Алхимия наших душ (СИ) - Зарецкая Рацлава

— Зато теперь мы точно знаем, что жертва должна быть живой, — ухмыльнулся Маг.

Эмили ничего не ответила. В голове внезапно возник странный вопрос: много ли знал месье Фламель о человеческой трансмутации? Да, он был ее противником, но это не значит, что он не мог ее изучить.

В любом случае, спрашивать у него Эмили ни за что бы не стала. В его глазах она падет, как только он узнает, чем она занимается.

Отбросив мысли о старом учителе, Эмили осмотрела начертанную на полу схему. В этот раз ей нельзя ошибиться.

В центре схемы — широкая чаша для веществ, где одиноко лежала прядь светлых волос Алена. По бокам ртуть, символ философского камня, символ трансмутации и соль. Плюс ещё знак воды и воздуха, а также одна жизнь для обмена. Жизнь дочери ее врага.

От мысли, что Кристоф сбился с ног, ища свое драгоценное дитя, Эмили торжествующе улыбнулась.

Как долго она шла к этому. Как долго ждала, чтобы Ален вернулся к ней. Как долго приносила в жертву тех, кто напрямую или косвенно повинен в смерти ее возлюбленного.

— Сегодня все закончится, — уверенно произнесла Эмили и начала трансмутацию.

Приготовившись, Маг занес над девушкой кинжал. Она едва приоткрыла глаза и даже не успела закричать, когда Эмили махнула рукой, и Маг одним точным и стремительным движением перерезал жертве горло.

Обмен свершился, и высшие силы приняли его. Кровь девушки оживилась и потекла к начертанной на полу схеме, обвила каждое вещество и потянулась к чаще в центре.

— Получается! — восторженно произнесла Эмили.

Схема загорелась красным, а в комнате с закрытыми окнами появился ветер, раскидав исписанные листы бумаги. Плавно поднялись вверх вещества и потянулись к чаше, соединяясь воедино и обретая силуэт верхней части человеческого тела.

Эмили нервно теребила серебряную подвеску с прахом Алена, что висела у нее на шее, и пристально наблюдала за тем, как силуэт постепенно наращивал кости, а затем и мышцы.

Внезапно красное свечение дрогнуло, а вместе с ним покачнулось почти обросшая мышцами верхняя часть тела. Руки, на которых оно держалось, подогнулись, и тело упало на бок.

Эмили в ужасе принялась искать ошибку в схеме и расположении веществ.

— Что происходит?..

Маг растерянно пожал плечами.

— Я проверила множество раз, ошибки быть не должно, — пробормотала Эмили. — Ох, кажется, восстанавливается!

Затухшее было свечение снова стало ярким, а вещества продолжили тянуться к телу. Вот только что-то все равно было не так.

Несмотря на окрепшие руки, тело не поднималось. Оно лежало на боку и издавало тихие стоны.

Эмили обошла начертанную на полу схему и заглянула в лицо своему творению, на котором еще не было кожи — лишь красные мышцы и сухожилия, однако даже так девушка смогла понять его чувства.

— Бо-ольно… — подтверждая ее догадку, прохрипело тело.

Нет, не тело.

Пустое тело не может говорить.

Это Ален. Его душа уже в теле, и ей больно.

— Бо-льно… — громче прохрипел Ален.

Открыв глаза, он посмотрел на Эмили. Дрожащая рука потянулась к ней. В светло-зеленых глазах застыла мольба.

В ужасе Эмили отшатнулась и чуть не упала. Продолжая смотреть в знакомые до боли глаза, она начала качать головой из стороны в сторону.

— Останови это… — сказала она Магу.

— Что? — изумился он. — Все же идет хорошо. Впервые за столько лет у тебя получилось…

— Останови это! — закричала Эмили срывающимся голосом.

Она не могла оторваться от искаженного болью лица Алена. Кинувшись к колбе с водой, Эмили схватила ее и быстрым движением залила схему. Красные линии затрещали и начали затухать.

Наполнив колбу водой из умывальника, девушка еще раз полила схему. Красный свет окончательно погас. Тело в чаше дернулось, закрыло глаза и обмякло.

Эмили стояла с зажатой в руке пустой колбой и, тяжело дыша, смотрела на уродливое тело, которое так и не смогло до конца обрести нормальный вид.

— Зачем ты это сделала?! — налетел на девушку Маг. — У тебя почти получилось!

