Джоан Роулинг - Гарри Поттер и испорченный ребёнок

ГАРРИ: Вот и нет больше хаоса.

ГЕРМИОНА: Но и никакого порядка — как и всегда. Знаешь, а тут попадается кое–что интересное! По Венгрии ездят горные тролли на Крюкорогах, великаны с вытатуированными на спинах крыльями по пути на побережье Греции переходят море пешком, а оборотни ушли в глубокое подполье.

ГАРРИ: Ну и прекрасно, давай туда выберемся. Соберёмся всей командой…

ГЕРМИОНА: Гарри, с тобой всё ясно: бумажная волокита утомляет.

ГАРРИ: Тебя не утомляет.

ГЕРМИОНА: Мне своей по горло хватает. Это люди и звери, которые сражались бок о бок с Волан–де–Мортом в великих войнах волшебников. Это союзники тёмных сил. Всё это — в совокупности с информацией, которую мы извлекли из Теодора Нотта, — может что–то значить. Но если начальник Отдела исполнения магических законов не читает свои материалы…

ГАРРИ: А зачем мне их читать? Я сам нахожусь в гуще событий, слышу обо всём. Теодор Нотт, говоришь… Но ведь именно я раскопал слухи о Маховике времени и именно я принял меры. У тебя нет причин устраивать мне разнос.

ГЕРМИОНА смотрит на ГАРРИ — и в глазах её хитринка.

ГЕРМИОНА: Хочешь ириску? Рону только не говори.

ГАРРИ: Ты меняешь тему.

ГЕРМИОНА: Именно так. Ириску?

ГАРРИ: Не могу себе позволить. Мы сейчас всей семьёй отказались от употребления сахара. (Пауза.) Ты знаешь, что эта фигня может вызвать привыкание?

ГЕРМИОНА: Ну что я тебе могу сказать… У меня родители — стоматологи, и я в какие–то моменты вынуждена была бунтовать. В сорок как–то поздновато бросать, но… Ты только что добился блестящего результата. Это, конечно же, и не был разнос. Мне просто надо, чтобы ты время от времени хотя бы краешком глаза заглядывал в свои документы — и больше ничего. Считай это… ненавязчивым намёком от Министра магии.

ГАРРИ слышит, как выразительно она произносит последние слова, и кивает.

Как там Джинни? Как Альбус?

ГАРРИ: Иногда мне думается, что я так же хорошо исполняю родительские обязанности, как и навожу порядок в документах. А как дела у Розы? И у Хьюго?

ГЕРМИОНА (с улыбкой): Знаешь, Рон говорит, что ему порой кажется, что со своей секретаршей Этель (кивает куда–то в сторону) я вижусь чаще, чем с ним. Как ты считаешь, не похоже ли на то, что в какой–то момент мы сделали выбор, кем быть — лучшим родителем года или лучшим сотрудником Министерства в году? Будь же последователен. Иди домой к семье, Гарри, Хогвартский экспресс уже собирается сослужить нам ежегодную службу; наслаждайся тем временем, которое тебе осталось… а потом вернись сюда и прочти все эти материалы на свежую голову.

ГАРРИ: Ты правда думаешь, что это всё может что–то означать?

ГЕРМИОНА (с улыбкой): Такая вероятность существует. И если наши подозрения будут не напрасны, мы найдём путь к победе, Гарри. Мы всегда его находим.

Она улыбается еще раз, бросает в рот ириску и выходит из кабинета. ГАРРИ остаётся один. Сложив вещи в портфель, он выходит из кабинета и идёт по коридору к выходу. На его плечах — вся тяжесть мира. Усталый, он заходит в телефонную будку и набирает 62442.

ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА: Счастливого пути, Гарри Поттер.

ГАРРИ покидает Министерство магии.

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ШЕСТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ

АЛЬБУС не может уснуть; он сидит на самом верху лестницы и слушает голоса внизу. Мы слышим голос ГАРРИ ещё до его появления. Старик в инвалидной коляске рядом с ним — АМОС ДИГГОРИ.

ГАРРИ: Амос, я понимаю, я правда понимаю, но я… я только пришёл домой и…

АМОС: Я попытался записаться на приём в Министерство. Мне сказали: «Разумеется, мистер Диггори, мы можем вас записать, давайте посмотрим, на какой день, ага, через два месяца». И я жду. Очень терпеливо.

ГАРРИ: …и могу вам сказать, что приходить ко мне домой в середине ночи, особенно когда мои дети весь день напролёт готовились к новому школьному году — это… неправильно.

АМОС: Два месяца прошли, и я получил сову: «Мистер Диггори, мне ужасно жаль, но мистер Поттера вызвали по срочному делу, поэтому мы собираемся немного сдвинуть график приёма, будет ли вам удобно прийти к нам, скажем, через два месяца?». И это повторяется снова и снова. Вы явно не хотите меня принять.

ГАРРИ: Да нет же, не в этом дело! Боюсь, всё дело в то, как начальник Отдела исполнения магических законов я, к сожалению, отвечаю…

АМОС: За очень многое.

ГАРРИ: Что вы имеете в виду?

АМОС: Мой сын Седрик — ты же помнишь Седрика, ведь помнишь?

ГАРРИ (ощущая, как ранит его воспоминание о Седрике): Да, я помню вашего сына. Эта утрата…

АМОС: Волан–де–Морт хотел заполучить тебя! А не моего сына! Ты сам мне сообщил, что он произнёс «Убей лишнего». Лишнего! Мой сын, мой прекрасный сын, был лишним!

ГАРРИ: Мистер Диггори, как вы знаете, я полностью разделяю ваши чувства в отношении увековечения памяти Седрика, но…

АМОС: Увековечение? Меня не интересует увековечение… больше не интересует. Я — старик, старый умирающий человек, и я пришёл сюда потребовать от тебя… попросить тебя вернуть его.

ГАРРИ в изумлении смотрит на собеседника.

ГАРРИ: Вернуть его? Амос, это невозможно!

АМОС: Но в Министерстве же есть Маховик времени?

ГАРРИ: Все Маховики времени были уничтожены.

АМОС: Причина, по которой я явился сюда так спешно, это дошедший до меня слух — очень настойчивый слух! — о том, что Министерство изъяло нелегальный Маховик времени у Теодора Нотта и что сейчас Маховик времени находится у работников Министерства. На исследовании. Дай мне возможность воспользоваться этим Маховиком времени! Позволь мне вернуть сына!

Долгая ужасная пауза, исключительно тяжёлая для ГАРРИ. Мы видим, как АЛЬБУС придвигается ближе, прислушиваясь к беседе.

ГАРРИ: Амос, вы предлагаете играть со временем? Вы же знаете, что мы не можем так поступить.

АМОС: Сколько людей полегло за Мальчика — Который–Выжил? Я ведь прошу спасти лишь одного из них!

Слова Амоса ранят ГАРРИ. Он о чём–то задумывается, на лице застывает безразличное выражение.

ГАРРИ: Что бы вы ни слышали, но рассказ Теодора Нотта — всего лишь вымысел, Амос. Извините.

ДЕЛФИ: Привет!

АЛЬБУС замечает, как в промежуток между ступеньками на него смотрит ДЕЛФИ — женщина лет за двадцать, с целеустремлённым взглядом, — и от неожиданности высоко подпрыгивает на месте.

Ой, прости! Не хотела тебя напугать. Я и сама люблю сидеть на таком месте и подслушивать разговоры. Ждать, пока расскажут что–нибудь ну хоть чуточку интересное.