмеялись, а Рафаэль закатил глаза.

Магнус ступал медленно. Зима наступила, но не до конца, и он был счастлив простой прогулке и наслаждался мелочами жизни, свежим зимним воздухом, несколько случайных золотых листьев все еще кружились у него под ногами, голые деревья над головой ждали своего славного возрождения. Он возвращался домой в свою квартиру, которая будет казаться слишком пустой, но скоро он пригласит Этту, и она будет с ним танцевать и наполнять комнаты любовью и смехом, как наполняла его жизнь еще какое-то время прежде, чем покинуть его.

Позади себя он услышал топот ног и на мгновение подумал, что это Рафаэль, внезапно их игра потерпела неудачу, когда они думали, что одержали победу.

Но это был не Рафаэль. Магнус не видел его в течение нескольких месяцев, и к тому моменту тот стал заместителем Камиллы, спокойно приказывая вампирам на сотни лет старше него самого, как только мог это делать Рафаэль. Тогда он разговаривал с Магнусом, как один важный представитель Нижнего мира с другим, с идеальным профессионализмом, но Магнус знал, что Рафаэль ничего не забыл. Отношения между Магнусом и вампирами Нью-Йорка, кланом Камиллы, всегда были напряженными, но вдруг они стали менее натянутыми. Вампиры, кроме Рафаэля, стали приходить на его вечеринки и обращаться к нему за магической помощью, хотя Рафаэль снова не стал бы обращаться.

Преследующие Магнуса прохладной зимней ночью шаги принадлежали не Рафаэлю, а Гваделупе. Она задыхалась от того, как сильно бежала, темные волосы выбились из шпилек, образовав вокруг лица облако. Она чуть не врезалась в него прежде, чем остановиться.

— Подождите, — сказала она. — Я не заплатила вам.

Из дрожащих рук выпадали купюры. Магнус сжал ее пальцами деньги и накрыл их своими ладонями.

— Заберите, — призывала она. — Заберите. Вы их заработали, вы заработали больше. Вы вернули его мне, моего старшего мальчика, самого любого из всех, мою душу, моего храброго мальчика. Вы спасли его.

Она по-прежнему дрожала, когда Магнус держал ее руки, поэтому маг прижался к ее лбу своим. Он держал ее достаточно близко, чтобы поцеловать, чтобы прошептать самые важные тайны в мире, и он говорил с ней так, как хотел бы, чтобы какой-нибудь добрый ангел говорил с его семьей, с его собственной дрожащей юной душой, давным-давно и далеко-далеко.

— Нет, — прошептал он. — Нет, я не возьму. Вы знаете его лучше, чем кто-либо знал или узнает. Вы сделали его, научили быть тем, кто он есть, и вы знаете его до самой глубины души. Вы знаете, как он силен. Знаете, как он любит вас. Если я что-то и подарил вам, то подарите теперь мне свою веру. Научите одному всех ваших детей. Я никогда не говорил вам большей правды, чем эта. Поверьте этому, если вы больше ничему не верите. Рафаэль спасся.

Цитата из книги Рэймонда Чандлера «Прощай, моя красавица».

Чеонгсам — шелковое облегающее платье с длинными или короткими рукавами, с разрезами на боковых сторонах юбки и с диагональных запахом от шеи до правой стороны пояса. Также характерным элементом его является воротник-мандарин. Ткань платья часто выполнена с рисунком цветов. Сейчас такое платье по праву можно назвать интернациональным, его носят не только в Китае, но и по всему миру оно находит своих поклонников.

Бибоп — джазовый стиль, утвердившийся в 50-е годы и характеризующийся непривычным для многих любителей традиционного джаза усложнением гармонии и ритма; происхождение слова — звукоподражательное.