— Ален был там. — Эмили указала на тело в чаше. — Я думала, душа вернется, когда тело полностью сформируется, но нет. Ему было больно, он молил меня прекратить…

— Ну и что? Надо было немного потерпеть, и тогда вы бы воссоединились!

Эмили повернулась к Магу и со злостью прошипела:

— Я никогда не сделаю Алену больно!

— Глупая ты женщина! Успех был у тебя в руках! Теперь придется все начинать сначала, искать эти чертовы вещества…

— Нет, — уверенно произнесла Эмили. — Больше я не стану пытаться вернуть Алена. Прошло слишком много времени с его смерти. Его душа наверняка уже обрела покой, а я нарушила его этой мерзкой трансмутацией.

В этот самый миг, глядя на безжизненную груду костей и мышц в чаше, Эмили стало мерзко от того, что она сделала. То, что она создала с помощью алхимии, было больше похоже на свиную тушу в мясной лавке, чем на человека.

К горлу девушки подкатила тошнота. Она отвернулась, шагнула к двери и произнесла:

— Убери здесь все и избавься от тел.

— А ты куда? — спросил Маг.

— Мне нужно подышать свежим воздухом.

***

Бродя по ночному Парижу, Эмили потеряла счет времени. Она просто бездумно шла вперед, не видя перед собой ничего, кроме мощенной камнем дороги.

В какой-то момент пошел дождь. Подняв голову, Эмили огляделась и усмехнулась. Ноги привели ее на остров Сите. Позади остался Нотр-Дам, а впереди виднелся купол Сен-Шапель.

Подставив лицо дождю, Эмили прикрыла глаза и прошептала:

— Почему высшие силы так со мной жестоки?..

Ответом ей был шум дождя и странный шелест позади, однако Эмили не стала оборачиваться. Теперь ей было плевать на свою жизнь. Если кто-то подкрадется к ней сзади и убьет, то так тому и быть. Смерь — это то, чего Эмили сейчас хотела. Смерть воссоединит ее с Аленом, и тогда их души обретут вечный покой.

Однако, помимо смерти, Эмили уловила еще одно желание — увидеться с месье Фламелем. Она слышала, что несколько лет назад умерла Пернель, его жена, и с тех пор месье Фламель мало появлялся на людях.

Эмили вдруг подумала, что, возможно, он все это время был занят тем же, чем и она, однако быстро отмела в сторону эту мысль и направилась к дому бывшего алхимика.

Не успела она сделать и десяти шагов, как путь ей преградила высокая и могучая фигура. В тусклом свете свечи из окна дома напротив Эмили увидела шрам на глазу.

— Вот мы и встретились, — холодно произнес Кристоф.

Эмили ухмыльнулась.

— Долго ты меня искал.

— Ты убила всех моих людей и их семьи! Убила мою драгоценную дочь! — проскрежетал Кристоф, надвигаясь на Эмили.

— О, так ты уже знаешь, что она мертва? Наконец смог выследить, где я живу?

— Твой помощник грузил ее в повозку, в тот самый миг, когда я подошел к твоему дому. Если бы из мешка не торчала ее тоненькая ручка с кольцом, что я подарил ей на ее пятнадцатый день рождения, я бы даже не обратил на это внимание…

Страшное лицо Кристофа исказила гримаса боли.

— Теперь ты знаешь, какого было мне, когда вы убили Алена, — со злорадной улыбкой произнесла Эмили.

— Надо было убить тебя еще когда ты была мелкой и тощей девчонкой! Сжать твое горло руками и долго душить!

— Может, без удушья? — предложила Эмили, бесстрашно глядя на надвигающуюся на нее смерть. — Не хочу, чтобы на моей белоснежной коже остались отпечатки твоих лапищ.

Кристоф взревел и кинулся на Эмили, которая даже не попыталась сбежать. Скрутив ей руки за спиной, он потащил ее вниз, к вонючим водам Сены.

— Ты — грязная ведьма, — прорычал он, одной рукой сжав ее запястья подобно кандалам, а второй вцепившись в волосы. — И в грязи ты умрешь.

Эмили было больно, но она продолжала улыбаться. Кристоф подвел ее ближе к реке. Холодная вода лизнула башмаки Эмили, и ноги сразу же промокли.

— Последнее желание? — гаркнул Кристоф.